Стреляющий компромат

Компьютерщик Валера — худощавый парнишка с длинными волосами, прихваченными сзади в пучек обычной аптекарской резинкой, охотно принялся учить секретаршу. Ловко работая на клавиатуре, он так и сыпал комплименты, анекдоты, свежие и протухшие новости из жизни коллектива Администрации Президента.

— Представляешь, сидят два советника и готовят решение Президента по одному и тому же вопросу. Один — с точки зрения экономики, второй — культуры. Президент удивляется: что, дескать, подсовываете? Советники хором отвечают: культурную экономику. Что за новый зверь? Получает подробное пояснение: отказ в деньгах без матерщины.

Выдал скорбный, вовсе не веселый, анекдотец и сам захохотал.

— Или вот еще… Это уже не анекдот — голый факт. Один мужик, приближенный к верхам, не то повар, не то кондитер, прибомбил себе квартирешку. Естественно, по дешевке, какие-то двадцать тысяч баксов. Расплатился через коммерческий банк, приезжает с вещами. А квартирка-то — ау, занята. И кем ты думаешь? Никогда не отгадаешь, — выждал минут пять, заранее весело прижмурившись, и выдал. — Личным секретарем одного из министров… Так-то!… Побалдели — хватит, продолжим курс обучения. А то твой босс быстро наладит меня за ворота…

Только убедившись в том, что девушка научилась управляться с парольными файлами, Валерий ушел из приемной. На пороге остановился.

— Завтра хочу поглазеть на памятник Петру. Не составишь компанию?

Подумав, Людмила согласилась. Посмеиваясь про себя по поводу несовременного парня, наивного ухажера, она неожиданно ощутила радость. Впервые в этих стенах на нее смотрят не как на предмет мужской охоты — как на человека.

После осмотра памятника Петру, пришла очередь прогулки по Измайловскому парку. Через два дня — посещение Новодевичьего монастыря. Потом — субботний отдых на берегу Истринского водохранилища.

Валерик неистощим на всевозможные задумки, забрасывает подружку невесть где и как добытыми сведениями о космических путешествиях будущего, грузинской кулинарии, камчатсих вулканах. Вперемежку — веселые анекдоты из мира артистов и музыкантов.

Единственные запрещенные темы — Президент и премьер-министр…

— Знаешь, мама, Валерик — не от мира сего, пришелец инопланетной цивилизации, — взахлеб говорила матери девушка. — Ни разу не прижал меня, не облапил, не полез под юбку… Чувствую — нравлюсь парню, по настоящему нравлюсь. Общаясь с ним, начисто забываешь вонючих козлов — моего босса и его друзей. Впечатление — стою под душем, смывающим с тела грязь…

— Неужели полюбила? — удивлялась мать. — Смотри, любовь — страшная штука для женщины, нередко приводит к гибели. Это у мужчин, как у петухов — отработал одну курицу, отряхнулся и побежал за другой. Слишком уж ранима женская душа, медленно заживает.

Права мамулька, до чего же права! Вспомнила Людмила, как тяжело переживала неожиданную разлуку с первой своей любовью — Вячеславом Петровичем, Славиком, и снова задохнулась от приступа тоски. Сколько уже минуло времени, а не забываются сладкие часы, проведенные в постели с ласковым, заботливым любовником.

— Скажи, ты откровенна с Валериком так же, как и со мной?

Девушка помедлила с ответом. Будто припоминала разговоры с веселым компьютерщиком, оценивала их.

— Да, мама, — наконец, призналась она. — С ним нельзя быть скрытной, пыталась — не получается.

— Не боишься?

— Я ему доверяю. Валерик — не из числа предателей…

6

— Сначала исчез Валерик, — медленно говорила Пелагей Марковна, сжигая сигарету за сигаретой. — Перестал появляться, звонить. А потом исчезла дочка. Тоже — просто: не возвратилась с работы…

Чегодин напряженно слушал исповедь немолодой женщины. Все обычно, все повторяемо в наше время, но что-то настораживало, какая-то малость ковырялась в ушах, мешая вникнуть в детали, которые, в конечном итоге, определят будущий успех.

Молвин — помощник советника Президента. По нынешним меркам — высокая должность. Платонов — советник, неважно, по каким вопросам, главное — лицо, имеющее доступ к главе государства. Николаев — бизнесмен, банкир. Хорошо бы узнать, какие дела курирует советник, не пересекаются ли его проблемы с проблемами Николаева.

Но до чего же опасно копаться в грязном белье высокой политики! Не любят там любопытствующих сыщиков и журналистов, сберегают от них секреты любой важности: от семейных и интимных до государственных. Лезть в высокие органы все равно, что без маски и дымокура соваться в пчелиные ульи — пчелы закусают до смерти.

Не дав согласия, не получив непременного аванса, Виктор подспудно уже начал расследование исчезновения неприметной секретарши.

— Понятно, — протянул он, когда посетительница закончила длинейшее повествование. — Почему не обратились в милицию?

Пелагея Марковна удивленно воззрилась на наивного детектива, сначала невооруженными глазами, потом — через очки, водруженные странным манером — на кончик напудренного носика.

— Наверно, вы не поняли… Как бы это выразиться, Людочка оказалась посвященной в некоторые дела государственной важности… Мое обращение в милицию…

— Кто-то вам не посоветовал поднииать шум, да? — догадался Виктор и покраснел от удовольствия — все же за время работы в уголовке удалось нажить кой-какой опыт. — Кто позвонил, знаете?

Новый удивленный взгляд над стеклами очков.

— Никто не звонил… Когда Людочка не возвратилась с работы, я сама позвонила в приемную. Сначала ответила какая-то девица, сказала — ваша дочь больше у нас не работает. Потом включился мужской бас. Дескать, не волнуйтесь, вскоре ваше дочь объявится. Не ходите по инстанциям, не беспокойте занятых людей… Вот и все.

Не густо. Скорей всего, вмешался в телефонную беседу двух женщин либо Молвин, либо кто-то другой по его поручению. Это еще предстоит выяснить.

— Писем либо записок после исчезновения дочери не получали?

— Как же, как же, пришло одно. Без штемпеля почтового отделения. Я изучила и конверт, и почтовую бумагу, даже понюхала. Пахнет любимыми духами доченьки. Писал, наверно, полуграмотный мальчишка… Видите, какие наковырял закорюки! Людочка диктовала. Может быть, больная, а может…

Пелагея Марковна всхлипнула и поспешно достала из сумочки крохотный носовой платочек. Убрала слезинки, высморкалась.

Чегодин осмотрел конверт, прощупал его, будто там хранилась еще одна бумажка, так же старательно оглядел записку.