Стук мертвеца

— Согласен. Из этого выводим следующий вопрос. — Доктор Фелл в упор посмотрел на него. — Ваш друг Тоби Саундерс — честный человек?

Марк оцепенел.

— Эй, подождите-ка! Я не уверен, что понял ваш намек…

— Сэр, я не намекаю. Я говорю лишь то, что хочу сказать. Итак, честный ли он человек?

— Я бы ответил так: Тоби — честнейший человек из всех, кого я знаю. Он терпеть не может грубости или несправедливости; если и есть у него недостаток, то только излишняя чувствительность. Господи, да я еще вечером рассказывал Бренде…

— Сэр, я в курсе дела. Мне довелось подслушать вас.

— Я помню случай, когда мы еще были студентами…

— Какой случай?

— Но это было довольно давно, много лет назад!

— Будьте любезны, что за история?

Два голоса вели диалог в душном воздухе комнаты, где на кресле тоскливо обвисло платье Роз Лестрейндж и беспомощно съежились ее скатанные чулки.

Бренда, в туго облегающем белом платье с чуть расклешенной юбкой, переводила взгляд с одного на другого в ожидании неминуемой ссоры. Ее, как и Марка, успокаивало лишь выражение понимания и сочувствия на лице Гидеона Фелла.

— Итак? — настаивал доктор Фелл.

— Когда мы были старшекурсниками, Тоби поссорился с неким Харбеном и обвинил того в плагиате. Потом он просто не мог спать. В четыре утра пошел в Эддисон-Холл, разбудил Харбена и извинился. Тот ему вовсе не нравился; Тоби отнюдь не считал, что несправедливо обвинил его. Но все же принес извинения. Он чувствовал, что должен это сделать. Главное в натуре Тоби можно охарактеризовать лишь одним словом — донкихотство. Если вы сомневаетесь в его честности…

— Сэр, в этом его качестве я никогда не сомневался, — усмехнулся доктор Фелл.

— Тогда почему же…

— Если вы не против, давайте вернемся к тому, что мы действительно знаем об этом деле.

— Да?

— Бросив эти слова: «Доктор Саундерс, завтра вы кое-что услышите», Роз Лестрейндж вышла из машины. В одиннадцать тридцать — обратите внимание на время! — Тоби Саундерс и мисс Кент уехали. Мисс Лестрейндж осталась стоять под фонарем, прижимая книгу к груди. — Доктор Фелл снова погрузился в раздумья, и кончики его усов обвисли. — Надо признать, что на какое-то время мы возвращаемся в мир предположений. Тем не менее довольно просто восстановить ход последовавших событий. Эта дама, Роз Лестрейндж, — коварная, злая и жестокая особа, но все эти качества проявлялись в ней чисто по-женски. Даже когда ее обвинили в дебоше в спортзале, она должна была сохранять спокойствие и улыбку на лице. Итак, она повернулась и пошла по дорожке к бунгало. — Доктор Фелл поднял палец. — И вот здесь, клянусь Господом, это дело начинает пугать меня! Вот почему я сказал, что будет еще много неприятностей и они не заставят себя ждать — может даже, кое-что произойдет сегодня вечером. Как раз перед тем, как я застал вас на Хьюит-стрит, Сэм Кент изложил мне все, что он знает. Несмотря на всю его мудрость, он девственно наивен. Как, впрочем, и вы. И всех вас ждет западня, если я не сумею предотвратить этого.

— Западня? — эхом откликнулся Марк. — Но кто ее поставил?

— Полиция, — объяснил доктор Фелл.

Молчание затянулось…

— Но это невозможно! — воскликнул Марк.

— Мой дорогой друг, — огорченно сказал доктор Фелл, — неужели вы считаете, что полицию так легко обмануть, заставив поверить, что смерть этой женщины — результат самоубийства?

— Почему бы и нет?

— Потому что на это есть три главные причины. Для начала посмотрите сюда!

Прислонив обе свои трости к стене между окнами, доктор Фелл подошел к окну справа. Его щеколду, уже слегка покрытую легким налетом ржавчины, открыть было нелегко, но доктор Фелл все же справился с ней. После чего поднял оконную раму.

