Ступени к божественному

Я с улыбкой вспоминаю, как несколько месяцев назад я нащупал какую-то структуру и никак не мог подыскать ей название. «Чего зря стараться?» — подумал я. Обычно я вижу изменение поля, происходящие ситуации на тонком плане, а потом долго и мучительно пытаюсь все осмыслить, классифицировать, свести в систему. Постепенно определяется название, взаимосвязь различных элементов. В критических случаях мне дают информацию текстом. И в этот раз я попытался получить информацию: как мне назвать эту сущность. Информация пошла. Я начинаю вырисовывать буквы. «3-н-а-т-ь э-т-о-г-о л-е-н-т-я-я-м н-е п-о л-о-ж-е-н-о».

Название я потом сам нашел. Удивительно, я дyмaл что если нахожусь в контакте с какими-то сущностями то они меня должны постоянно подстраховывать и вести чуть ли не под руки. Ничего подобного. Прямое включение происходит чрезвычайно редко, а так в основном идут косвенные подсказки.

Я понял, что так ведут каждого из нас. Только это мало кто видит и понимает.

Самолет начинает резко вибрировать. Я на всякий случай смотрю поле самолета, да нет, вроде бы все нормально «Сильный боковой ветер, — объявляет командир воздушного корабля, — скорость его около 170 км в час. Поэтому сейчас мы летим со скоростью не 900, а 220 км/ч». — «С такой скоростью кукурузники летают», — кто-то ворчит рядом со мной.

«Скорее всего в Петербург мы опоздаем», — думаю я Самолет меняет высоту и болтанка постепенно успокаивается. Сразу же после прилета я чувствую, как что-то внутренне тяжело наваливается на меня. То ли это энергетика России, то ли моя собственная. Уже вечером, после прилета, начинаются звонки знакомых и пациентов. Я замечаю, что моя умиротворенность куда-то исчезает. Появляется раздражительность и нервозность, которые я никак не могу преодолеть. Я отменил все свои выступления и приемы. Исключение сделал для Петербурга, где каждую осень и весну я как бы делаю отчет о проведенных исследованиях. 3 апреля у меня выступление. Я никогда не составляю план, на выступление и у меня нет текста. Но какие-то важные моменты я записываю, чтобы не забыть во время лекции.

Вот и сейчас передо мной лежит присланный одной из газет факс. Там ряд вопросов, которые хотят задать журналисты. Они отличаются от тех, которые мне задают во время выступлений. — Считаете ли Вы себя избранным? — Правда ли, что Вы очень жесткий человек, который не щадит пациентов? — Знакомо ли Вам чувство жалости?

«Интересно, — думаю я, — читали ли они мои книги?» Подумал, что во время выступления нужно будет ответить на эти вопросы.

Так, насчет моей избранности, вопрос смешной. Насчет жесткости к пациентам, тут разговор отдельный. Можно ли предъявлять претензии к хирургу, что он жесткий, потому что работает скальпелем? Я убедился, что поглаживания и утешения не только ничего не дают, но и могут быть опасны. Полгода назад у меня была ситуация, которая еще раз это доказала.

В одном из городов я консультировал несколько человек. Определенную помощь в организации приема мне оказал один человек. Потом выяснилось, что его участие было вызвано желанием дать рекламу себе и своим курсам. Он себя считал ясновидящим и понимающим суть Библии. Народ к нему шел неохотно, и он решил воспользоваться моим выступлением и приемом.

Вот передо мной сидит женщина, у которой слезы на глазах. — Моя дочь покончила жизнь самоубийством, — сказала она, — помогите мне понять, что произошло?

Огромный уровень гордыни, — сказал я, — ваша дочь не умела принимать травмирующих ситуаций. Родители не хотят, а дети уже не могут. И чем дальше, тем больше. От самоубийства вашу дочь могли бы уберечь тяжелое заболевание или постоянные неприятности и не счастья. Поскольку этого не было, ситуация завершилась трагически. Но любой процесс, завершаясь снаружи, продолжается внутри, на тонком плане. Душа Вашей дочери не может войти в загробный мир и продолжает мучиться, потому что Вы слишком переживаете, сожалеете и казните себя. И если на внешнем уровне многие события совершаются бесповоротно, то на тонком плане можно многое изменить. Если вы, — сказал я, обращаясь к женщине, — перестанете впадать в отчаяние и в самобичевание, Вы этим поможете и душе дочери и собственной душе. А если начнете работать над собой, то очистите не только себя, но и душу дочери. Людям с повышенной гордыней сложно принимать новую информацию. Для этого нужно измениться, а они этого как раз не хотят, потому что это беззащитность.

