Шрифт:
Annotation
Мы гуляли-веселились. Подсчитали-прослезились.О войне которую каждый вел сам с собой.
Бриз Владимир Николаевич
Бриз Владимир Николаевич
Стук тыгдымского коня
Когда-то, будучи ребенком,
Я был кудрявым негритенком,
В пустыне жили мы тогда,
И ели вкусно.... Иногда.
Вячеслав Солопов (физик-полицейский)
Эпилог
Июль 1994г
Город
На балконе девятиэтажного студенческого общежития сидели двое парней. Один из них, одетый в вытянутые трико и майку, был худой и длинный. Уши у него сильно топырились. Второй - приземистый, мускулистый молодой человек был в шортах и дырявых шлепанцах, у ног его стояла батарея бутылок и два стакана. Всю ночь двое приятелей пили портвейн и вели философские беседы. Блаженное состояние, достигнутое усердным возлиянием, наполняло их души покоем. Разговор шел о добром, вечном, прекрасном и непостижимом. Вокруг было тихо, пустынно и торжественно.
Неожиданно раздался грохот, зазвучавший в ночной тишине просто оглушительно. Будущие светила точных и прикладных наук свесились через перила и узрели в неровном свете фонарей мужской силуэт, шагавший чуть скособочась. На плече он тащил огромную сумку и пинал впереди себя пустую алюминиевую банку. Собственно источник шума, вызвавший любопытство.
– Пиво пьет, - заметил лопоухий, гася о перила окурок.
– Выпил, - поправил его крепыш и потянулся за бутылкой.
– Что-то я не пойму - то ли рано, то ли поздно он возвращается домой?
Он приложил бутылку к уху и, словно надеясь получить ответ на свой вопрос, постучал ногтем по стеклу.
– Это смотря из каких изначальных условий исходить, - лопоухий пододвинул свой стакан.
– Если его дома ненаглядная ждет, чтобы по дыне настучать, значит поздно. Чего бутылку греешь? Наливай. Вот... А если его выгнали из чужого дома ни свет, ни заря, значит рано. А может одновременно и то, и то. Исходя из систем координат, находящихся в них теток. Вернее, из точек отсчета их бодрствующих тараканов. Хотя, тараканы теток - весьма относительны.
Крепыш бережно наполнил стаканы, подумав, долил еще по чуть-чуть, и провозгласил: - За теорию относительности!
Внизу силуэт пнул банку в кусты, и свернул к общежитию. Вокруг как-то разом стало светлеть. Наступил рассвет.
гл.1
В город студент третьего курса факультета физики Никита Уханов вернулся на самой ранней электричке. Предстояла ему в этот день нелегкая, почти невыполнимая задача - сдать экзамен по дифференциальным и интегральным уравнениям. Поэтому вернулся он с тихой грустью и тяжелым сердцем.
Все те, кому посчастливилось изучать этот хитрый предмет, подтвердят вам, что диффуры - штука крутая, и требуют самого серьезного подхода. Наш герой был полностью с этим согласен. Сами уравнения он еще как-то решал, в основном, по наитию свыше, но постигнуть теорию у него получалось прямо скажем не очень. Точнее, вообще, никак.
В итоге Никита решил уехать домой, в небольшой поселок городского типа. Там, в тишине и покое, он надеялся разобраться наконец в лекциях, свято веря в помощь родных стен. Лекции были взяты у однокурсницы, хохотушки и отличницы Жени Шеноговой в обмен на обещание купить ей ба-а-а-льшую шоколадку. Отоспавшись и отъевшись, он приступил к учебе. Через некоторое время, благодаря неимоверному напряжению извилин, законспектированные знания начали приобретать смысл и очертания.
Но тут в дверь позвонили. Чертыхаясь, Никита пошел открывать, перед глазами его
плавали формулы.На пороге стоял бывший одноклассник, а ныне студент Сельскохозяйственного института, Сашка Лепехин, полноватый и краснощекий паренек с рыжеватыми кудряшками. Он был взволнован и попросил квасу. Тишине и творческому спокойствию разом наступил конец.
