Стук у ворот

СКОТИЯ. Все потеряно.

УНА. Ты не помнишь нас, Гарри?

СКОТИЯ. Ты был мальчишкой.

УНА. Читал ту маленькую книжку.

ВЕРА. Видел нас, плавающими голыми в озере.

УНА. Прошлое и будущее перемешаны в его голове.

СКОТИЯ. Ветер кружит листья по пещере.

ГАРРИ. Я ищу человека, которому принадлежит эта земля.

УНА. Тебе нужно повидаться с нашей матерью.

ВЕРА. У нее орехи на коленях.

СКОТИЯ. Ей нравится, когда белки приходят за орехами.

ВЕРА. Маленькие беличьи ножки.

УНА. Маленькие беличьи сосочки.

СКОТИЯ. Маленькие беличьи зубки.

ВЕРА. Маленькие беличьи лапки.

УНА. Яд – он у нашей матери.

ГАРРИ. Мне не нужен яд.

СКОТИЯ. Он тебе понадобится.

ВЕРА. Проводник однажды отдал нашей матери свой большой палец.

ВЕРА. Он до сих пор плавает в банке с рассолом.

СКОТИЯ. Вместе с глазом турка.

ВЕРА. Мама запрещала мне сосать мой большой палец, вот я и откусила большой палец почтальона и теперь сосу его. Похож на леденец от кашля, только не такой вкусный и с ногтем.

УНА. Я пущу тебе голубка, сказала она.

ВЕРА. А потом пернула.

СКОТИЯ. А вот еще одного.

ВЕРА. И пернула снова.

УНА. Мать может пропердеть целую октаву.

ВЕРА. Говорит, это музыка Бога.

ГАРРИ. Что ж, это очень интересно, но я просто пытаюсь купить здешнюю землю. Так она принадлежит вашей матери?

УНА. Ты нам всегда нравился, с тех пор, как увидел нас плавающими голыми.

ВЕРА. Нам нравятся нечетные числа и странные люди. И ты – самый странный из всех, кого мы встречали за последний четыреста лет. Сидел в кустах, притворялся, будто читаешь книгу, когда мы плавали голыми в озере.

СКОТИЯ. «И часто, чтобы ввергнуть нас в беду…

УНА. Орудья тьмы нам молвят правду».

ГАРРИ. Я сплю. Мне это снится.

УНА. Прошлой ночью ему опять снились три странные сестры.

СКОТИЯ. Ему они показали где-то правду, где-то ложь, но как отличить первую от второй?

ВЕРА. Дьявол такой искусный лжец, что ты не веришь ему, даже когда он говорит правду.

СКОТИЯ. Человек, преследуемый призраками. Человек, который видел ад.

ГАРРИ. Луна зашла. Я не слышал боя часов. Прошлой ночью мне опять снились три странные сестры.

УНА. Китайские шкатулки, русские матрешки. Перепуганный Гарри.

СКОТИЯ. Приходи к матери, когда тебе потребуется яд.

ВЕРА. Эти жемчужины были моими глазами.

СКОТИЯ. Все горит.

УНА. Маленький колокольчик над дверью.

(Звяканье маленького колокольчика над дверью).

ВЕРА. Посмотрите. На его руках кровь.

(ГАРРИ смотрит на свои руки. Падающий на них свет меркнет).

7. «Красная роза»

(ДЯДЯ ДЖОН и ДОК ВОЛЬФ пьют в таверне «Красная роза». ГАРРИ сидит неподалеку, читает свою книгу).

ДОК ВОЛЬФ. Может, оформим его смерть, как несчастный случай и скажем, ну и черт с ним? Все равно жить ему оставалось недолго.

ДЯДЯ ДЖОН. Я могу понять, что кто-то его убил. Могу понять, что кто-то ограбил. Но если его хотели убить, зачем забирать эту книгу? А если хотели ограбить, почему оставили все остальное? Зачем убивать его из-за этой чертовой книги? И почему он вообще пошел туда глубокой ночью в грозу? Никогда не понимал этого сукиного сына.

