Студенты

– Это как?

– Я понял, что монахи не стали бы сваливать сундуки с драгоценностями прямо у берега, где их может подобрать любой дурак.

– А где они стали бы их сваливать? – полюбопытствовал Витька.

– Я думаю, в центре озера. Туда мне не доплыть, там как минимум с километр будет, поэтому нужна лодка.

– А ты донырнешь там до дна, Жак Ив Кусто? – спросил его Андрей Мирнов. – Сколько максимальная глубина в озере?

– Метров 5–6, говорят, – озабоченно ответил Юрка. – Акваланг нужен. Мы засмеялись, Юра нехотя признал, что найти в здешних местах акваланг будет затруднительно, и задумчиво сказал:

– Конечно, все непросто, но чувствую спинным мозгом: клад там. А было бы просто – давно бы нашли.

– Ты ищи клад не там, где тебе спинной мозг советует, а там, куда монахи могли его не только спрятать. И откуда могли достать обратно в случае чего, – сказал Славка Крылов. – У монахов тоже аквалангов не было, как же они собирались поднимать сундуки обратно?

– А они и не собирались его поднимать, – задумчиво ответил Юрка.

– А ты как это понял? – задал Серега Калакин вопрос, который у всех свисал с губ.

– Никто не станет прятать в воду то, что скоро собирается снова иметь под рукой. В воду прячут надолго. Это своего рода беспроцентный банковский вклад. Нет, монахи знали, что сокровища они больше не увидят, поэтому задача стояла именно такая – спрятать подальше и поглубже. А где поглубже? В центре озера. А дальше ищите-свищите. Озеро два километра в диаметре, хрен за жизнь найдешь, – Юра увлеченно излагал нам свои умозаключения, размахивая руками и не оставаясь в спокойном положении ни секунды. Раздраконил его клад, что и говорить.

– Ганс Христиан Кулешов, – покачал головой Андрей Германсон, наш бравый комиссар, – такие легенды насчет клада есть у любого водоема, которое больше лужи.

– Нельзя у человека отнимать мечту, – возразил Мирнов. – Ищи, Юра. В этом озере, если порыться, наверняка много чего есть.

– Вы даже представить себе не можете, сколько в этом озере всего есть! Даже оружие находят время от времени! Но вот чего там нет, так это клада монахов, – мы обернулись и увидели Полину Ивановну, директрису интерната.

– А как же легенда? – спросил Юра.

– Большое озеро, второе в области по зеркалу воды, на берегу монастырь XVI века – как тут без легенды? У нас даже одно время гуляла опись спрятанных сокровищ, записанная в школьной тетрадке по математике 60-х годов. Ладно, я не за этим пришла. Прибегал рабочий торфопредприятия, я как раз зашла в общежитие… Там вам цемент привезли. Просят принять и выставить часового, а то население растащит для своих нужд.

Андрей, прихватив с собой Славку, убежал, а мы, окружив Полину Ивановну, медленно пошли домой. Юрка, разочарованный до глубины души, продолжал пытать ее про клад монахов.

– Легенда не на пустом месте родилась, – утверждал он, – что-то такое все равно было. Монахи…

– Юра, деточка, – у нее после имени собственного всегда шла «деточка», – во-первых, никаких монахов не было…

– Как не было?! – воскликнул Юра. – А монастырь?

– Монастырь был женским, – сказала Полина Ивановна.

Мы засмеялись.

– Во-вторых, это он сейчас стал монастырем, а до революции был просто пустынью, – продолжала Полина Ивановна, – женская пустынь в лесной глухомани, вот что это было. Так откуда тут возьмутся, скажи на милость, сундуки с сокровищами?

– А что такое пустынь? – спросил Витька.

– Пустынь – это пустое место, где селились небольшие мужские монашеские общины, – ответила Полина Ивановна.

– Мужские?

– Сначала мужские, а потом стали возникать и женские. У нас тут до революции была женская Святоезерская Иверская пустынь. Потом в 17-м году монахинь, их тут было всего несколько человек, разогнали, часть построек сожгли, часть передали в торфопредприятие.

– Оно уже тогда было, что ли? – удивился Юра.

– Нет, торфопредприятие появилось чуть позже, в 30-х годах, – подумав, ответила Полина Ивановна, – какое-то время пустынь была бесхозной. В общем, ребятки, никаких сокровищ никогда не существовало.

– Жаль, – сказал Юра, – а то я их почти нашел.

– Думаю, если и есть в этих местах клад, то, скорей, в старой барской усадьбе, – веско сказал Витька. – Полина Ивановна, что в ней было после революции?

Полина Ивановна искоса глянула на него и улыбнулась.

– До войны там был магазин, потом здание кто-то поджег, и с тех пор стоят эти развалины, никак до конца не развалятся…

После обеда ребята опять пошли на озеро купаться, а мы с Витькой и Юрой пошли к барским развалинам на новые поиски сокровищ. Затея, конечно, грандиозная. Мало того, что целый день на солнце строим дом, так еще и в выходной вместо приятного времяпровождения на берегу озера нас снова понесло на солнцепек. Искать клад, который, если и был, то давно найден. Инициатором на этот раз выступил Витька. Юра после неудачи с кладом монахов уже несколько поостыл к кладоисканию, но, когда Витька шепнул ему, что знает точно, где закопан барский клад, согласился его сопровождать. Я долго упирался, говоря, что там, кроме полевых мышей, ничего они не найдут, что водичка в озере Святом в самый раз, но Витька, шельма, просто булькал энергией, и мне подумалось: а что если и правда найдет?

– Пошли, – сказал я, но предупредил. – Не больше часа.

Пришли мы на эти развалины часа в три, когда солнце жгло на полную мощность. Витька уговаривал нас с Юрой взять с собой лопаты, но не уговорил. Развалины были как развалины. Все, понятно, заросло бурьяном и деревьями, продираться сквозь которые было не особенно увлекательно. Витька вскарабкался на одну из сохранившихся стен и, как Илья Муромец на заставе, оглядывал окрестности.

– Идите туда, – сказал он нам, махнув рукой в сторону, которую он из каких-то своих соображений посчитал перспективной.

Мы прорвались, куда он показал, и обнаружили там квадратную площадку примерно четыре на четыре метра. Я огляделся и присел на какое-то полусгнившее корыто. Юра остался стоять и опасливо сказал:

– Тут, наверное, змеи.

– Только кобры, не бойся – подбодрил его Витька, подбираясь к нам с противоположной стороны, – это место я еще в первый раз подметил.

– А что в нем такого? – спросил я.

– Трава здесь не растет, видите? – Витька с видом исследователя прошелся по площадке. Травы и правда здесь было мало, в основном красноватая глинистая земля.

– Ну и что?

– Да странно это: везде трава прет, а здесь нет.

– Витек, ты умом всегда славился, – сказал я ему, – а «Авангард» тебя, похоже, совсем доконал. Каким образом отсутствие где-либо травы указывает на наличие клада?

– Да, Викторина, что-то тебя не туда повело, – поддержал меня Юрка.

– Слушайте сюда, тунгусы, – ответил Витька, – клад если и есть на свете, то здесь, в этих развалинах. А в развалинах мы находим явно аномальное место. Ясно, что напрашивается вывод…