– Уханыч, я влюблен,- запричитал он.- Волосы! Фигура! Грудь! Это поцелуй судьбы!
В экстазе Сашка хлебал квас прямо из банки.
– Она такая идет, вся дрыг-дрыг. И все у нее такое, прыг-прыг. А я такой весь неотразимый за ней. А она так искоса позырила и говорит... Представляешь? Говорит мне: - Покиньте меня. А я ей: - Вы прекрасны, как лепесток орхидеи! Фея! Адрес мне дала,- Сашка рухнул в кресло, поставив банку на пол.
– Только без подруги она не встречается. Подруга у нее есть. Кстати, очень даже симпатичная. Короче, вечером едем в Куваевку. Ммм... Без лифчика ходит, ты представляешь? Сегодня же едем... Нет летим в Куваевку на парусах любви.
Тут надо заметить, что влюблялся Лепехин регулярно, и каждый раз на всю оставшуюся жизнь. И каждый раз это была его судьба. Никита, знавший друга со школьной парты, его энтузиазма не разделил.
– Задолбал ты своими феями. У меня диффуры, и Лилька. Не поеду я в твою Кукуевку к левым персонажам, шастающим без лифчиков,- непреклонно заявил он Сашке.
Лепехин тут же разобиделся. Он обвинил Никиту во всех мыслимых и немыслимых грехах, обозвал Иудой, саботажником и гадом, вспомнив все обиды нанесенные его чувствительной натуре с самого раннего детства. И это в то время, когда он - Лепехин, приносил другу только тепло и свет, стойко терпя его многочисленные гадости.
– Тоже мне пряничный дядюшка нашелся,- фыркнул в ответ Никита.
Но хитрый Лепехин не отступил, коварно сменив тактику.
– Мы же с тобой всю жизнь плечом к плечу, спина к спине,- напирал он.- Это точно она. Не порть мне судьбу и карму.
Через два часа уговоров Уханов сдался.
– Хрен с тобой, рожа блудливая. Поехали.
– В восемь у моего гаража,- Сашка радостно хрюкнул.- Э-эх, пофестивалим. И кстати, Лилька твоя на прошлом дискаче объявила тебя гандоном по микрофону, и заказала "Нажми на кнопку получишь результат". Не в курсе, что ли? А, ну да. Ты же в городе был. Там столько нажимальщиков набежало. Гы-гы.
Еще раз хрюкнув, Лепехин резво скрылся за дверью, о которую вдребезги разлетелась пустая банка. Информацию о том, что спешно собранный им отряд быстрого реагирования с целью разогнать набежавших нажимальщиков до выяснения обстоятельств пришлось распустить, потому что Лилька и так послала всех нахрен, крича звездам:
– Да люблю я эту сволочь кудрявую!- он решил утаить до окончания поездки.
В восемь друзья похищали мотоцикл, принадлежащий Лепехину-старшему.
По-тихому вскрыв гараж и шёпотом переругиваясь, они откатили старенький Урал подальше от дома. Когда Сашкин дом скрылся из виду, завели мотор и покатили на встречу очередной большой Лепехинской любви. Через сорок минут они уже колесили по узким, заросшим бурьяном улочкам Куваевки, разыскивая нужный адрес. Феи дома не оказалось.
– В клубе она. На танцульках,- проинформировал их мальчишка, озабоченно ковырявший ножом деревянную калитку.
Друзья поехали искать клуб. Темнело. Лепехин притормозил мотоцикл возле пары парней, справлявших нужду на забор.
– Мужики, это ваш клуб?-указал он на сараеобразное здание с мигающими окнами. Оттуда доносились крики, музыка и переливы девичьего смеха.
Один из аборигенов подтянул трико и отлепился от забора. Выглядел он весьма живописно.Уже упомянутое трико с пузырями на коленках элегантно дополняли тряпочные тапочки, распахнутая фуфайка, одетая прямо на голое тело, и бейсболка, лихо сдвинутая на затылок. На груди поблескивал серебряный крестик. Второй, в брюках и рубашке, смотрелся на его фоне серой тенью.