Женщина смотрит на меня непонимающими глазами. Она ждала от меня совершенно другого. Знакомый тип людей. У меня в Нью-Йорке была одна пациентка. Она мне задавала второстепенные, иногда бессмысленные вопросы.

—Ваша логика перекрывает Вам возможность принять мою информацию, — сказал я ей. — То, что я говорю нужно в первую очередь чувствовать. А Вы меняться не хотите, Вы пытаетесь использовать меня. Ваши вопросы ничего Вам не дадут.

Она настаивала, и я согласился. Мне было интересно посмотреть, смогу ли я. выдержать. Она пытала меня часа два. И в конце разочарованно воскликнула:

—Я пришла к Вам, чтобы избавиться от накопившихся злости и агрессии, я ее сбрасываю на Вас, а Вы ее мне назад возвращаете.

Тогда я понял, для чего она задавала мне вопросы. В Америке привыкли всех и вся использовать в своих целях И такое потребительское отношение входит в плоть и кровь и потом выливается большими проблемами. Если такой человек не меняет отношение к миру, он неизлечим И я сейчас понимаю, что у женщины погибла дочь, что ей нужно сочувствие, но я просто вижу то, что произойдет потом. И поэтому вынужден говорить правду.

—Смерть каждого человека определена свыше. Затем она определяется личной кармой, характером и судьбой каждого человека. И уже в-третьих она определена характером и поведением других людей. В этом плане Baше неправильное мировоззрение, поведение и характер в определенной мере повлияли на судьбу дочери и продолжают влиять сейчас. Если Вы не измените отношение к произошедшему, через год-полтора у Вас может быть рак. Дочери не поможете и себя не спасете. Идите, посидите и по думайте.

Через некоторое время женщина зашла ко мне. Чтобы человек пришел к Богу и оперся на свое Божественное «я», нужно показать, как уходит из-под ног человеческое как оно разваливается и исчезает. Если в этот момент человек знает, куда идти, он совершает этот тяжелый переход. По глазам женщины я видел, что она готова. И вот сейчас я беру ручку и смотрю ее поле и вижу, что ситуация намного ухудшилась. Я перестаю что-либо понимать. Подсознательная агрессия к мужчинам, неизвестно откуда появившаяся, в 3 раза выше смертельного уровня. Она что-то совершенно неправильно сделала. С ней что-то произошло.

«Вот тебе и сеанс, — думаю я, — нужно хотя бы вернуть ее в исходное состояние».

Я пытаюсь что-то опять объяснять ей, и, кажется, мне удалось как-то ее выправить. Но я ошибался. Она пришла на другой день с сестрой, и та кричала, что я шарлатан, и требовала восстановить справедливость. Мне было интересно, что же все-таки произошло с ней во время сеанса. Оказалось следующее. Женщина вышла от меня заплаканной. К ней устремился молодой человек, о котором я ранее упоминал. Может быть, это было личное человеческое участие, может быть, желание произвести хорошее впечатление, чтобы шли люди к нему на курсы. Он начал утешать ее:

—Вы не волнуйтесь, все образуется, не придавайте особого значения тому, что Вам сказали.

И подсознание женщины от Божественного опять кинулось к человеческому. Гордыня была в 2 раза выше смертельного, а стала в 7 раз. Она внутренне вцепилась в молодого человека, как в источник спасения. И чем сильнее была зависимость от него, тем сильнее тут же вспыхивала агрессия к мужчинам. Только эту агрессию она изливала не на него, а на меня.

Представьте ситуацию. Настоятель монастыря, видя, как тяжело монаху молиться и как он изнурен постом, приводит в келью музыкантов, из ресторана официанты приносят роскошный ужин, а к ночи настоятель приводит к нему нескольких женщин.