Студенты по обмену 3. Староста - Чужая Академия

— Центурион!
– отбила она, улыбаясь одним уголком манящих губ и смотря только на меня.

— Теперь, когда мы не воюем и между нами мир, объяснишь кое-что?
– начал он с ходу.

— А мы не воюем?
– усмехнулась ядовитая поганка, наконец разорвав наш зрительный контакт.

— Словесные перепалки и спарринги не в счёт! Ответишь на пару моих вопросов?

— Валяй!
– дала добро Лай и наложила себе большую горку мясного салата.

— "ЛайЛиоНетти, Смерть, Цербер, Староста, Лай" - сколько у тебя имён?

— Достаточно, чтобы жить свободно и ничего не бояться!
– проговорила Староста, ковыряясь вилкой в салате, пренебрегая правилами этикета.

— Ты была на Ренедуле?! Ты спасла наш отряд...
– проговорил он, погружаясь в воспоминания. — Хотя не должна была. Мы были врагами! Почему?

— Надо было оставить вас под снегом, из-за сошедшей лавины? Я хоть и безжалостная тварь, но и у меня есть капля достоинства. Я не смогла. просто уйти. Кстати... я вас в портал закинула, чтобы по шапке не получить, за нарушения прямого приказа - «Убить всех». А координаты выстроила наобум. Куда вас занесло? Я хотела потом проверить, да. наказана была...
– совсем тихо и горько спросила она, подхватывая разговор, к которому прислушивались даже преподаватели.

Куратор засмеялся, да так заразительно, явно припоминая их встречу и исход того дня.

— В лечебницу. А точнее, в родильный зал, где девушка рожала. К слову - двойню. Пятеро из моих прожжённых ребят, после созерцания пути к началу жизни, сказали, что никогда больше не притронуться к женщине. Двое многодетных отцов, заявили, что не будут впредь настаивать на наследнике, заставлять жену рожать. А если они сами вновь отважатся на этот ужас и попросят быть рядом, будут присутствовать на родах, как миленькие, держать за руку и слушать их отборную ругань. Даже снесут все проклятья на свои головы. А остальные, юнцы, от такого красочного зрелища, полегло бесчувственно на пол. Пришлось их из родильной вытаскивать, под ругань целителей, визг роженицы и первые крики малышей! А потом ещё и психику восстанавливать. По правде говоря, я думал это твой хорошо продуманный взвешенный план - солдат из строя без боя на МЕСЯЦ выводить! Или изощрённая месть.

— Пффф. Буду знать, что этими координатами больше не пользуюсь!
– хихикнула Лай совсем по-детски.

— А ты ещё кого-то туда закидывала?
– поинтересовался Центурион, отрезая себе кусок сочного мяса.

— Ну...
– протянула она, улыбаясь и явно подсчитывая количество летунов по данному маршруту.

— Брата пару раз, одного доставучего воздыхателя и. отряд ваших, когда, был отдан приказ «зачистить деревню». В тот день я туда вообще всех жителей закинула, чтобы руки не пачкать. Теперь становится понятно, почему Динар, после того полёта, месяц не заявлялся ко мне в Академию и шарахался беременных Аристократок!
– заразительна стала смеяться Лай, закрывая глаза ладонью и понятливо качая головой.

— Теперь ясно почему эту палату вскоре нарекли - «нежданчик»!
– подхватил её смех грозный, до сегодняшнего дня, Куратор. Их веселье и совместное припоминание былых времён, по разные стороны баррикад, заставляли Мрака бесноваться внутри. Да, я ревновал!

— А на наши вопросы ты тоже ответишь?
– вдруг вклинилась Мара, выглянув из-за плеча Снежки, что сидела ближе к Старосте.

— Ты обещала!
– поддержала её Сноу.

— Ну, если вы не будете выспрашивать военные тайны и что-то про личную жизнь братьев - почему бы и «нет»!

— Почему ты не живёшь во дворце?
– тут же вопросил Густав, опередив всех нас.

