Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

— Здравствуй, мама…

Сеанс продолжался. Сафанбаал говорила голосами нескольких людей, и те, к кому она обращалась, были уверены в том, что узнают эти голоса. На большинство вопросов она отвечала с хитроумной двусмысленностью. Потом пропели еще несколько гимнов. Ведьма произнесла небольшую проповедь о силе духов и чудесах магической науки.

— Сила духов растет, не зная преград. Я должна освободить их, пока они не успели причинить зла простым смертным. И особенно Гулголефа, ведь именно с его помощью я творю самые страшные заклинания.

Речь ее полилась бессвязно, колдунья размахивала руками. А потом закричала:

— Именем бога, имя которого нельзя произносить вслух, убирайтесь! Прочь! Прочь!

И

в это время Зопирион, следуя полученным наставлениям, привязал к ноге еще одной птички обрывок веревки. Аккуратно держа птаху одной рукой, другой он поднес веревку к горящей свече. Дождавшись, когда она загорится, он отодвинул занавеску и бросил птичку к выходу из пещеры. Она сразу же расправила крылья и полетела, таща за собой объятую пламенем веревку. В полумраке пташку не было видно, казалось, будто яркое пламя летает в темноте. Участники сеанса задрожали от испуга. Птичка сделала три круга над их головами и скрылась в ночи.

— Это пролетел Гулголеф, — совершенно обыденно пояснила ведьма. — Такой тщеславный, он просто не может не устроить представления на прощание. Спокойной ночи, друзья мои. Да помогут вам боги в долгой дороге домой.

Как только посетители разошлись, Зопирион и Ахирам покинули свое укрытие. Зопирион почувствовал запоздалый приступ жалости к птичке, которой перерезали горло, так как богоподобный Пифагор запретил приносить кровавые жертвы и причинять вред животным без явной на то необходимости. Но тарентиец успокоился, вспомнив о другой птичке. Возможно, она выжила после своего феерического полета.

— Великолепно, просто великолепно! — воскликнула Сафанбаал, потряхивая чашей, в которую посетители положили свои подношения. Раздался звон монет. — Думаю, мы могли бы стать партнерами. Мы бы таких дел натворили, мои дорогие ученики!

— Ни в коем случае. У меня другие планы. Увы! — ответил Зопирион. — А теперь, с твоего разрешения, женщина, мы отправимся к себе. Думаю, мой подопечный слишком мал, чтобы в такой поздний час оставаться на ногах.

— Если замерзнешь в своей маленькой боковой пещерке… — с хохотом начала Сафанбаал. Зопирион подхватил сонного ребенка и поспешил выйти, чтобы не слышать ее слов.

На другое утро за завтраком Сафанбаал прихлопнула муху на своей грязной руке и произнесла:

— Ночью было что-то прохладно, вам так не показалось? Не говорите, что я не успела предупредить вас. Господин Зопирион, прошлой ночью мне приснился ужасный сон о тебе, именно о тебе.

— Неужели? — переспросил Зопирион. Несмотря на то, что он узнал эту женщину как шарлатана, он вздрогнул, и легкий озноб пробежал по коже. — И о чем был сон?

— Мне приснился огромный блистательный город. Вокруг него бушевала война. А потом пришел ты, высокий, как пробковый дуб, и принес огромный лук. Ты вставил в лук стрелу, длинную, как мачта корабля. К ее острию был привязан моток веревки. Еще один человек — его я видела не так ясно, но, кажется, он был в той же мере низкорослый и крепкий, в какой ты высокий и стройный — поджег его факелом. Ты выпустил стрелу. Она взлетела высоко в небо и внезапно упала на город. От пламени на ее наконечнике загорелись близлежащие дома. А вскоре и весь город был объят пламенем. Когда огонь потух, грабить было уже нечего. На месте города не осталось ничего, кроме огромного поля, покрытого серым пеплом. И только ветер носился над ним, вздымая серые облака.

— А что было дальше? — сосредоточенно спросил Зопирион.

— Вот и все. Я проснулась.

Зопирион нахмурился.

— Подобное пророчество я слышал от Сивиллы из Кум. Не могла бы ты пояснить свое предсказание?

