Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники, 1985-1991
Шрифт:
«Хромую судьбу» я еще не читал (нет у меня «Невы»), но услышал, что в «Неве» вещь почти наполовину сократили, т. е. вынули «внутреннюю» повесть. Правда ли это? Если да, можно ли через ВААП получить полный вариант рукописи?
Изд-во «Фольк унд Вельт» полтора года назад хотело переводить и издавать в ГДР (в одном томе) «Понедельник» и «Сказку», а ВААП им не дало права на публикацию «Сказки» (и текста тоже не дало), вследствие чего изд-во отказалось и от «Понедельника». Это странно, что ВААП не разрешило публикацию в ГДР «Сказки», ведь в Чехословакии, насколько мне известно, «Сказка» перевелась и то ли повесть недавно вышла, то ли готовится к выпуску. Я рекомендовал коллегам в «Фольк унд Вельт» (т. е. госпоже Менке, которую Вы, может быть, знаете) пока ждать выхода «Сказки» в Праге и потом опять обратиться в ВААП. Но это было в 85 г., а с тех пор,
«Пять ложек эликсира» теперь переводится тоже в изд-ве «Фольк унд Вельт», причем они уже продали перевод федерально-германскому изд-ву «Хохенхайм», где он может вообще выходить раньше, чем в ГДР, раз они там печатают быстрее. (Т. е. печатают они, разумеется, так же быстро, как и у нас, только у них рукопись вряд ли будет лежать полгода в типографии и ждать свою очередь.)
А предвидится ли опубликование какого-нибудь совсем нового Вашего произведения? Я бы и не спрашивал, не будь у меня впечатления, что в последние годы Вы с Аркадием стали немного охотнее, чем в 70-е годы, говорить о Ваших планах и проектах.
И даже если говорить о конкретном произведении еще рано, меня бы интересовало, собираетесь ли Вы дополнить, достраивать новыми текстами Мир Полдня? Первое мое впечатление после чтения «Волн» было, что дальше в будущее Вы этот свой мир вряд ли будете проследовать, во всяком случае, это значительно бы изменило впечатление, которое у меня осталось от «Волн». Но теперь я уже не так уверен в правильности своего впечатления (кроме того, всегда есть еще места и время в этом мире до «Большого Откровения», где могут произойти другие, но столь же значительные истории). Вообще у «Волн» то же свойство, как и у «Жука» — сперва текст кажется как-то неполным, в последних главах недоделанным; действие и сюжет преобладают в начале и середине повести, а в конце, после раскрытия «основной загадки», в очень густом (и более абстрактном) потоке следуют проистекающие из нового (т. е. только что понятого) положения идеи, проблемы, конфликты, аспекты — как правило, в дискурсивном виде, и многое только намеками. Вследствие этого текст продолжает развиваться уже в голове читателя, и тот — если проблематика его затронула — будет видеть в повести мысли и образы, которых там просто нет — но есть в повести (и именно в конце) некий механизм, генерирующий эти мысли и образы или инициирующий этот процесс. То есть уже читатель сам додумает (порою — в путаном, эмоциональном, подсловесном виде) повесть, причем его толкования и дополнения для него будут неотрывны, иногда даже неотличимы от того, что он на самом деле, черным на белом, читал.
А теперь (раз страница кончится) буду обрывать мои интерпретации и ждать Вашего ответа.
С сердечным приветом
Ваш
[подпись Э. Симона]
<…>
9 января АНу пишет Владимир Савченко.
Аркадий-джан!
«Рад. пыс.» задерживал выплату тебе за отзыв из-за того, что не было рукописи. Я им дал вторые экземпляры, так что на днях они выплатят и переведут. А та, что у тебя, пусть лежит до тепла, до весны — буду в Москве, заберу.
Почему ты не назвал свои три странички «рецензией»? Теперь эти жлобы придираются к слову «отзыв» и стремятся дать на рецензию здесь.
Кстати, если у тебя осталась копия, пришли, пожалуйста. Я отзыв твой не видел, узнал, что он есть, только позвонив тебе, и не знаю, у кого он сейчас.