ДОК ВОЛЬФ. Я знаю, ты никогда не был с ним близок, но, знаешь ли, в чем-то Гарри оставался…

ДЯДЯ ДЖОН. Близок? Я его ненавидел. Он относился ко мне и ко всем итальянцам в городе, как к дерьму на его сапогах.

ДОК ВОЛЬФ. Он также оплатил мою учебу в медицинской школе и назначил ежегодное содержание обеим моим сестрам. Гарри мог поступать очень жестко, но я видел от него только хорошее. Люди – они сложные.

ДЯДЯ ДЖОН. Только когда ты не понимаешь, чего они хотят и чего боятся. Вот и скажи мне, что ты знал о своем дяде Гарри такого, чего не знаю я?

ДОК ВОЛЬФ. О своей личной жизни он со мной особо не говорил, если ты об этом.

ДЯДЯ ДЖОН. А с кем он говорил?

ДОК ВОЛЬФ. Не думаю, что он говорил с кем-нибудь о чем-то очень личном. Может, с Зиннией Флауэрс. Он приходил в отель-пансион, чтобы отведать жареную курицу Зиннии при каждом удобном случае. Ты мог бы спросить у нее, если б она не умерла.

ДЯДЯ ДЖОН. Я мог бы спросить у многих, если бы они не умерли. Так что едва ли мне это поможет.

ДОК ВОЛЬФ. Я помню один разговор с ней насчет Гарри.

ЗИННИЯ (приносит поднос с жареной курицей и говорит с ДОКОМ в далеком прошлом). Люди не понимают Гарри. Полагаю, это его вина, потому что плевать ему на то, что думают о нем люди. И чем больше людей его не любят, тем сильнее его изоляция. Он выгоняет людей на улицу. Отказывает в займах. Всегда говорит им, что из репы крови не выжмешь.

ГАРРИ (отрываясь от книги). Из репы ты крови не выжмешь, Честер. (Возвращается к чтению).

ЗИННИЯ. Он никогда не дал бы мне банковский заем. Но одолжил деньги из собственного кармана. Без процентов.

ГАРРИ (не отрываясь от книги). Никому никогда не говори, что я это сделал. Ты погубишь мою репутацию.

ЗИННИЯ. Мне потребовалось десять лет, чтобы вернуть их. Он не разу меня не попрекнул. Это тоже Гарри.

ДОК ВОЛЬФ. Она думала, что некоторые из тех, кто ненавидел Гарри, просто ему завидовали.

ДЯДЯ ДЖОН. Он просто хотел, чтобы она продолжала жарить ему этих чертовых кур. Я ненавидел его не потому, что завидовал. Я ненавидел его, потому что он был говнюком. Она заманил сюда итальянцев, чтобы они работали на кирпичных заводах, а потом относился к нам, как к своим рабам. Если бы шерифом по-прежнему был Толстяк Реддинг, я бы возглавлял список подозреваемых.

ЗИННИЯ. Гарри не был таким холодным, как казался, но его отец Енох, в этом дал бы ему сто очков форы. Гарри был задумчивым, застенчивым маленьким мальчиком. Этим он мне нравился. Все держал внутри, наружу ничего не выходило. Дело совсем не в деньгах. Он что-то доказывал своему отцу, пусть его отец давно умер. С точки зрения Еноха, Гарри ничего не мог сделать правильно.

ЕНОХ (обращается к ГАРРИ, из далекого прошлого). Какого черта ты постоянно читаешь эту паршивую глупую пьесу? И почему одну и ту же, снова и снова? Да что хорошего может быть в пьесе? Может чтение пьесы принести тебе деньги? Что хорошего в истории человечества получалось от чертовой пьесы? Используй голову для чего-то полезного, парень. Или ты слабоумный?