Стрельба по «Радуге»

Разобравшись с тем, что здесь, в госпитале, могли делать Уткин с Гусевым, Григорий Александрович поднял все свои старые, оставшиеся еще связи в министерстве внутренних дел. И только получив твердое обещание в помощи, успокоился…

— Ну, я им покажу еще, — пообещал Грошев, погрозив пальцем госпиталю. — Поехали!

— Куда?

— На фирму, куда еще?..

А дальше случилось совершенно неожиданное для Грошева. Вскоре после них на фирму явилась целая толпа во главе с этими двумя, которые выглядели героями! И устроили такое сборище, то есть настолько невероятное, с его точки зрения, толковище, что он предпочел тихо отойти в сторону, оставив своих людей слушать и наблюдать, а потом и вообще был вынужден незаметно «отчалить» из своей уже, по существу, фирмы. Так он считал, во всяком случае. А то, что теперь происходило на его глазах, было уже полным для него беспределом! В одном был уверен: теперь они заговорят у него иначе…

Он все-таки позвонил Андрею и кратко проинформировал. В ответ раздалось громкое сопение, которое могло предвещать что угодно, даже атомный взрыв. Но услышал он лишь одну короткую фразу, которая уже с полудня сидела в его голове:

— Выкручивайся, Гриша, любыми доступными тебе средствами…

И тогда он вызвал к себе Федора со. Степаном, которые уже изрядно поработали сегодня, и подробно объяснил им, что еще может в ближайшее время срочно от них потребоваться, и дал в помощь каждому еще по одному охраннику — для установления постоянного наблюдения. Умные парни, они быстро все сообразили и отправились выполнять задание своего начальника. А задание, для начала, было у них тоже не слишком сложное: внимательно отслеживать и твердо знать, чем занимаются жены Уткина и Гусева: где работают, куда и когда ходят, если ездят, то на чем, ну, и все остальное, что надо будет знать, когда поступит команда брать кого-то из них. Но брать так, чтобы на этот раз уже обойтись без дурацких неожиданностей и вообще каких-либо «случайных» проколов. Другими словами, напрягите мозги, парни, получите очень хорошие «бабки», но операция должна будет пройти без сучка-задоринки… Держать постоянно в курсе, докладывать о каждом шаге Уткиной и Гусевой.

И вот теперь вечер уже на дворе, сейчас бы расслабиться, да завалиться до утречка… Но на повестку встал новый вопрос: Ленка! Сама, сучка, объявилась. Казалось бы, кстати, с одной стороны, позвонила, да на поверку вовсе не то вышло. Она так громко орала, что смутился даже Игорек, сидевший у стола на кухне напротив отца и слышавший этот ее безобразный крик. К сожалению, не сумел, просто не успел Грошев с ней нормальным языком поговорить, та оторала свое и отключила сотовый.

А ее домашний номер, который тут же упрямо набрал Грошев, не отвечал.

Подумал, что она зря, конечно, против себя волну гонит, это он мог бы ей популярно объяснить, но, возможно, ее в настоящий момент просто не было дома. Тут Грошев и решил, что этот «птичник», скорее всего, собрался у кого-то одного из них, не исключено, что в квартире Уткина — он же у них главный, в смысле, временно еще генеральный директор. К тому же их дома фактически рядом, или напротив друг друга, на одной улице, в Стромынском переулке, кажется, в Сокольниках, — давние соседи, говорили про них на фирме, чуть ли не друзья детства. Хорошая парочка, ничего не скажешь…

— Ну-ка, выясни мне быстро, где твой Петух? — приказал Грошев сыну, до сих пор все еще не отошедшему от своего уныния, когда он выслушал от отца про то, какова была реакция на его поведение Андрея Дмитриевича. Не оправдал доверия! А это у них, которые из ФСБ, — бесспорный край, за такую накладку, говорят, там крепко наказывают. А ведь так понравилась поначалу Игорю его новая служба…

— Куда звонить-то? — спросил он у отца.

— Да ты что, совсем уже умом тронулся? — беспричинно разъярился Григорий. — На трубу, конечно, а потом по его же домашнему номеру — для проверки. Тебе чего, элементарные вещи объяснять надо? Проснись, сын!

— А зачем ему звонить, — резонно заметил Игорь, — если он наверняка тоже у них, ну, вместе со всеми?

