Ступени из пепла

Все присутствующие кивнули. Хеваин с опаской покосился на Тень и ушёл, вместе с Саванти. Гриф вздохнул и тоже отбыл.

– -

— Это мы за-а-апросто, — тихонько пропела Тень, глядя ему в спину.

— Слушай, зараза, — Реа посмотрела на неё неприязненно. — Скажи, зачем ты всё это делала? Мина, яд, тетради…

Тень напустила на себя обиженный вид.

— Мне приказывали, я выполняла. Ты не знаешь, что такое быть Тенью. А хочешь, Тигра…

— Я тебе не «Тигра», — мрачно предупредила Реа-Тарин. — Ещё раз так скажешь — голову откручу.

— Ой, как страшно. Давай, откручивай. Даже не пискну.

Тигрица расхохоталась.

— Да, с тобой не скучно. Вот что, подруга, пошли-ка к диагносту. Осмотрю тебя. Раз уж ты с нами, надо и тебя в картотеку занести.

— Надеюсь, вскрытия не будет? — поинтересовалась Тень хмуро.

Тигра прыснула, зажимая рот ладонью.

— Что… тебя и… тоже?

— Да, — Тень поморщилась. — Несколько раз успевали. Мерзко выглядит. Пахнет ещё отвратнее. Правда, когда из морга выходишь, кого-нибудь непременно до паралича пугаешь. Приятно…

Тигра прижалась к стене, чтобы успокоиться. Досмеялась до икоты. Тень осторожно похлопала её по спине.

— Как это тебе удаётся? — поинтересовалась Реа-Тарин, помогая Тени снять пропитанный кровью халат. — Слушай, иди-ка сначала в душ. Вон там.

— Что удаётся? — спросила Тень неожиданно, после того, как минут пять провела за полупрозрачной занавеской, яростно оттирая себя под мощным потоком воды.

— Гляжу на тебя, ощущаю себя. Что за мистика?

— Не знаю, — Тень появилась перед ней. В чём мать родила. Реа посмотрела на едва заметный шрам, проходящий через «пояс смерти» и покачала головой.

— Давай, помогу. Ты что — сама себя кухонным ножом? Боли совсем не чувствуешь?

— Издеваешься? Прекрасно чувствую. Просто… чем ближе Ведьма, тем сильнее должна быть боль. Иначе — снова в «куклы». Не могу же я вечно стишок читать, язык отвалится.

— Не шевелись.

— Слушаюсь, Тигра.

Реа сверкнула глазами. Тень лежала, прикрыв глаза, на лице — полная покорность.

Тигрица содрогнулась. Тень не лгала — следов от ран на ней много, очень много. Подавляющее большинство — ран смертельных. Две сегодняшние выделялись — шрамы серебристого цвета. Реа осторожно потрогала их. Теплее окружающих участков тела.

Пропадают, сходят — медленно, но верно.

— Перестань, — недовольно пошевелилась Тень. — Знаешь, как чешется?

— Пигментация сведена, — отметила Тигрица в журнале. — Повсюду. На нижнем поясе — тоже. Весело живёшь, подруга.

— Да, очень весело. Ещё бы помнить, когда и с кем веселилась. Не удивлюсь, если у меня детей штук сто, по всему свету. Ой… противно…

— Не шевелись, — Реа закрыла «пасть» и диагност довольно заурчал.

Минут через пять она открыла крышку.

— Вылезай, — помогла Тени выйти. — Ну-ка, повернись…

Да, насчёт вскрытий она тоже не шутила. Не бывает! Не может быть!

— Да у тебя, никак, цикл, — поджала губы Реа-Тарин, потянув носом. — Как часто?

— Спроси лучше, когда его нет. Раз в неделю. Иногда чаще.

Реа кашлянула.

— Так. С этого и начнём.

Тень оскалилась.

— А если мне нравится?

— А тебя не спрашивают. Тебе велели слушаться.

Тень опустила голову.

— Ладно, ладно. Хорошо. Моя прежняя хозяйка стала забывчивой на этот счёт. Таблетки она мне даёт, только пить их не очень хочется. Башню сворачивает. Ну и «пою» почти каждую ночь.

— Догадываюсь, — Реа помогла ей одеться в чистую одежду. — Видела я такие таблетки. Идём. Садись здесь. Руку на мембрану. Не шевелись.

— Щекотно, — хихикнула Тень. — Кстати, насчёт «пения»… Скоро начнётся.

— Не начнётся, — Тигрица протянула ей пузырёк с таблетками. — Давай, пей. Две сейчас, две через час.

– -

Аппетит у Тени был чудовищным.

Реа сидела поблизости и смотрела. Ела Тень очень красиво, изысканно.

— У тебя неприятности, — Тень подняла взгляд. — Не знаю, что с тобой делали, но внутри у тебя живого места нет. Иметь потомство тебе пока что не грозит — это к вопросу о ста детях.

— Я собираюсь жить вечно. Дождусь, когда это научатся лечить. Слушай… можно добавки?

— Не наелась?

— Как будто сто лет не ела.

Реа глянула на часы.

— Куда-то торопишься? — Тень выглядела сонной и уставшей.

— Я — нет. Но солнце уже встаёт. Кто-то должен помогать Королеве и Ласточке.

— Я помогу.

— Ладно. Слушай, расскажи про остров, а?

Тень неожиданно перестала кривляться.

— Госпожа запретила говорить об острове.

— Но мне…

— Нет, Воин.

— Ну ладно. Тогда о том, как ты попала к Ведьме. Только без ужимок.

— Не всё сразу. Тигра, я не про все «сюрпризы» рассказала, кому надо. Раз уж я с вами, надо сдать всё. Лучше выспись.

— Хорошо, союзница. У меня к тебе много вопросов. В основном — неприятных.

— Мне приятных не задают, — пожала плечами Тень. — Реа, найди мне одежду, пока не легла. Правильную. В этой пижаме на улицу не выйти. И… ну дай добавки, пожа-а-алуйста! Как воскреснешь, аппетит просто ужасный.

* * *

Изнуряющий, неприятный второй день. Лас уже приходилось выдерживать строгий траур, по брату. Но на Островах это проще. Здесь, в горах, всё иначе. Сон был краток, видений не принёс. Жаль. Сон на Повороте всегда правдивый.

Она направилась к могиле Дени. К условной могиле. Боялась, что куста там не окажется. Но нет. Немного подрос. Цветы теперь были светлее. Тот, что она так и носила на одеянии, на сердце, был ещё жив. Лас легла, прижалась щекой к тёплой плите. Закрыла глаза.

Кто-то… невидимый, что ли? Поставил рядом с ней кувшинчик с родниковой водой, завёрнутые в льняную салфетку кусочки пресного хлеба, пригоршню семян в другой салфетке — для птиц. Лас обернулась — никого. Ну и ладно. Спасибо.

Дени… приходи в сновидениях. Почему держишься поодаль? Почему стоишь за несколько шагов, не позволяешь подойти? Я не догнала тебя тогда. Лучше бы Май опоздала. Она права, жить тяжелее. Поэтому, наверное, чаще приходится выбирать жизнь.

Ведьма. Расскажи мне о ней. Есть тайна, Май не знает её. Очень важная тайна. Без неё с Ведьмой не справиться.