Ступень Четвертая. Часть первая

— Насколько важно то, что ты мне хочешь рассказать?

— Я бы сказал, дело государственной важности. Речь идет о безопасности вашей семьи. Я догадываюсь, зачем хотели похитить Светлану и чем это грозит ей и вам.

— И чем же? — скептически спросил император.

— Я расскажу вам только после вашей клятвы, Ваше Императорское Величество. — Слишком много в истории было случаев, когда за провинность главы клана уничтожали весь клан.

— И серьезная провинность?

— Решать вам, Ваше Императорское Величество. Одно могу сказать, вам не понравится то, что вы услышите.

— Ну и жук ты, как говорит про тебя Дмитрий Максимович, — неожиданно усмехнулся император. — Знаешь, Ярослав, я почему-то не верю, что ты сделал или задумал что-то плохое, поэтому клятву дам, но только в отношении конкретно тех грехов, что были накоплены твоим кланом и тобой на этот день. За все сделанное дальше отвечать будете по всей строгости.

Обозначив свою позицию, император тут же дал клятву не причинять вреда моим людям за, так сказать, старые грехи, после чего уставился на меня уже безо всяких улыбок и сказал:

— Я слушаю тебя, Ярослав.

— Наверное, нужно начать с того, что я не совсем Ярослав. Вы знаете о существовании других миров, Ваше Императорское Величество?

— Существует такая гипотеза, — чуть снисходительно ответил он. — Которую до сих пор не смогли ни подтвердить, ни опровергнуть.

— Я — зримое подтверждение справедливости этой гипотезы. В своем мире я был почти закончившим обучение учеником лучшего мага, но влез в дворцовые интриги и меня убили.

— Ярослав, ты перечитал книг фэнтези? — с явной насмешкой спросил император.

— Пожалуйста, Ваше Императорское Величество, не перебивайте, пока я не закончу, — довольно жестко сказал я. — Возможно, вам это кажется выдумкой, но это не так. Мой учитель предполагал возможность моей смерти и изобразил на мне руну, которая бы позволила моей душе не уйти в Воронку перерождений, а попасть в другое тело. Руна была придумана много лет тому назад магом Накрехом, ее особенностью является то, что она переносит душу либо в того, на кого маг смотрит перед смертью, либо в пустое тело этого мира. Фактически ко времени моего попадания сюда Ярослав был убит. Как маг он ничего из себя не представлял и не стал бы никем. Это на случай если вы захотите обвинить меня в его смерти.

— Рассказ интересен, не скрою, — с изрядной долей скепсиса сказал император. — Нет, я не буду обвинять тебя ни в чьей смерти, если это для тебя важно.

— Важно. Мне не хотелось бы, чтобы между нами оставались недоговоренности, Ваше Императорское Величество. Магия — это орудие созидания, разрушение возможно только для защиты. Это мой жизненный принцип, от которого я никогда не отходил. К этому времени я как раз закончил бы обучение и считался бы состоявшимся перспективным магом с уклоном на артефакторику. Но жизнь распорядилась иначе, и мне пришлось начинать с нуля. Знания у меня были с собой, и то я не уверен, что все, но вот возможностей и сил не было.

— То есть учитель-волхв у тебя был в том мире?

С лица императора не сходило выражение скепсиса. Кажется, он посчитал, что я выгораживаю волхвов и вру. Крепко же им запал в душу Варсонофий, если они не могут поверить в то, что его никогда не было. Нужно было его делать не столь колоритным. А еще лучше — не делать вообще, слишком много проблем от этой выдуманной личности.

— У меня не было учителя волхва ни в этом, ни в том мире. Здесь пришлось все развивать практически с нуля. Мне казалось, что моя жизнь налаживается, но тут же она преподнесла неприятный сюрприз. Маг, который придумал эту руну, был очень талантлив и не совсем нормален. В моем бывшем мире его удалось убить ценой огромных жертв. Но его душа улетела сюда, и теперь Накрех здесь, в этом мире, занимается тем, чем он привык в том: весьма негуманными экспериментами над людьми. — Я создал иллюзию страницы, которой меня зацепил Дамиан. — Я помню, как вас заинтересовали символы, найденные в лаборатории Вишневских. Видите, что здесь точно такие же?

— Что это?

Император нахмурился. Наверняка встречал эти символы не только у Вишневских, но мне сейчас вряд ли об этом расскажет.

— Это страница из дневника Накреха из того мира. Я уверен, что и химеры, и Морус — результат его экспериментов.

— Ярослав, не хочу тебя обижать, но это всего лишь иллюзия, которые я сам могу делать пачками. Это конечно, интересно, но…

Он развел руками, намекая на свою занятость и нежелание выслушивать детские бредни. Это были совсем не те сложности, на которые я рассчитывал, когда собирался ему все рассказать.

— Я понял, Ваше Императорское Величество, что вы мне не верите. Но давайте чисто гипотетически представим, что вы сможете противопоставить такому магу, как Накрех, если даже его создание чуть вас не угробило.

Император поморщился. Вспоминать о собственной слабости ему было неприятно, а я буквально ткнул носом.

— Такую крупную тварь сюда в любом случае не пронесут, а против мелочи достаточно будет моего ментального щита. Я удовлетворил твое любопытство, Ярослав? Прости, но я довольно занятой человек, чтобы размышлять о том, чего не может быть.

— Я не хотел бы вас обижать, Ваше императорское Величество, но ваш щит пробью даже я, — не стал я миндальничать. — А ваши ментальные заклинания не пробивают мою защиту. Да-да, не смотрите на меня так, я знаю, что вы пытались на меня воздействовать, когда разговаривали после соревнований, но моя защита поглотила вашу магию, а вы этого даже не заметили. Накрех переселился в этот мир примерно сто лет назад, а значит, за это время совершил уже несколько перемещений в новые тела, убивая старые. Я предполагаю, что предыдущим вместилищем был Соколов, квартиру которого я купил. Там, кстати, тоже обнаружились записи такими же закорючками.

— И откуда информация про сто лет?

— Эта информация от вашего, в некотором роде, коллеги, императора того мира. Мы с ним общаемся, как это ни странно после того, как он меня убил.

— И как вы с ним общаетесь? — скептически спросил он. — В твоей голове?

— Не совсем. — Я усмехнулся. — Техника называется снохождение. Хотите, я вас ей обучу? Правда, таким образом можно связываться только с теми, с кем когда-то контактировал.

— А хочу, — неожиданно ответил император. Похоже, он начал сомневаться и пока до конца не определился, как относиться к моим словам. — Если можно, прямо сейчас.

Обучить императора новой технике оказалось посложнее, чем любого из моих учеников. Нет, дело не в его возрасте, а в том, что я не слишком хороший учитель, если мне не помогает ученическая клятва в контакте с обучаемым. И я уже почти отчаялся и собрался предложить ему ученичество, хотя и подозревал, что император оскорбится, как внезапно случился прорыв и мы провалились в снохождение.

— Здесь все можно изменять в соответствии со своими желаниями. И можно говорить, не опасаясь, что тебя услышит кто-то посторонний.