Перейдя к левому окну, он проделал ту же процедуру. В оконных проемах остались теперь лишь специальные сетки, защищающие от насекомых; держались они на маленьких крючках.

— Вы обратили внимание? — сердито произнес доктор Фелл. — Каковы бы ни были обычаи во времена Уилки Коллинза, в наши дни люди в спальнях не закрывают и не запирают окон. Особенно в такие душные ночи, какие стоят в конце июля. Простое наличие этих сеток, — он провел ногтем по одной из них, — указывает на то, что обычно окна держат открытыми. В Америке к ним настолько привыкли, что даже не замечают. В Англии мы ими практически не пользуемся, чему я неизменно удивляюсь. Вы следите за моей мыслью?

— Да, — заверил его Марк.

— Можно ли предположить, что женщина, которая собирается лишить себя жизни, кинется первым делом прикрывать и запирать окна? И второе, что не дает мне покоя: может ли она оставить дверь распахнутой настежь, каковой вы ее и нашли? В подобном состоянии души она может действовать так или иначе, но она не стала бы одновременно совершать взаимоисключающие поступки. Это вы, надеюсь, понимаете?

— Да. Я… я никогда не думал…

— И наконец, посмотрите на туалетный столик. Нет, я не прошу вас ничего трогать; просто посмотрите на туалетный столик и на зеленый стул перед ним.

— Ну? И что из этого следует?

— В каком бы месте комнаты мы ни обнаружили Роз, убита она была не перед столиком. И лейтенант Хендерсон должен был знать это с самого начала.

Марк уставился на туалетный столик. В трех створках зеркала маячило бледное лицо Бренды и два ее профиля.

— Разрешите я попробую это доказать вам, — продолжал настаивать доктор Фелл. — Миссис Рутвен! Я не собираюсь выкручивать вам руки или пугать появлением привидений. Но не могли бы вы посмотреть прямо в центральную створку зеркала?

— Д-да?

— Представьте, что вы готовы совершить самоубийство. Одним ударом вы должны пронзить сердце узким обоюдоострым стальным лезвием с серебряной рукояткой, украшенной жемчугами. Не вздрагивайте; некоторые женщины решались на это! Но могли бы вы сесть перед зеркалом, чтобы наблюдать свою смерть?

— Нет! О господи, нет!

— Почему?

— Да невыносимо просто думать о том, что произойдет. А смотреть в зеркало и видеть, что происходит… нет, для меня это невозможно!

Доктор Фелл повысил свой и без того громкий голос.

— Как и для любой другой женщины, — заявил он. — Насколько я знаю статистику, таких самоубийств в истории не отмечено. Можете отойти от зеркала, миссис Рутвен; простите меня и присядьте. — Доктор Фелл продолжил с подчеркнутой серьезностью: — И наконец! Нет, миссис Рутвен, вас это не касается! Если ваш муж займет место на стуле перед туалетным столиком, мы попытаемся продемонстрировать кое-что еще.

Лицо Бренды исчезло из рамки зеркала. Марк не заметил, как оказался перед зеркалами с высоко поднятыми коленями — он пытался просунуть ноги под полочку с банками кремов, флакончиками духов и прочим набором косметики, от пудры до краски для ресниц.

— Вы могли понять, что прикончивший ее удар был нанесен с убийственной силой. Кто-то, стоявший за спиной сидящей женщины, из-за правого плеча вонзил ей кинжал в левую часть груди. Она была застигнута врасплох, у нее не было времени заметить опасность, оказать сопротивление или хотя бы уклониться от удара. И если мы посмотрим, как…

Во всех трех зеркалах мелькнул какой-то темный предмет; удар был направлен сверху вниз.

Марк инстинктивно вскинул правую руку и вскочил на ноги. Коленом он с такой силой ударился о полку, что нога онемела; створки зеркал пошатнулись и дрогнули, рассыпая блики по всей комнате. Два флакончика упали на пол.