— Там скучно! Да и с моим шилом в заднице, мне долго не усидеть на одном месте. Мне постоянно нужно движение, задачи, миссии. Во мне много магии, а ей необходим естественный выход - иначе я лопну или поеду крышей. как папанька!

– бодро отозвалась она, но в голосе промелькнула дрожь от слова "папанька".

— Во дворце и скучно?
– спросила Тамара, скептически выгибая бровь.

— А чего весёлого?! Утром к тебе заявляются камеристки - открывают шторы, провожают до горшка, помогают с омовением, причёсывают, одевают, заплетают, красят и делаю из меня не человека, а фарфоровую куклу. Которой можно только любоваться! А я вообще не люблю, когда ко мне кто-то прикасается без разрешения!!!

Снежка подавилась кусочком стейка и закашлялась, явно вспоминая, как кидалась на шею к Старосте каждый подходящий момент, чтобы сжать в объятьях и, видимо, ни разу не получала за это. Лай постучала её по спине и, не заостряя внимание, продолжила:

— Но камеристкам этого не объяснишь - бестолковые слишком, живущие по этикету и неготовые от него отступиться ни на шаг! Поэтому и вылетели однажды в распахнутое окно. Благо море снизу и Динар сообразительный - после происшествия, распустил всю свиту, что должна мне прислуживать!
– обречённо призналась Лай и прикрыла глаза ладонями, явно сдерживая себя от очередного взрыва воспоминаний.

— Но я всё равно не понимаю, почему братья отправляют тебя на бой, в разгар сраженья?!

— вновь вопросил Центурион.

— Потому что в сражениях лучше всего начинаешь чувствовать Стихию и управлять ею. Так освоение проходит в разы быстрее и эффективней, - пояснила Староста.

— Десять лет назад, ты была ребёнком!
– возразил Куратор и сверкнул глазами.

— Десять лет назад, нами управлял отец... он лишал нас воли и заставлял идти в бой. Не учёл только одного - Я сильней!

— Ты хочешь сказать, что Правитель Сальярии имел дар «Внушения»?
– всполошился Марко. Взгляд Лай расфокусировался, уголки губ опустились и, казалось, над ней развернулось облако ненависти.

— Так это правда! Вы - царя убийцы?!
– добил Густав, видя реакцию Старосты.

— Как ты это делаешь? Как сдерживаешь эмоции? Ты же явно на взводе сейчас?
– вклинился в череду вопросов и обвинений Куратор. Он пристально разглядывал Старосту, что сжимала кулаки и щурила глаза.

— А эмоций нет, словно их отрезали! Словно ты неживая!

— О, поверь, вам лучше не знать! И впредь не стоит не спрашивать то, о чём понятия не имеете!
– сверкая ядовитым взором, что стрелял молниями в уголках глаз, отозвалась явно вскипевшая Лай.

— И вам очень повезло, что сейчас мои эмоции жёстко блокированы, иначе кабздец обеденному залу!
– зарычала она на Сальярийцев и Покорителя, что даже не шелохнулся от неё в сторону.

— Кстати, об эмоциях!
– вспомнил я наш договор. — Ваше Высочество, вы хотели обсудить этот вопрос! Готов уделить вам время, если вы не против?!
– медленно с расстановкой проговорил и поднялся со своего места. Обойдя стол, подал Лай руку.

— Зерхо, ещё раз назовёшь меня ТАК - башку оторву за излишние соблюдения субординации. Или в окно выкину! Мы с тобой вместе Назглов умертвляли, поэтому официоз с твоей стороны - неуместен! Просто «ЛАЙ»!
– грозно отозвалась она, сверкая зелёными ядовитыми глазами, и вкладывая свою ладошку в мою.

Приподняв подол платья, она переступила через скамью и мне явились изящные щиколотки в. насмешке, а не в обуви! Летний вариант удлинённых босоножек, созданных из кожаных полосочек, что открывали стопу почти целиком для холода.