Она наклонила голову, что у финикийцев означает резкое отрицание.

— Ты видел, как бедной одинокой женщине иной раз приходится морочить головы своим клиентам, когда духи не в состоянии показать чудеса, которых от них ждут. Но замечу: я могла бы с легкостью

придумать объяснение, которое облегчило бы твою душу. На самом деле, я говорю, но я не знаю. Но этот сон испугал меня. И меня напугало, насколько он был яркий и живой.

В неловком молчании они закончили завтрак. Утром Зопирион наколол Сафанбаал дров, напоил мула и поиграл в прятки с Ахирамом.

— А сегодня ночью тоже будет сеанс? — после скудного второго завтрака спросил Зопирион.

— Нет, только через семь дней. У нас, ханаанитов, семь — священное число. Поэтому сеансы проходят с перерывом в семь ночей, когда луна полная, половина луны и новая луна.

— А мы, пифагорейцы, такое же значение придаем числу десять, — заметил Зопирион.

— Пусть так. Возможно, сегодня приплывет капитан Бостар. И если ничего не случится, он увидит мой сигнал и заберет тебя и мальчишку.

— А как мы попадем на корабль? Здесь же негде причалить!

— У меня есть небольшая лодка, я ее прячу в пещере. На ней ты и доберешься до корабля.

— А как же ты получишь ее назад?

— В лодке лежит смотанная веревка. Я буду держаться за ее конец, и когда ты благополучно заберешься на борт «Судека», я подтяну лодку обратно. Ты не первый, кто убегает подобным образом, хе-хе. Старая лодка слегка протекает, поэтому тебе придется усердно вычерпывать воду. Черпак ты найдешь внутри, так же как и весла.

Колдунья показала юноше пещеру, и он убедится в истинности ее рассказа о лодке.

— Меня огорчает, что ты здесь ненадолго, — обратилась Сафанбаал к Зопириону, когда он вернулся. — Я могла бы раскрыть перед тобой многие тайны магии. Мои оккультные силы говорят о почти полном взаимопонимании между нами. — При взгляде на Зопириона веки колдуньи затрепетали, и она так расхохоталась, что двойной подбородок и огромная грудь заходили ходуном. — Я могла бы научить тебя и другому искусству, мой прекрасный юный господин! Я многое повидала на своем веку. Я тебе рассказывала о том, что когда-то работала танцовщицей?

— Никогда.

— Мне довелось танцевать перед многими великими людьми — суфетами Карфагена и персидским наместником Египта. Какая я тогда была гибкая и грациозная! Сейчас ненавистные годы крепко вцепились в меня костлявыми пальцами, а когда-то я была по-настоящему прекрасной. Да, просто красавицей!

— Я уверен… — начал было Зопирион, но Сафанбаал перебила его.

— Как же, наместник предлагал за меня пол-таланта! [51] В то время пол-таланта были огромные деньги, не то, что сейчас. Перс был величественный и мужественный! Семи игр за ночь ему было недостаточно, чтобы утолить свою страсть. Внешне ты очень похож на него, дорогой Зопирион. Посмотрим, удастся ли тебе превзойти его по части любовных утех.

51

Талант — изначально — древнегреческая мера веса, равная приблизительно 26,2 кг, а в последствии и крупная денежная единица ценностью в 26,2 кг серебра.

— Ах, если бы ты смог оказаться здесь весной, когда все вокруг расцветает! Тогда этот пыльный уголок Нового Ханаана становится просто раем. О чем это я говорила? Ах, да, я была танцовщицей, прежде чем познала высшую мудрость. Волей-неволей мне пришлось отказаться от плотских удовольствий. Когда я танцевала перед правителем Тира, он сказал: «Клянусь всеми ваалами, ее груди прекраснее, чем полная луна…»

Сафанбаал тараторила без умолку. Зопирион был окончательно сбит с толку и не знал, верить ему или нет. «По крайней мере половина ее рассказа — просто вымысел», — подумал он и, чтобы занять ребенка, затеял с Ахирамом игру в тик-так-той. В нее можно было играть молча. Юноша надеялся, что это отвлечет мальчика от пошлого рассказа Сафанбаал.

Поделиться с друзьями: