Студент 2

Он с унынием отмахнулся:

— Да ну! Чего ради меня будут исключения делать? Я кто такой? Особа, приближенная к императору?..

Я мгновенно свел-развел кое-что в мозгах.

— Ладно. Утро вечера мудренее. Подумаем.

— Да уж тут думай-не думай…

— Нет, тут именно думай. Нерешаемых проблем нет. Есть нерешительные люди. И все! Прикрыли пока поддувало на эту тему. Скажи, Татьяна твоя вернулась?

— Не знаю, — голос Витька вроде бы изменился в лучшую сторону. Некий неуверенный интерес проснулся в нем. — Не знаю. Не заглядывал.

— Так загляни! Ты же хочешь дальнейшего развития отношений?

— Не возражал бы…

— Тогда мой тебе совет, — сказал я задушевно. — Или немедленно, пока не очень поздно. Вызови ее под каким-нибудь предлогом. Прояви заботу! Просто поговори, спроси, как дела и так далее…

И я еще с минуту втолковывал ему, как несложными действиями он наберет выигрышные баллы в глазах Татьяны. Это было просто и убедительно. Витек проникся.

— А ведь пожалуй… — пробормотал он.

— Прямо сейчас! — подчеркнул я. — Давай вставай, не тяни. Причешись! Рубаху чистую надень.

Витька полулежал лохматый и неопрятный. После моих слов он поднялся, сунулся к зеркалу и критически оглядел себя.

— М-да… — промычал он. — Персона нон грата…

— Ну так делай грату!

Так мне удалось переактивировать его. Стимул возник, кавалер зашевелился, быстро привел себя в порядок и отбыл, напутствуемый словесными формулами, бронебойно действующими на женские сердца — я подкинул ему еще пару-тройку идиом.

Итак, Витек ушел, а я призадумался. Конечно, это не проблема, я вмиг найду общий язык с любым соседом, а потребуется, поставлю на место. Но…

Но Витька без моего присмотра может влипнуть в совсем нехорошие истории, вот что. Он и так по грани ходит, и надо бы еще с ним провести воспитательную работу с этой его фарцовкой… Но черт возьми, против лома нет приема: студенты проживают в общежитиях строго по факультетам, исключений тут быть не может. И это правильно. Порядок есть порядок.

В задумчивости я побродил по комнате.

— Нет приема, да?.. Да нет, есть. Есть прием — длиннее лом!

Это я произнес уже после анализа. Перебрал несколько вариантов, и один показался мне предпочтительнее остальных.

Глава 9

Витек вернулся примерно через полчаса, превознося меня едва ли не как магистра психологии. Видимо, специализирующегося на секретах женских душ. По его словам, Таня прямо расцвела, и хотя по девичьей гордости старалась держаться независимо и даже где-то надменно, но видно было насколько приятно ей внимание. А особенно простые и участливые слова, которыми я снабдил приятеля.

— Ну, Базилевс! Вот реально… Прямо как в воду смотрел.

— Просто я работаю волшебником, — скромно отметил я. — Постараюсь и дальше в том же духе.

Витька бросил на меня быстрый взгляд и вроде бы смутился. Не знаю, что он подумал. Может, хотел брякнуть: а можешь меня в общаге оставить?.. Но не решился.

И я не стал шевелить тему дальше. Но план проработал.

Понедельник открыл последнюю мою неделю отработки на складе. Ничего нового с утра не произошло: Савельич в меру матерно поставил нам с Сашей «боевую задачу», как сам он выразился, после чего привычно поругался с Раисой Павловной.

— Ты, старая кастрюля, куда медный купорос подевала? Почему не на месте? Я тебе что говорил?! Куда велел поместить?

Раиса Павловна, естественно, отвечала с не меньшим остроумием:

— Говорил он! Это когда ты говорил-то, старый кукиш? А ну вспомни?! Память как у кенгуру!..

Ну и так далее.

Вот удивительное дело. Похоже, что у Раисы Павловны дома хранится одна-единственная книжка: «Животный мир Австралии», откуда она и черпает познания о том, что находится за пределами повседневного опыта. А потом делится познанным…

Ну да ладно! Купорос, конечно, нашелся, Николай Савельевич угомонился. Потом куда-то отчалил по своим делам, а вернулся, когда у нас случился перекур. То есть Саша курил, а я за компанию сидел рядом, и мы с крайним глубокомыслием толковали о загадках мироздания. Вспомнили вновь Пермскую зону, хотя Саша ничего не смог прибавить к тому, что уже рассказал мне. И мы обратно перелопатили языками то же самое. Я упомянул Бермудский треугольник. «Слыхал, — значительно кивнул Саша, — читал…» Поговорили и об этом. Я подумал — а стоит ли рассказать про исчезнувшую в Саргассовом море восемь лет назад субмарину?.. Решил, что не надо.

В этот момент и появился Савельич.

— Что, гардемарины! — заорал он, внезапно возникнув из-за угла склада. — Дымим?! Коптим небо?

— Законная передышка, Николай Савельевич, — солидно ответил я.

Завсклад, впрочем, вовсе не сердился. А орал так просто, от задорного характера. И я вмиг угадал, что настроение у него хорошее. Чем и не преминул воспользоваться.

— Николай Савельевич, имею просьбу.

— То есть? — насторожился он.

Тщательно подбирая слова, я постарался четко, по-военному изложить просьбу: отлучиться примерно на час.

— Куда?

— По личному делу.

— Ну ты даешь, Родионов! Все у тебя какие-то тайны железной двери… А работать кто будет? Пушкин? Грибоедов?

— Их беспокоить не станем, — парировал я. — Сегодня отработаю без обеда.

— Эх, — комически вздохнул Саша, — придется мне обедать в одиночестве… Николай Савельич! Есть мнение — отпустить.

— Ну-ну! Мнение свое, Лаврентьев, прибереги для сортира. Там, может, пригодится. А здесь мнение одно. То есть мое.

Тут он задумался.

Я безошибочно догадался, что он уже решился. При всем сварливом сквернословии, Савельич был человеком мягким, беззлобным. И не мог отказать тем, к кому хорошо относился. А ко мне уж он точно относился хорошо.

— Ладно, — наконец, произнес он. — Значит, в обед будешь работать?

— Без вопросов!

— Ну, черт с тобой тогда! Давай. Через час чтобы на месте был.

Я словесно откозырял и отбыл. Куда? В деканат нашего химфака. Все мои мысленные расклады привели к ЛСД. Льву Сергеевичу Доронину. Почему? Да потому, что человек он справедливый. И кроме того, я заметил и его симпатию ко мне. Он знает, что я парень с толком, не пустозвон. Так что в худшем случае мое обращение к нему будет иметь нулевой баланс. А в лучшем…

Ладно. Посмотрим.

По многомерному житейскому опыту я знаю, что если ты поставил перед собой некую задачу, то мироздание так ненавязчиво маякнет тебе, получится или нет. Кинет подсказки. Ну, например: договорился ты о какой-то важной встрече, рассчитал время, пора выходить из дому, а ты не можешь найти ключи или документы, то есть забыл, куда их положил, мечешься в стрессе… Вроде бы нашел, вышел, и тут вдруг тебе звонит кто-то очень нужный. Настолько нужный, что ты никак не хочешь прерывать разговор, но при этом опаздываешь, нервничаешь, понимаешь, что теряешь время… Короче, ясно: что-то тебя дергает, мешает, ставит палки в колеса. Значит, из этой встречи толку не будет. И наоборот: поехал ты, и на всех светофорах по пути пролетел на зеленый свет, ни одного красного! Значит, все у тебя получится. Вот где-то так.