Строптивые

– Думаю, желающих будет много, - кивнул мой друг.
– Тем более что мы с Анютой танцуем уже не один год и в самых разных направлениях.

– Значит, договорились. Последнее, что я вам скажу - старайтесь. Через пару месяцев наша администрация будет разыгрывать гранд для различных кружков, художественных студий и команд. Надеюсь, вы достойно проявите себя на конкурсе. Кстати, Скай тоже будет участвовать, вместе со своей командой. Мой сын давно хочет тренировать молодых ребят, потому что частенько они выходят на улицы со своим паркуром, а потом лежат месяцами с переломами. Егор считает, что им нужен умелый руководитель.

– Вы хотите, чтобы мы участвовали в этом конкурсе?
– удивленно переспросила я. Разве мы успеем подготовить стоящий номер за столь короткое время с ребятами, которые только-только начнут заниматься?
– Мне кажется, что нам будет маловато времени...

– Ань, вспомни, мы порой номер ставили за неделю до конкурса или соревнования.
– Витя приобнял меня за плечи и потрепал по макушке.
– Мы справимся, обещаю.

– Ну, хорошо, хорошо, - я увернулась от его ладони, не дав другу потрепать меня за уши.
– Мы постараемся.

– Нравитесь вы мне, ребята. Редко сейчас можно встретить таких увлеченных молодых людей. Я рад, что вы так преданы своему делу.
– Александр Николаевич тепло нам улыбнулся и двинулся к выходу: - Вас отвезти домой?

– Да, было бы не плохо. Надеюсь, Ника догадается захватить с базы наши вещи.
– Витя пропустил меня вперед и замкнул дверь.
– Я могу оставить ключи себе?

– Естественно. А вот вторые для Ани, - мне на ладонь легла связка из четырех ключей - один от подъезда, другой от самой студии, два других - от раздевалки и душевых.

Мы вышли во двор и подошли к машине. Внезапно телефон в моем кармане зазвонил знакомой песенкой.

– Алло, Ник? Мы уже едем домой, скоро будем.

– Хорошо, мы вас ждем, - усмехнулась в трубку подруга.

– Мы? Кого это ты имеешь в виду?

– Да, тут Влад с Витей поговорить хочет... И Настя не думает, что их нужно оставить наедине, поэтому она тоже ждет Витю. Хотя может и не поэтому она его ждет...

– Ника, прекрати, - рассмеялась я, косясь на Витю.

– Все, хорошо, ждем вас, - подруга отсоединилась. Я попыталась засунуть телефон в карман, но он выскользнул из моих рук и полетел в сторону дороги. Во время разговора я вплотную подошла к обочине и теперь стояла на узком бордюре. Машинально попытавшись схватить падающий мобильник, я наклонилась к дороге и, конечно же, потеряла равновесие. С огромной скоростью я полетела прямо на дорогу, под колеса черного BMW. Последнее, что я запомнила, прежде чем провалиться в темноту - острая боль в затылке и обжигающий холод в позвоночнике.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

В восемь часов вечера Скай, когда отец не появился дома, заволновался - еще утром он договорился, что они вместе поеду выбирать тренажеры для спортивного зала в детский дом, но с того момента, как папа укатил с Витей и Аней с базы, он не звонил и не писал. Пару раз Егор набирал номер отца, но холодный женский голос с нотками металла упорно твердил, что вызываемый абонент недоступен. Парень не мог даже предположить, куда мог поехать его отец после студии.

В половину десятого Егор в очередной раз набрал номер отца. К его огромному удивлению, в трубке раздались гудки. После седьмого отец соизволил снять трубку:

– Да, Егор, - усталый голос отца звучал отстраненно и почти равнодушно.

– Пап, ты куда пропал? Я тебе целый день дозвониться не мог, а мы, между прочим, собирались поехать...

– Я в больнице.
– От этих слов Егора прошиб холодный пот, а перед глазами замелькало.

– Господи, что случилось? Пап, ты попал в аварию? Все живы?

– Со мной все в порядке, - Александр Николаевич мгновение помолчал, а затем вздохнув, произнес слова, которые заставили Егора окаменеть: - Аня упала под машину.

Скай судорожно выдохнул и сжал зубы - услышано никак не укладывалось в его голове, но интонация отца, равнодушная, пустая, говорила о том, что это не глупая шутка. Только не Аня, пожалуйста... Черт, как подобное могло произойти?

– Я сейчас приеду, - тихо произнес парень.

– Сын, не надо. Здесь итак достаточно народу - ее родители, Витя, Ника, Настя... Я скоро буду дома и все тебе расскажу.

– Я сейчас приеду, - твердо произнес Егор и повесил трубку. На ходу предупредив мать, он вылетел во двор и выкатил из гаража мотоцикл. Наплевав на шлем и куртку, запрыгнул на своего любимого железного друга и резко газанул, выжав из мотоцикла все, на что тот был способен. До больницы можно было доехать за двадцать минут, Егор же домчался минут за восемь. В голове было пусто, ни мысли, ни эмоции не беспокоили парня, только голос отца звучал тревожным набатом в ушах.

Аня появилась в его жизни недавно. Ничего в ней особенного не было, обычная девушка, каких миллион. Но, черт побери, от поцелуя с обычной девушкой не сходишь с ума! Сегодня утром, когда он разговаривал с ней в домике, злой, растрепанный после драки с Владом, Егор понял, что ему больно знать о том, что Аня считает его грубым, наглым мажором, не способным на какие-то светлые и добрые чувства. Одно провидение знает, как ему хотелось обнять ее сегодня. И только тому же провидению известно, как ему было трудно держать это желание в узде.

Здание больницы встретило его ярко освещенными окнами и шумом на первом этаже. Торопливо набрав номер отца, Егор выдохнул в трубку:

– Какой этаж?

– Третий.

Наплевав на лифт, Скай влетел по лестнице на третий этаж, ощущая себя при этом себя героем какой-то сопливой мелодрамы, которые так любит смотреть его мать. На лестничной площадке его уже ждал Витя.

– Как это произошло, *запрещено цензурой*?!

– Она упала на дорогу, прямо под колеса проезжающей машины, - Витя говорил глухо, с трудом выговаривая каждое слово.

– Она сильно пострадала?
– Егор сглотнул и постарался не представлять никаких жутких картин, когда-либо виденных им по телевизору или в Интернете.

– Скорая увезла ее почти сразу же и она до сих пор без сознания. Врачи сейчас с ней, скоро кто-нибудь должен выйти и сказать нам, что с ней.
– Витя отвел взгляд в сторону.
– Они опасаются, что она не сможет ходить.

– *запрещено цензурой*! А этот... водила? Куда он делся?
– Егор со всей силы ударил кулаком в стену. Непонятная ярость начинала застилать ему глаза и ноющая боль в костяшках стала хорошим отрезвляющим средством.