Жаль, что ты не получил моего письма — содержательное было. Я отправил его в начале ноября — может, залежалось где-то у тебя? Там я сообщал, в частности, что оформил по «Штормовому предупреждению» две заявки в Госкомизобретений — на открытие физических явлений «Нарастание радиоактивного распада (нарастание дестабилизации нуклидов)»
и «Порывистость радиоактивного распада». И ты знаешь: поманежили-поманежили (ну, еще бы — писатель претендует на открытия в ядерной физике!..), но приняли к рассмотрению. По их статистике такое случается с одной заявкой из десяти. (Правда, и признают открытие в одной из десяти рассматриваемых.) Я-то уже уверен, что так все и есть, материалу доказательного набралось во много раз больше, чем в том «Шторме», — но интересно, что скажет Академия наук.Есть ли какие-то «перестройки» по фантастике в Москве? Не от хорошей ведь жизни в «Рад. пыс.» и прочее здешнее приходится давать.
В Киеве тоже собачий холод, даже не помню такого за 30 лет.
Будь здоров, обнимаю.
Если раскачаешься на ответ во второй половине января, то лучше на Полтаву (314 000, Полтава, Ленина <…>), я буду там.
[Подпись Савченко]
14 января АБС подписывают договор с ленинградским отделением «Советского писателя» на издание авторского сборника «Волны гасят ветер», после чего работают над редактированием чистовика ГО.
16.01.87
Репино. Съехались работать над ГО.
17.01.87
Сделали 10 стр. (12) 10 Вечером сделали 4 стр. (17) 14
18.01.87
Сделали 10 стр. (28) 24 Вечером сделали 5 стр. (34) 29
19.01.87
Сделали 10 стр. (46) 39 Вечером сделали 4 стр. (51) 43
Принято решение не перепечатывать, а просто редактировать.
20.01.87
Сделали 34 стр. 77 Вечером сделали 30 стр. 107
21.01.87
Сделали 54 стр. 161 Вечером сделали 20 стр. 181
22.01.87
Сделали 58 стр. 239 Вечером сделали 37 стр. 276
23.01.87
Писали письмо в Госкомиздат, копия в Детгиз — «подписывать договор на наш том в таком виде не будем».
Проект письма Воронову с просьбой помочь выпустить «Избранное».
24.01.87
Думаем над игрой «Сталкер».
Был Сокуров по поводу ДЗ-С.
По-прежнему публикуются «семинаристы» БНа. К сожалению, вступительное слово наставника к первой публикации бывает и печальным.
Повесть «День свершений» — первая крупная публикация Виктора Жилина и, по всей видимости, последняя. Следующую свою повесть он закончить не успел. Торопился, зная, что его ожидает, работал жадно, много — и не успел.
Всегда горько, если из жизни уходит молодой, полный оптимизма, душевных сил сорокалетний человек. Много горше, если это человек талантливый. Виктор Жилин был талантлив. Он был талантлив по восходящей, он последовательно набирал и уже набрал силу. Он был на взлете.
Он преданно любил фантастику, знал обо всем и всё в этом прекрасном и увлекательном мире будущего, прошлого, настоящего. Он не был гостем, заглянувшим на минуточку в этот мир. Он был своим.
Его любили, к нему тянулись. Он умел так искренне радоваться успехам других. Его любили друзья, его любили все, с кем ему довелось общаться по службе, и те коллеги-фантасты, с которыми он сошелся на Всесоюзном семинаре в Малеевке, а потом вел оживленную, увлеченную переписку — Москва, Волгоград, Душанбе, ростов, Саратов… Его любили коллеги-фантасты по ленинградскому семинару, старостой которого он был. Его любили.
До последнего дня многие его друзья не знали, что это его последние дни. До последнего дня он работал, работал, работал, работал.
Он ушел молодым. Он оставил после себя любящих и помнящих, и фантастику, которой отдал лучшее в себе, и эту повесть, которая оказалась последней.
Душа моя Аркадий!
Вернувшись из Полтавы, нашел в п/я твое письмо. Отзыв хороший и по существу, какого черта им еще надо! Благодарю. Вчера на одном рауте памяти Пушкина встретил Стеблину, он заверил, что тебе уже выплатили. (Кстати, «уважаемая товарищ Стеблина», к которой ты обращался с таким мужским шармом, носит имя Николай Федотович. Это красивый хорошо сложенный самец средних лет. И зам. Предсовмина СССР Щербина, прославившийся в Чернобыле, тоже не дама. И даже поэт Тычина был мужчина — рифма не хуже, чем у него.)