Стреляющие руины

Леви только недавно давал разгон офицерам «командос» за то, что нарушили приказ и вышли, грубо говоря, из «режима молчания». Это могло плохо закончиться, впрочем так оно и закончилось. Группа понесла потери, и первыми погибли командир вместе с заместителем. Хорошо, что нашелся капитан, который вывел остальных из боя и увел на базу, что находилась на самой административной границе Грузии с Южной Осетией. И удачно, что никто не отследил, куда группа ушла. Правда, район этот был малопроходимым и почти не населенным, и потому здесь никаких боевых действий не велось. Именно по этой причине Арчил Нугзарович и предложил район для «консервирования» ударной группы. Но ждать здесь было элементарно скучно, и Леви понимал погибшего командира, который вывел группу «размяться» на большую дорогу. Сам Ицхак с удовольствием бы размялся, если бы не он здесь командовал и другой командир повторил бы ошибку первого. Но поскольку ответственность лежала именно на отставном подполковнике израильского спецназа, он, всегда умеющий побороть свои позывы, терпел и предпочитал сидеть у маленького костерка, когда совсем рядом идут боевые действия...

* * *

Солнце уже прочно оседлало вершины гор на западе, когда позвонил Арчил Нугзарович.

– Как настроение, Ицхак?

– Трудно придумать хуже.

– Что-то случилось?

– Если бы случилось, это было бы нормально. А когда сидишь и не знаешь, что вокруг творится, тогда трудно.

– Служба наша такая. Иногда ждать приходится.

– Вот и ждем. Есть новости?

– Есть. Разные...

– Цхинвали взяли?

– А вы на это рассчитывали?

– Я предполагал, что это уже не удастся.

– Я тоже так предполагал. И мы с вами оба оказались правы. Завязли и будут отходить с наступлением темноты. Надеюсь, что отходить будут не как вчера. Вчера во время отхода потери были большие, чем за весь день боев. Осетины осмелели и даже организовали на нескольких участках преследование на боевых машинах пехоты. Нашим сильно досталось.

– И никаких светлых пятен?

– Только проблески, я бы сказал... Ваши подопечные, что кружат вокруг дороги, постоянно треплют нервы осетинам. И даже наносят заметные потери. «Командос» себя показали неплохо. Хорошо бы, если бы и вы себя так показали...

– Пусть мне дадут такую возможность. За мной дело не станет...

– Русские дают вам ее... Первая колонна уже вышла к Рокскому тоннелю. Видимо, с наступлением темноты они пойдут. Относительно штабной колонны пока ясности нет, но, по нашим данным, весь штаб находится на боевом положении. Команда к выезду может поступить уже вскоре. Мне сообщат сразу, как только штаб двинется в марш. Естественно, я постараюсь не скрыть этого от вас. Вы готовы?

– Мы уже давно готовы. У нас стволы от нетерпения перегрелись.

– Я думаю, разведку уже можно рассылать по местам наблюдения. Вы определились с группами разведчиков?

– Выделил сразу. Пока отсыпаются...

– Пора проснуться. Рассылайте. Средств связи хватает?

– Хватает. Рации надежные, и мне привычные. Израильские. Мы с такими всегда работаем.

– Хорошо. Надеюсь, проблем не возникнет. Место засады?..

– По третьему варианту. Я считаю его наиболее логичным и целесообразным.

– Действуйте. Как только вы отработаете, вам навстречу выйдет танковая рота, чтобы отсечь возможное преследование. Часть группы оставьте в прикрытие танков, с остальными отходите до наших позиций.

– Понятно. Как, говорите, зовут командующего «пятьдесят восьмой»?

– Хрулев. Генерал-лейтенант Анатолий Хрулев. Ваш будущий крестник.

– Кто-кто? – не понял Ицхак.

– Это так... Непереводимо... Из полурелигиозного жаргона. Грубо говоря, ваш подопечный.

– Буду рад с ним познакомиться...

– Я тоже буду рад, если знакомство состоится. До связи!

– До связи...

* * *

Порой срывающиеся на бег торопливые шаги, идущие с северной стороны, говорили, что приближаются вести. Первым встал от костра Акаки, выглянул.

– Тенгиз к нам спешит.

Тенгиз – это тот самый капитан, что вывел группу из боя с небольшими потерями, когда погибли командир с заместителем. Парень вроде бы деловой, как показалось Ицхаку, но с постоянным винным запахом, а Леви такого на службе не одобрял не меньше, чем чрезмерное употребление кофе. И потому Леви не поспешил довериться капитану, предпочитая держать к себе поближе старшего лейтенанта, уже проверенного в бою с ОМОНом.

Отставной подполковник не встал, дожидаясь, когда Тенгиз подойдет ближе. Тот не подошел, а подбежал.

– Неприятности, господин подполковник!

Вином от Тенгиза несло еще сильнее, и глаза блестели сильнее, чем час назад.

– Приснилось или действительно? – почти равнодушно спросил Леви, охлаждая таким образом пыл капитана. – Что случилось?

– Северный пост у нас перебили...

– Как? – встал Ицхак.

– Снайпер стрелял. Всех троих.

– Как обнаружили?

– Я смену привел. А они лежат. Первый на месте, в окопчике. Второй на шаг в сторону отошел. Третий побежать пытался, четыре шага пробежал...

– В вас стреляли?

– Нет.

– Значит, снайпер дурак? Или его самого кто-то подстрелил? Снайпер хорошо знает, что посты через определенный срок меняют. Он бы ждал смены, чтобы и смену положить. А почему решил, что снайпер?

– Недалеко еще один пост. Там выстрелов не слышали.

– Дистанция между постами?

– Метров сорок – сорок пять...

– Да, должны были бы слышать. А со стороны выстрелы?

– Тоже не слышали. У осетин есть «винторезы». Их с пятидесяти метров вообще не слышно. И с двадцати-то почти не слышно...

Похоже, Тенгиз был в легкой панике. Таким людям бывает не страшно идти в бой, где все зависит от них самих. Они храбро будут драться. Но им бывает страшно неизвестного. Неизвестно, где сидит снайпер, неизвестно, кого он выберет следующей жертвой. И эта неизвестность всегда пугает даже самых отчаянных и отважных.

– Характер попаданий?

– Что? – не понял Тенгиз.

Леви вздохнул. Этому он, в самом деле, не учил «командос». А по характеру попаданий вполне можно понять, откуда стреляли.

– Откуда стреляли – не понятно?

– По лежачему в окопе – попадание прямое, в грудь чуть ниже горла. Над бронежилетом. Точно... Так издали попасть без оптики невозможно. Он, похоже, высунулся далеко. Что-то высматривал. И нарвался... Тот, что в стороне, когда падал, винтом скрутился. Не поймешь откуда стреляли. По бегущему – в затылок. Как бежал, так и полетел прямо. Значит, фронтовая атака...

– Калибр?

– Разве его разберешь? Скорее всего, «девять» [18] ...

18

Калибр 9 мм у патронов для «винтореза».