Стриптиз на дорогах

– Там тарелки на полке… над столом, – сказал он. – А я пока стол отодвину на середину комнаты и стулья расставлю.

* * *

Саша засыпала в привычных внутренностях плохой гостиничной комнаты. Таких комнат – сколько было в ее жизни. Ей нередко казалось, что она, как прожила большую часть жизни по съемным квартирам, чужим хатам и гостиницам, так и умрет где-нибудь в одиночестве, в окружении не своих вещей; видно, и родилась в какой-нибудь гостинице – и только с трудом заставляла себя вспомнить, что были у нее и мать и отец, и нормальное – как у всех обыкновенных детей – детство.

На стене напротив ее кровати мутно белела тарелка настенных часов. Но сколько времени, Саша определить не могла – было слишком темно.

«Часа четыре, наверное, – подумала она и закрыла глаза, – а то и пятый час… Нужно заснуть. Завтра… То есть – сегодня пораньше встать и подальше уехать отсюда. На север, что ли, куда-нибудь? Или к родителям? Нет, у родителей меня точно будут искать… А вот на север. В Сибирь там какую-нибудь… Отсижусь там, пока все не уляжется, а потом и за границу можно…»

Саша и сама не знала, отчего вдруг возникло в ней желание уехать в Сибирь. Наверное, оттого что это географическое название ассоциировалось у нее с какими-то совершенно недостижимыми далекими районами, где ее никто не сможет отыскать. К тому же сейчас – после южной удушливой жары и низкого солнца под провисшим небом, где ей пришлось столько пережить, – она с удовольствием представляла себе голубые сугробы, вечерние предновогодние тени и пышные снежные шапки на елочных ветках.

В дверь постучали.

Сначала Саша подумала, что это часть ее вполне уже наступившего сна, потом открыла глаза, снова погрузившись в серый полумрак темной комнаты.

Звук повторился. Он был странный. Как будто кто-то скребся в дверь. Потом тихонько заскрежетало в замочной скважине.

Саша рывком сбросила с себя одеяло и спустила на пол ноги.

Сна у нее – как не бывало.

За дверью притихли. Саша затаила дыхание и несколько минут сидела, почти совсем не дыша.

«Опять, – кольнуло ее, – как они смогли до меня добраться? Теперь им нужны деньги. Конечно, Эльвиры Максимовны нет давно в живых – об этом даже и думать не стоит. Они заберут деньги и убьют меня…»

Дверь тихонько скрипнула, как будто на нее кто-то тяжело навалился с той стороны.

Саша снова замерла.

«А может быть, это не они? – подумала она. – Может быть, это… Кто? Паша? А зачем? Решил все-таки потребовать плату за совместную поездку? Тогда почему бы ему просто не постучаться в дверь? Боится, что я не открою… Нет, глупость. Паша не станет за таким простым делом по-воровски красться в номер. И к тому же ни одного намека от него не было за все это время, пока мы были наедине – и в машине, и в его номере, когда ужинали».

Думать о том, что это Паша пытается проникнуть к ней в комнату, было тоже неприятно. Как будто рушилось что-то очень важное, установившееся между ними.

Снова скрежетнуло в замке.

Саша поднялась с кровати и, стараясь ступать неслышно, подошла к двери.

«А если и Паша – из этих? – мелькнула у нее мысль. – То есть не обязательно он член банды Эдика, а… Каким-то образом он прознал, что у нее в самодельном рюкзачке, лежащем сейчас на кровати, и теперь пытается отнять. Украсть. Незаметно».

Саша остановилась у двери, прислушиваясь.

Все явственней проворачивалось что-то в замке. Саша заметила на двери крючок и накинула его. Крючок едва слышно клацнул, и за дверью снова все стало тихо.

И было тихо довольно долго. Настолько, что ноги у Саши успели заледенеть от сквозняка, текущего сквозь узкую щель под дверью.

Потом Саша услышала тихий шепоток по ту сторону двери, которому ответил хриплый приглушенный голос – слов нельзя было разобрать.

От неожиданности Саша отступила на шаг от двери. Она не была уверена, узнала она голоса или нет, но теперь она точно знала, что за дверью – не Паша. Паша ведь был один, а там – по меньшей мере двое.

«Что делать? – мысли Саши зашевелились, словно потревоженные ветром волосы на голове мертвеца. – Как я надеялась, что все страшное позади, а тут… Все началось снова…»

Кажется, она незаметно для себя вскрикнула. Вскрик ее, конечно, услышали за дверью. Несколько мгновений ничего не было слышно, но потом сильный, хотя и приглушенный удар сотряс хлипкую дверь – ночные гости решили во что бы то ни стало проникнуть в комнату, прежде чем Саша сумеет поднять на уши всю гостиницу.

Саша больше уже не думала, что ей делать. Она бросилась к стене, отделяющей ее гостиничный номер от того, где поселился Паша Колокольников, и изо всех сил забарабанила кулаками по плохонькой тонкой перегородке, состоящей, судя по всему, из нескольких листов фанеры, плотно пригнанных друг к другу, – такая перегородка заменяла в этой гостинице стены между одноместными номерами.

Дверь прогнулась под очередным глухим ударом. У Саши перехватило дыхание. Она не сразу смогла закричать. Только спустя еще две секунды – два глухих удара словно обернутым в войлок ядром:

– Паша! – закричала она.

Сразу скрипнула койка за тонкой стеной. Саша слышала, как застучали босые ноги в соседней комнате. Потом хлопнула распахнутая дверь, потом послышался сдавленный крик, звонкий хлопок удара – и топот двух пар убегающих ног.

Еще несколько секунд в коридоре было тихо, потом в дверь Саши постучали – уверенно.

Саша двинулась было к двери, но, вспомнив, что совершенно голая, вернулась к своей кровати, стащила простыню и завернулась в нее.

– Кто там? – спросила она, подойдя к двери.

– Я, – ответил ей знакомый голос.

Саша откинула крючок и открыла дверь. В коридоре была совершеннейшая темнота. Паша Колокольников вошел в комнату и сразу нашарил на стене возле двери выключатель. В комнате вспыхнул свет.

– Лампочки кто-то в коридоре выкрутил, – хрипло сообщил Паша и прошел прямиком к душевой комнате.

Саша закрыла дверь в номер, не забыв накинуть крючок, и остановилась у распахнутой настежь двери в душевую комнату.

Паша Колокольников – длинный и худой – в одних черных солдатских трусах до колен стоял у зеркала и рассматривал, беспрестанно дотрагиваясь пальцами до лица, набухающий синяк под глазом.

– С-сволочи, – прошипел он, дернувшись от боли, когда неосторожно коснулся подбитого глаза, – козлы вонючие…

– Холодной водой побрызгай, – предложила Саша, мысли которой мало-помалу начали приходить в порядок.