Стрелок. Извлечение троих. Бесплодные земли
Шрифт:
На другой ее стороне он увидел орла – герб, украшавший его собственное знамя в те далекие времена, когда были еще королевства и знамена, их символизирующие.
Время поджимает. Возвращайся. Быстрее.
Но он задержался еще на секунду, чтобы подумать. Думать собственной головой было гораздо труднее – голова Узника, правда, тоже была не совсем чтобы ясной, но его сознание по крайней мере сейчас работало лучше в ней.
Пронести монетку обратно – это лишь половина эксперимента.
Он вынул из патронташа один патрон и зажал его в кулаке вместе с монетой.
Роланд шагнул через дверь.
5
Монета Узника снова была в кармане, плотно
Но он все равно на секундочку переступил «порог», потому что ему нужно было узнать одну вещь. Нужно было увидеть.
Он обернулся, как бы для того, чтобы поправить какую-то бумажную штуку на спинке кресла (боги всевышние, сущие на небесах, в этом мире бумага повсюду!), и поглядел через дверь. Его тело, как и прежде, лежало на берегу, только теперь тонкая струйка крови сочилась из пореза на щеке: должно быть, когда он сюда проходил, его тело, падая, ударилось о камень.
Патрон, который он держал в кулаке вместе с монетой, лежал на песке перед самой дверью.
Ну что же, теперь он знал хотя бы это. Узник сможет «пройти таможню». Пусть даже стражники-наблюдатели обыщут его с головы до ног, от задницы до ушей и обратно.
Они ничего не найдут.
Стрелок, успокоившись, отступил. Он не знал еще, что проблема гораздо сложнее, чем он себе ее представлял.
6
«Боинг-727» ровно и плавно снижался над соляными топями Лонг-Айленда, оставляя за собой закопченный хвост отработанного топлива. С грохотом вышли шасси.
7
За, человек с двухцветными глазами, резко выпрямился, и Джейн увидела – действительно увидела – у него в руках курносый «узи», и только потом до нее дошло, что это всего лишь его таможенная декларация и маленькая сумочка на «молнии», в которой некоторые мужчины носят свои документы.
Самолет приземлился мягко, как шелковый платок.
Джейн передернула плечами и закрутила красную крышку термоса.
– Теперь можешь звать меня идиоткой, – понизив голос, сказала она Сюзи, пристегивая ремень, хотя это надо было бы сделать раньше. До этого, при заходе на посадку, она рассказала Сюзи о своих подозрениях, чтобы та тоже была наготове. – И будешь права.
– Нет, – возразила Сюзи. – Ты все сделала правильно.
– Немного хватила лишку. С меня теперь ужин.
– Да уж, от тебя дождешься. И не смотри на него. Смотри на меня. Улыбнись, Дженни.
Джейн улыбнулась. Кивнула. Спросила себя, что, черт возьми, происходит.
– Ты пялилась на его руки, – сказала Сюзи и рассмеялась. Джейн тоже. – А я смотрела на то, что случилось с его рубахой, когда он нагнулся за сумкой. У него там под мышками столько всего, что можно снабдить целый отдел галантереи «Вулворта». Только, мне кажется, то, что он везет, вряд ли купишь в «Вулворте».
Джейн запрокинула голову и снова расхохоталась, чувствуя себя какой-то марионеткой.
– Что будем делать? – Сюзи была старше ее на пять лет, и Джейн, которой еще минуту назад казалось, что она худо-бедно, но все-таки контролирует ситуацию, теперь испытывала только радость оттого, что Сюзи рядом.
– Мы — ничего. Когда будем заруливать на стоянку, нужно сказать капитану. Он свяжется с таможней. Приятель твой встанет в очередь, как и все пассажиры, а потом придут ребята и вежливо препроводят его из очереди в какую-нибудь комнатушку. Первую, как мне сдается, в долгом ряду комнатушек, для него предназначенных.
– Боже мой. – Джейн улыбалась, но ее бросало то в жар, то в холод.
Когда тормозные двигатели
начали стихать, она отстегнула ремень, сунула термос Сюзи, встала и постучала в кабину пилота.Не террорист, а контрабандист – провозит наркотики. Слава Богу, что не первое. И все-таки ей было капельку жаль его. Он был такой симпатичный.
Не то чтобы очень, но все же.
8
Он так и не видит, подумал стрелок с яростью и нарастающим отчаянием. Боги всевышние!
Эдди нагнулся, чтобы достать бумаги, необходимые для ритуала, а когда выпрямился, Роланд заметил, что на него смотрит женщина в униформе: глаза выпучены, щеки белые, как эта бумажная штучка на спинке кресла. Серебряная трубка с красной крышкой, которую он поначалу принял за большую флягу, очевидно, была оружием. Она держала ее вертикально, прижав к груди. Роланду показалось, что она вот-вот швырнет эту штуку в Узника или снимет красную крышку и начнет стрелять.
Но она расслабилась и застегнула ремень, хотя и стрелок, и Узник – оба услышали глухой удар, означавший, что воздушная карета уже приземлилась. Потом повернулась к другой женщине в форме, которая сидела рядом, и что-то сказала. Та рассмеялась и кивнула. Стрелок, однако, подумал, что если смех этот искренний, тогда он – речная жаба.
Стрелок удивлялся, как человек, чье сознание стало теперь временным вместилищем для его ка [8] , может быть таким глупым. Частично, конечно, из-за зелья, которое он принимает… аналога бес-травы в этом мире. Но только частично. Он не такой мягкотелый, беспечный и ненаблюдательный, как другие, но со временем вполне может стать таким.
8
Ка – в египетской мифологии одна из душ человека.
Они такие, какие есть, потому что живут при свете, внезапно открылось стрелку. Свет этот – цивилизация, которой тебя учили поклоняться. Они живут в мире, который не сдвинулся с места.
И если в мире, исполненном света, люди становятся такими рохлями, Роланд, наверное, предпочел бы тьму. «Так было, пока мир не сдвинулся с места», – говорили в его мире с ностальгической грустью… но, может, это была безотчетная, бездумная грусть.
Она боялась, что я/он собрался достать оружие, когда я/он наклонился, чтобы взять бумаги. Увидев бумаги, она расслабилась и начала заниматься всем тем, чем обычно занимаются все, когда воздушная карета садится на землю. Сейчас она разговаривает со своей подругой. Они смеются, но лица у них – и особенно ее лицо, лицо женщины с металлической трубкой – какие-то не такие. Да, они разговаривают, но лишь делают вид, что смеются… и это все потому, что они говорят обо мне/о нем.
Теперь воздушная карета ехала по какой-то длинной бетонной дорожке, каких было много на поле. В основном стрелок смотрел на женщин, но краем глаза он все-таки заметил и другие воздушные дилижансы, катившие по другим дорожкам. Одни тяжело громыхали, двигались медленно и неуклюже; другие мчались с невообразимой скоростью и, готовясь взлететь в небеса, были больше похожи не на кареты, а на снаряды, выпущенные из револьвера или из пушки. Роланд находился в отчаянном положении, и так же отчаянно ему хотелось переступить «порог» и повернуть эту голову, чтобы получше рассмотреть экипажи, взмывающие в небеса. Их сделали люди, но они были сказочными, неправдоподобными, как легенды о таинственных крылатых существах, которые предположительно жили когда-то в далеком (и, может быть, вымышленном) королевстве Гарлан… и даже более неправдоподобными, потому что эти летающие кареты были сделаны человеческими руками.