Стрелочники истории. Дилогия

Обе делегации столкнулись на пристани, сначала раскланялись, потом заспорили - кому идти первым. К новгородской присоединился местный агент Новгорода - посадник Иванко, однако, именно он в торопецкой узнал своего знакомого - воеводу Яруна, спасенного им самим от злых литовцев. Это разрядило назревающий конфликт. Делегации приняли компромиссное решение послать гонцов, а там уж как новый князь решит, кого сам позовет, тот и пойдет.

Афанасьеву о прибытии делегаций и об их внутреннем междусобойчике доложили едва ли не раньше, чем прибежали гонцы. По этикету тех времен хозяин должен был встретить гостей на крыльце или вовсе во дворе у ворот, а хозяйка - угостить квасом или сбитнем. Своей хозяйки у Арсения Николаевича не было, а отдавать эту роль какой-нибудь из многочисленных служанок не хотелось. Кто знает нравы местных? Потом пойдут разговоры и придется на той служанке жениться. Как быть с напитками - подсказал Максим:

– Арсений Николаевич, поставь стол во дворе, а на него все, что требуется. Чай, не баре, сами нальют и выпьют. У нас самообслуживание.

– Вот именно, что баре. Сделаем так, стол и напитки - по твоему, во дворе, а на разлитии пусть сразу десяток служанок работает. Лично мне это ничем не грозит. Кому же из местных не понравится, это будут их проблемы. В дом зайдем, там по своему угощу. Пусть к новым правилам привыкают.

Отослав гонцов с указанием, чтоб приходили все вместе, Афанасьев прошелся по первому этажу терема. Ремонт уже закончили, расставили мебель и сейчас прислуга наводила окончательный лоск в центральном зале для приема гостей: занавесочки на огромных окнах, рюшечки, диваны чуть подвинуть, кресла чуть отставить, репродукции картин в золоченых рамах поправить, чтоб висели ровно, пыль смахнуть, полировку тряпочкой протереть.

* * *

Главным украшением залы был огромный на полтонны воды аквариум. За задним стеклом - картина с "морским" подводным пейзажем и "скелетом" затонувшего парусника. На этом фоне между темно-зеленых водорослей плавали полосатые скалярии, голубые ленивые гурами, красные меченосцы, верткие неонки, заполошные барбусы и разноцветные гуппи. Скрытая боковая подсветка освещала внутренности, переливалась на рыбьей чешуе.

Любопытно, но изначально Афанасьев был против аквариума, дескать в зале рыбой будет вонять, но бывший дизайнер, а ныне главный княжеский снабженец Дмитрий, настоял на этой детали интерьера, и теперь Афанасьеву самому понравилось наблюдать за неторопливыми рыбами:

– С этим аквариумом никакой работоспособности!
– жаловался он, когда кто-то случайно заставал его в кресле, наблюдающим за рыбками.

А что уж говорить про аборигенов. Были случаи, когда очередной проситель утыкался взором в подводный мир и напрочь забывал - зачем пришел.

Вот и сейчас, гости, едва переступившие порог и рассаженные по диванам и креслам уставились в невиданное чудо и на несколько минут в зале воцарилась тишина.

Идиллию нарушила служанка, вкатившая сервировочный столик на колесиках, уставленный высокими стаканами со слабоалкогольным коктейлем - со льдом, соломинкой, кусочком лимона, висящим на боковой стенке каждого стакана. Оставив столик, служанка удалилась. Афанасьев первым взял стакан, пригубил напиток через трубочку, сделал жест гостям, чтобы те разбирали свою дозу.

Гости слегка опомнились и затянули обычную вступительную часть: они славословили новоиспеченного князя, передавая дары в виде соболиных шкурок, золотых и серебряных украшений, кубков для вина. Афанасьев обратил внимание, что среди подарков были только те предметы, на которые положили глаз недавно проскочившие по торжокскому рынку тетки из силура. Местного оружия из дрянного железа или доспехов, вроде бы обязательной части подношений князю среди даров не было.

"Однако, хорошо у них разведка работает!" - подумал он.

