Стрелок и маг (Тетралогия)

– И что?

– Галадримы не любят ваххабитов. Так что лучше бы ты побрился.

– Гномы не бреются, – сказал Гимли. – Когда борода начинает мешать нам ходить, мы подравниваем ее топором.

– Я предпочел бы не узнавать прочие подробности вашей личной гигиены, – сказал Леголас [89] .

– Гиены – это такие звери, типа шакалов, – сказал Гимли. – Они в подземельях не размножаются, поэтому личной гиены у меня нет.

89

Авторство фразы «До одного сантиметра – не грязь, больше сантиметра – само отваливается» принадлежит именно гномам, и Леголас был совершенно прав, когда не хотел об этом узнавать. – Примеч. Гэндальфа.

– А как выглядят галадримы? – спросил Джек.

– Технически они эльфы, – неохотно признал Леголас. – Только чокнутые.

– Интересно, а откуда мы можем знать, что ты сам не галадрим? – спросил Боромир.

– Они одеваются в белые одежды, – ответил Леголас то ли Джеку, то ли Боромиру, то ли обоим сразу.

– Наверное, в вечно зеленом лесу это их здорово демаскирует, – заметил Джек. Люди в белых балахонах следили за отрядом с нижних веток соседних деревьев уже минут десять.

– О нет, – сказал Леголас. – Галадримы – это истинные дети леса. Они могут передвигаться по лесу скрытно, как лучшие снайперы из числа «зеленых беретов», они бесшумны, как телевизор с нажатой кнопкой «mute», они способны прыгать с ветки на ветку, как самые ловкие обезьяны…

Рассуждения Леголаса о галадримах прервал резкий, оглушительный треск. С громким криком «Бляха!» существо в белых одеждах плюхнулось на землю в нескольких метрах по ходу отряда. Сверху на существо упала сломанная ветка около двух метров длиной.

– В семье не без урода, – заметил Леголас.

– У уродов тоже есть семьи, – сказал Гимли, внимательно разглядывая стрелу, неожиданно вонзившуюся в землю у него под ногами.

– Глядя на гномов, понимаешь, как это верно, – заявил Боромир.

Галадримы сыпались с деревьев с грацией перезревших яблок. Их развевающиеся белые одежды наводили на мысль о довольно неуклюжих привидениях. Спустя несколько минут отряд Хранителей был окружен сектантами, вооруженными большими белыми луками.

Как уже упоминалось выше, в галадримах белым было все, что только могло, быть белым у любого живого существа. Белые одежды, белые волосы, белые луки с белыми стрелами, ослепительно белые зубы [90] и мертвенно-бледная кожа.

– Порекомендуйте мне вашу прачечную, – попросил Арагорн.

Из толпы галадримов вышел сектант выше и белее прочих. У него не было лука, зато на поясе висел большой меч в белых ножнах.

– Меня зовут Хэлдир, – сказал он, наполовину обнажая меч и демонстрируя остро заточенную белизну его лезвия. – Спасены ли вы, братья?

90

Клиника стоматологических услуг, которая хотела бы разместить в этом месте свою рекламу, может оставить заявку в редакции. Обещается упоминание о ее филиалах в Лориене, Рохане и даже Гондоре. Мордор – за отдельную плату. – Примеч. авт.

– Смотря от чего именно, – сказал Арагорн.

– Атеисты? – подозрительно осведомился Хэлдир. Его меч был вытащен из ножен уже на три четверти.

– Эру Илуватар, – сказал Арагорн.

– Воистину Илуватар, – сказал Хэлдир. – И Галадриэль – пророк его. – Тут его блуждающий взор наткнулся на Гимли. – А ты, случаем, не ваххабит?

– Нет, – твердо сказал Гимли. – Я – гном.

– Мы тоже не ваххабиты, – сказал Мерин. – Мы просто хоббиты.

– Хоббиты, ваххабиты – все едино неверные, – проворчал Хэлдир. – Что, помимо мучительной смерти, вы ищете в наших краях?

– Беспрепятственного прохода к территории Рохана как минимум, – сказал Арагорн. – Еще было бы неплохо постираться и получить в подарок пару моторных катеров.

– Владычица Галадриэль решит, что с вами делать, – сказал Хэлдир. – Я пустил бы вас в расход прямо сейчас и даже не стал бы хоронить, потому что лесным хищникам тоже надо что-то есть, но у меня приказ доставить вас на аудиенцию. Топайте за мной, и без глупостей. Шаг вправо, шаг влево, и вы сами знаете, что с вами будет.

Базовый лагерь сектантов в Лориене своей структурой больше всего напоминал военную базу. Шатры были выставлены строго по линейке, самый большой, как и положено, принадлежал начальнику, курились дымком несколько походных кухонь. Во всем чувствовалась строгая армейская дисциплина.

Владычица Лориена Галадриэль оказалась высокой статной блондинкой. Ее просторный балахон был сшит из материала, напоминавшего марлю, и представители Братства Кольца не могли отвести глаз от того, что под этой марлей пряталось.

Этот факт не укрылся от внимания Владыки Келеборна, грозно хмурившего брови и нервно покусывавшего нижнюю губу.

Галадриэль шевельнула мизинцем правой руки, и Владыка Келеборн начал свою изысканную речь.

– Я насчитал среди вас десять рыл, – сказал он. – Вроде бы это на одного больше, чем должно быть, но кое-кого все-таки не хватает. Бородатый старик с посохом, зовут Гэндальф, помните? Где он? Я хотел бы с ним перетереть.

– Гэндальф, он, как бы это потактичнее сказать, склеил ласты, – сказал Арагорн. – Так сказать, остался на предыдущем уровне. Двинул коньки. Поставил лыжи в угол. Его ослабевшие пальцы не удержали знамени.

– Не понял, – сказал Келеборн. Когда Галадриэль выбирала себе мужа, интеллект среди критериев отбора не фигурировал. Главное, чтобы супруг выгодно оттенял величие Владычицы галадримов, и у Келеборна это получалось.

– Помер Гэндальф, – пояснил Фредди.

– Не понял, – повторил Келеборн. – Как это помер?

– Натурально помер, – объяснил Мерин. – С Морийского моста навернулся.

– Вместе с Балрогом, – торопливо добавил Леголас.

– Что-то непохоже, – сказал Келеборн. – Обычно, когда загибается деятель такого калибра, мы в Лориене узнаем об этом первыми. Ты что-нибудь слышала, Гала?

Владычица отрицательно покачала головой.

– В данный момент Гэндальф скорее жив, чем мертв, – сказала она. – Хотя возможно и обратное. Наступают смутные времена, и тень надвигается на Средиземье со стороны Мордора. Покайтесь, братья, ибо близок час Апокалипсиса, и дожди из серы и серной кислоты прольются на головы грешников, и вороны будут терзать их плоть, и огонь выйдет из-под земли и поглотит все живое, и небо обрушится вниз, погребя всех под обломками хрустального свода.