Строптивая для негодяя

Макс улыбается, быстренько снимает куртку и берет в руки книжку. Открывает и начинает читать. Не знаю, насколько его хватит, и как внимательно он вчитывается в написанное, но уже радует, что молчит и не мешает работать.

А я беру телефон и набираю номер Балабанова. Может, и ехать никуда не придется, а мы все решим сейчас?

Но мои надежды тают, как снег на солнце, когда после второго гудка Пашка берет трубку и довольно эмоционально произносит:

— Привет. Что-то случилось?

— С чего ты взял? — в очередной раз за сегодняшний день удивляюсь мужской логике. — Просто так я позвонить не могу?

— Можешь, — уже спокойнее говорит мой собеседник на том конце провода. — Но не уверен, что ты будешь звонить просто так, чтобы узнать, как мои дела.

— Это еще почему?

И так всегда — мы только начинаем наше общение с Балабановым, а он меня уже раздражает. И чем дальше, тем сильнее. Своими дурацкими шутками, глупыми вопросами и непонятными логическими заключениями.

— Потому что я не помню, чтобы ты мне хоть раз просто так звонила, — вздыхает Паша. — Так что случилось?

— Макс у меня. — Нет никакого желания ходить вокруг да около, а то снова поругаемся.

Он будет задавать свои глупые вопросы, а я из принципа не стану на них откровенно отвечать.

— Твою мать, — орет Балабанов. — Скажи ему, пусть домой валит, срочно! А еще лучше трубку ему передай.

Мальчишка прекрасно слышит, как в динамике раздается голос его брата, но вместо того, чтобы испугаться, опускает ниже голову, закрывая ладошками уши, и начинает довольно громко шептать:

— Статья вторая — Задачи Уголовного кодекса Российской Федерации. Задачами настоящего Кодекса являются: охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды, конституционного строя Российской Федерации от преступных посягательств, обеспечение мира и безопасности человечества, а также предупреждение преступлений.

И за что мне такое наказание?

— Паша, не ори, ради Бога, — произношу в трубку, вставая с кресла и отходя к окну. — Не будет он сейчас с тобой разговаривать, пока ты не успокоишься.

— Я ему голову оторву! — продолжает вопить прямо мне в ухо.

— Да что за день сегодня такой! — стону в ответ. — Ведешь себя еще хуже Макса. Значит так, — делаю паузу. — У тебя есть полтора часа, чтобы остыть. Мелкого привезу сама, там и поговорим. Если будешь и дальше кричать на него и пугать интернатом, посажу на пятнадцать суток за хулиганство, чтобы остыл окончательно. Я все понятно изложила?

— Понятно, — бурчит Балабанов. — Не ожидал от тебя такой подлости, Дарина Александровна. Как мальчишку отчитываешь, вместо того чтобы этому балбесу мозги вправить.

— Вправлю, не переживай. Но и ты не перегибай палку. Ладно, мне работать надо. Будь дома, чтобы я тебя не ждала, раз сами разобраться не можете.

— Хорошо, — все так же ворчит Паша.

— И успокойся наконец-то.

— Куда ж без твоих нравоучений, — ехидничает мой собеседник и первым отключается.

Усмехаюсь, так как другой реакции от Балабанова и не ожидала.

Макс все так же сидит с закрытыми ушами и шепчет под нос статьи Уголовного Кодекса. Повторно улыбаюсь и направляюсь к своему рабочему месту. У меня полтора часа, чтобы закончить с делами, а также решить, как реагировать на Пашкины выпады.

А в том, что он будет снова пугать мальчика интернатом, я даже не сомневаюсь.

* * *

— Как думаешь, снова будет орать? — интересуется Макс, когда мы подъезжаем к дому Пашки. — Или сдержится при тебе?

— Так ты решил на меня стрелки перевести, аферист малолетний?

Паркуюсь на свободном месте, глушу двигатель и поворачиваю голову назад, где сидит паренек.

— Ты вроде ему нравишься, — аккуратно произносит, глядя на меня.

— Чего? — округляю глаза.

— Ну, Пашка вчера сказал, что я его перед тобой опозорил, и ему стыдно, — продолжает на меня пялиться, как ни в чем не бывало.

— Это Балабанов сказал, что ему стыдно? Ха, — кривлюсь, так как поверить в подобное сложно. Нереально.

Но очень хочется.

— Честное слово, — Макс утвердительно кивает головой. — Так и сказал.

— Ладно, умник. Потопали. И только попробуй с братом начать пререкаться, — грожу ему пальцем. — Помогать не буду.

Мальчик с воодушевлением на лице вылетает из автомобиля, ждет, пока я поставлю свой транспорт на сигнализацию, и даже первой пропускает меня в подъезд. Надо же, какой джентльмен.

Пашка стоит за барной стойкой, делая кофе, когда мы заходим в квартиру. Смотрит пристально, наблюдая, как Макс раздевается.

Поворачиваюсь к нему лицом, и наши взгляды встречаются. Он не отводит глаз, все также внимательно наблюдая за нами, а на лице желваки ходят ходуном, лоб нахмурен, и нет даже подобия улыбки. Чувствую, сейчас тяжело мне придется.

— И какого хрена ты поперся к Дарине? — спрашивает, когда его брат становится рядом со мной.

— Ты меня из дома выгнал, — смело отвечает Максим.

— Серьезно? — Павел поднимает обе брови вверх. — Помимо двоек, прогулов, воровства и плохого поведения ты еще и врешь?

— Не вру, — выпаливает мальчик. — Это ты меня не любишь и хочешь избавиться. Я не поеду в интернат, лучше пусть Дарина сразу в колонию посадит.

— Так, стоп, — влезаю в разговор, так как подобные речи ничем хорошим не закончатся. — Раз уж вы меня сюда позвали, то ведите себя прилично. Оба.

Макс сопит и опускает взгляд вниз. А Балабанов выдает:

— Я не звал.

— Ах, извините, Ваше Величество, — одной фразой он умудряется вывести меня из себя, и я уже не могу сдержаться, чтобы не съязвить в ответ. — Что нарушила Ваш покой своим визитом. Больше не повторится.

— Дарина, не кипятись, — Пашка выходит из-за барной стойки и направляется к нам. — Случайно вырвалось, я не хотел тебя обидеть.

— А ты никогда не хочешь, а почему-то обижаешь, — теперь уже я повышаю тон. — У тебя все кругом виноваты, как я посмотрю. То конкуренты, то следаки, теперь вот и мы с Максом попали.