Арсений отвечал взаимными любезностями, отдаривался пресловутыми стаканами и маленькими карманными зеркалами. Когда коктейль был в основном допит, перешли ко второй части заседания. С новгородцами было все более ли менее понятно. Они переписали предыдущий договор, заменив Всеволода Ярославовича на Арсения Николаевича и предложили его тут же подписать. О мире, дружбе и добрососедстве там говорилось в самом начале довольно скупо и мимоходом. Большую часть договора составляли чуть ли не пофамильные списки землевладельцев, ремесленников и просто крестьян с распределением - кто и сколько из них платит Новгороду, а кто князю. Отдельным списком шел перечень подорожных, торговых, проездных, мостовых, воротных и прочих налогов и сборов, с указанием - какая часть идет в доход Новгорода, а какая Афанасьеву. Из-за обилия фамилий, долей, частей и чисел, кстати сказать, написанных не арабскими цифрами, а обозначенных кириллическими буквами, а также фит, ятей и прочих еров - договор был совершенно не читаем и не понятен.

Афанасьев предложил отложить подписание дня на два-три, во-первых, текст следует изменить, во-вторых, упростить:

– По тексту совершенно невозможно проследить полноту сбора, а главное проконтролировать чей человек что собрал и что утаил. Нужно упростить. Не знаю, как по вашей части Торжка, а лично я собираюсь у жителей Нового Торга отменить большую часть налогов, оставив лишь десятину с прибыли торговцев и ремесленников, да полгривны с каждой дюжины десятин земли у землепашцев. Потому как все эти деньги от сохи, с дыма или с коровы - учесть невозможно. Сменит землепашец соху на плуг и чего? Совсем никому ничего не должен? Про железный плуг в перечне налогов ничего не сказано, а им то как раз можно вдвое больше земли вспахать. Так что лучше от размера надела плясать. Тоже с торговцами. Один хворостом торгует, другой перцем. Ну принесет первый свой налог хворостом, оно тебе надо? Нет, по своей половине города решайте сами, только потом не жалуйтесь, что вольные жители из Торжка в Новый Торг перебираются.

Немного поспорили об окрестных землях. Новгородцы, прознав, что некий торговец Ивор согнал огромное количество людей в верховья Тверцы и что-то там копает, высказались, что неплохо бы получить свою долю с этих раскопок, ибо та земля новгородская. Афанасьев и тут уперся:

– Шахту бьют, бурый уголь добывать.
– Арсений Николаевич поднялся, вытащил из шкафа кусок угля и передал Иванке.
– Денег пока нет и в ближайшее время не предвидится. Пока месторождение освоят, пока пути доставки на промзону наладят. Хочешь, бери свою долю угольком. Но тогда самовывоз: будем отсыпать на бережку твою часть, приходи и вывози куда хочешь.

На вопрос Иванко, для чего сей камень нужен, ответил:

– Тебе? Не знаю, может и приспособишь где в хозяйстве, а нам нужен для стекольной фабрики. Вот когда стекольное производство поставишь, тогда и тебе уголек понадобится.

Делегация посовещалась между собой и решила отложить этот вопрос до момента пуска стекольной фабрики.

Ржевский воевода Ярун привез благодарность за спасенный от ворога Ржев, посетовал, что князь не зашел в сам город, его бы встретили как героя, передали б дары и прочее.

– Ты мою технику видел?
– спросил Арсений воеводу.

Тот кивнул, мол видел, дюже страшна и сильна.

– А как я бы с ней ко Ржеву подошел? Мы шли по водоразделу и вышли на Волгу, где и приняли бой. Чтобы попасть в Ржев мне нужно было спуститься по берегу на 30 верст и при этом форсировать два больших притока Волги, да один малый. Так что, пока - никак. Вот соорудим паром или баржу, чтобы танки можно было по воде возить, тогда может и навестим и Ржев, и Торопец, и любой другой город.

Воевода задумался и медленно качнул головой, мол, действительно такие тяжелые железные боевые повозки ни одна ладья не выдержит, утопнет.

Князь Владимир Мстиславич через своего воеводу передал пожелание подписать договор о мире и вечной дружбе. А пользуясь удачным стечением обстоятельств, в виде присутствия новгородской делегации, было бы не плохо подписать трехсторонний договор о том же самом.

– Сообща дружить против Ярославичей?
– уточнил Афанасьев.