Строптивая принцесса

Зенка, затаив дыхание, внимательно слушала своего собеседника.

— Я наполовину венгерка и поэтому верю тому, что вы говорите, — сказала она, когда француз сделал паузу. — Но мои английские корни утверждают, что вы несете околесицу и я не должна вас слушать.

— Забудьте о своих английских корнях, — посоветовал незнакомец, — и поверьте своему венгерскому сердцу, которое подсказывает вам, что я прав.

— Вы меня пугаете… — еле слышно призналась Зенка.

— Не может быть! По-моему, вы очень смелая, как и подобает венгерке.

— Именно эти слова я постоянно повторяю себе, но, увы, храброй быть очень непросто.

— А жизнь и есть очень непростая штука, — утешил ее француз. — И мы с вами прекрасно знаем, что истинная храбрость заключается в умении преодолевать свой страх перед лицом грозящей опасности.

Зенка судорожно сжала руки.

— Я боюсь, — прошептала она, — но вы первый, кому я признаюсь в этом.

— Вы говорите так потому, что разговариваете не с человеком, а с призраком. Но когда наступает день, призрак исчезает и о нем тут же забывают.

— Нет, я вас никогда не забуду, — горячо запротестовала Зенка. — Ведь после разговора с вами мне теперь уже не так страшно, как раньше. Я потому и не могла спать, что страх мешал мне.

— Если я скажу, что в темноте все кажется более страшным, чем есть на самом деле, вы ведь мне не поверите, — улыбнулся француз. — Но это и на самом деле так.

— Вы в этом уверены?

— Да, и мне неоднократно приходилось убеждаться на собственном опыте, что, когда готовишься к самому плохому, получается как раз наоборот.

— У меня так не будет, — тяжело вздохнула Зенка.

— Откуда такая безнадежность? Если бы вы смогли заглянуть в хрустальный шар и увидеть себя повзрослевшей лет на десять-пятнадцать, то убедились бы, что ваши страхи беспочвенны, а то, что представляется бездонной и страшной пропастью, на самом деле — путеводная звезда к счастью.

— Вы меня решили утешить самыми обычными банальностями.

— Это не банальности, — возразил француз. — Я говорю о том, что испытал на собственном опыте.

— У вас совершенно иная жизнь. Вы — авантюрист, искатель приключений, делаете то, что хотите. А я? Неужели вы считаете, что у меня уйма возможностей? Я же… женщина!!!

— А вы бы хотели быть мужчиной?

— Конечно! Тогда я могла бы стать авантюристкой вроде вас, а не… — Зенка оборвала себя, боясь сказать лишнее. — Я не должна вести с вами разговор на подобную тему, — сухо закончила она.

— Наоборот, — заметил француз. — Когда в душе все кипит, лучше выговориться, это помогает увидеть вещи в истинном свете.

— Еще одна банальность!

— Ну и страдайте тогда себе на здоровье!

Зенка подпрыгнула на месте, как будто ее укусили.

— Я не собираюсь страдать! — заявила она. — Вы вынуждаете меня говорить то, в чем я бы никому не призналась! Я буду сражаться, я буду сопротивляться и бороться, даже если мне не удасться победить до конца! Я никому не покорюсь!

— Браво! — воскликнул француз. — Именно такой я вас себе и представлял! — продолжил он, и в голосе его послышались теплые нотки. — Вы гордая, смелая и безумно красивая!

— А вы ведь меня спровоцировали, — смущенно улыбнулась Зенка.

— Но вы отреагировали именно так, как я и ожидал.

— Я умная женщина, — иронично вставила Зенка.

— Совершенно с вами согласен, а теперь, Ваше Высочество, я должен вас покинуть, ведь вам пора спать.

Зенка замолчала, что-то соображая, а затем спросила:

— Хотите забрать мои драгоценности?

— А вы готовы их отдать?

— Я не смогу вам помешать, — ответила Зенка и тут же поняла, что выдала себя.

— Я ведь сразу понял, что вы не вооружены, — рассмеялся ее ночной гость.

— Да? Но как?

— Насколько я знаю, дамы не имеют привычки разгуливать по комнатам в ночных сорочках и держать при этом в руке пистолет.

Зенка покраснела от смущения. Непостижимо, как она могла допустить такое — сидеть в неглиже и беседовать с незнакомцем! Мало того, с вором!

Почувствовав ее замешательство, француз вернулся к предыдущей теме разговора:

— Нет, мне не нужны ваши драгоценности. Я и так получил значительно больше того, на что рассчитывал, входя в ваш вагон.

— Вы мне льстите.

— Я говорю правду.

Эта фраза укрепила Зенку в ее решении. Не колеблясь, она сказала:

— Тогда я хочу вам подарить что-нибудь на память.

— Я с признательностью приму от вас все, что вы захотите мне отдать сами, — ответил француз, особо выделив последнее слово.

— Тогда ждите меня здесь и не двигайтесь, — распорядилась Зенка.

— Охотно подчиняюсь!

Она поднялась с кресла и в полной темноте, ориентируясь на огонек мерцавшей в спальне свечи, пересекла гостиную, при этом ничего не задев.

Спальня была в том же виде, в котором ее оставила Зенка, и этот факт почему-то очень удивил девушку, которой показалось, что с той минуты, как она встала с кровати, прошло очень много времени.

Она взяла с туалетного столика шкатулку с драгоценностями и высыпала содержимое на кровать. Чего там только не было: бриллиантовая брошь, подаренная королевой, сапфировое ожерелье, преподнесенное герцогом, и множество брошей, колец и браслетов, присланных всеми королевскими дворами Европы. Вспомнив слова герцогини о том, что она не получила бы и сотой доли подарков, если бы выходила замуж за простого смертного, Зенка с досадой посмотрела на ненужные побрякушки.

«Вот было бы забавно, — подумала она, — если бы вор стащил все украшения, и я бы прибыла в Виццу с пустыми руками».

Перебрав все драгоценности, она наконец нашла то, что хотела: небольшой кожаный футляр, в котором лежал подарок королю.

Зенка вначале была намерена прибыть в Виццу без всякого подарка, но герцогиня перехитрила ее. Она пригласила посла Карании сопровождать их во время прогулки, завела в ювелирный салон на Бонд-стрит и там заставила Зенку выбрать будущему мужу пару запонок.