— Ты сам его видел у госпиталя?

— Нет…

— Так какого ж ты…?! Почему ты уверен, что это именно он тебя подставил? Знаешь, зачем мы с Андреем именно на тебя Петуха перекинули? Так вот, чтоб запоминал на будущее: он из них троих — самый слабый и уязвимый, у него жена и двое детей, а от его руководства на предприятии, в принципе, зависит очень немногое. Но если этот бегемот вылетит из этой троицы, им вдвоем станет очень неуютно. Сам же сказал, что у Петуха, в сущности, и вопросов-то к тебе особых не было! Почему не было, ты над этим вопросом задумался? Да потому что он сразу сообразил: плетью обуха не перешибешь, и своя шкура — дороже. Эти двое — друзья, а он — пришей кобыле хвост! И что бы там, в дальнейшем, ни происходило, а без работы он какое-то время не останется. Это я говорю, чтоб ты понял его человеческую природу, его суть. Если ты, разумеется, все правильно до него донес. Ну, как мы обсуждали, когда ты получал свое задание. Или не так? — грозно спросил он.

— Да так… в общем… — смешался Игорь, забыв уже, о чем он говорил Петухову.

Кажется, вспоминал сейчас он, так и было. И тот быстро и покорно согласился. Значит, отец с Андреем Дмитриевичем оказались правы. Как настоящие психологи. А он-то уж и растерялся, даже испугался было не на шутку…

— А еще ты у него тактично узнай, где сейчас могут быть остальные? А станет врать, мы его сразу поймем, перезвонив еще раз к нему домой, понял?

И тогда будем точно знать, какие принимать меры. Понял, спрашиваю? — и подумал: «Ох, уж эти адвокаты… Никакого от них толку, пока все сам не возьмешь в свои руки…».

Петухов отозвался сразу, будто ждал звонка.

— Николай Николаевич? — вежливо обратился Игорь. — Добрый вечер. Вы сейчас, извините, где находитесь, я имею в виду, территориально?

— А что, я вам еще нужен? Дома, вообще-то. Я подумал, что на сегодня у нас больше проблем не возникнет. Или ошибаюсь? — спросил он осторожно.

Игорь взглянул на отца, внимательно подслушивающего сбоку их разговор, и тот кивнул, но тут же отрицательно помотал головой, шепча: «Не ошибается…».

— Нет, не ошибаетесь, Николай Николаевич. Я просто хотел у вас спросить… Не могу никак связаться с Уткиным или Гусевым, вы, случайно, не в курсе?

Возникла короткая пауза, и Петухов спокойно ответил:

— Не знаю, думаю, они еще на фирме. Они ж обычно допоздна там задерживаются… Или на пути домой… Где ж им еще-то быть?

— А, ну ладно, позвоню-ка я на «Радугу» еще разок, наверное, секретарша выходила, а сотовые их почему-то тоже не отвечают. Я и подумал, может, вы знаете?.. Так мы завтра с утра встретимся?

— Как скажете, Игорь Григорьевич.

— Хорошо, тогда пока, до встречи.

Он отключил свой сотовый и вопросительно посмотрел на отца. Тот кивнул и сказал:

— А теперь звони по его домашнему телефону и уточни время на завтра, ну, скажи там, у кого из вас состоится встреча, ну, чего я тебя все время разуму учу? — опять рассердился Грошев-старший.

Игорь послушно кивнул и стал звонить снова, теперь домой Петухову.

— Слушаю, добрый вечер… А, это снова вы, Игорь Григорьевич? Что-то забыли?

— Время, время!.. Давайте завтра в десять, у меня, если не возражаете. Или у вас?

— Можно у вас. Договорились, всего доброго.

— Ну, как тебе он? — тут же поинтересовался Грошев-старший.

— Нормальным голосом говорил. Как обычно… А что, я никак не пойму, чего тебе от него-то надо?

— Я обязан твердо знать, с ними он или нет. На хрен, понимаешь, нам нужна будет его баба с детворой, если сам он не играет в этих делах с акциями никакой роли? Одни заботы. Да и с детьми связываться, — неприятностей потом не оберешься. Это ж сразу какой хай подымется! А баба — это еще куда ни шло. Вот я теперь и убедился. Она не нужна. Остаются теперь в зоне нашего внимания две — Уткина и Гусева.