Стужа
Шрифт:
Они остановились около бетонной колонны.
— Ты как, кэп?
— Порядок! Ногу задело.
Ходок наклонился и осмотрел штанину.
— Похоже, что просто ударило. Как я этого гада не заметил. Заволокло все дымом.
Позади снова загромыхало. Запас выстрелов для гранатомета у бойцов стражи имелся.
— Ладно, мы их остановили на какое-то время. Как минимум пять выбили и не меньше ранили. Так что дальше они не пойдут, а будут ждать подкрепления. А сейчас к лифту!
— Димыч?!
— Сюда. Заждались вас!
Василий немного прихрамывал, но двигался как можно быстрее. За ним, оглядываясь, шел Эльдар,
— Девчонка у тебя была? С пацаном?
Механик махнул рукой вверх.
— Там уже! Мы разом две тележки спустили. Вы крайние. Путь закроем.
— Тогда грузи нас!
Спасатели недооценили упорство и мужество охранников. Туда в последние годы набрали много парней с нижних уровней. А тем не привыкать к испытаниям и боли. Преследователи открыли огонь тут же, как заметили искомые цели. Вскрикнул Фаткулин, схватившись за живот. Но он успел ответить очередью, и летящие веером болты выбили разом двух полисов. Те свалились на груды металлического мусора беззвучно сразу умерев.
Быстрее Василия среагировал Димыч, стремительно кинув что-то в сторону стрелявших. Там громыхнуло, яркая вспышка осветила все вокруг и внезапно начала валиться разбившаяся на куски верхняя перемычка. Последнего оставшегося в живых полиса похоронила под собой груда бетона, металла и пластика.
Фролов некоторое время смотрел назад, затем бросился к товарищу.
— Эльдар, ты как?
Ходок сидел около стены, уперевшись в нее спиной. Он отстегивал пояс с запасными магазинами и гранатами. Левой рукой старался прижимать к животу кусок ткани, что нашел ему механик. Взгляд спасателя блуждал, глаза лихорадочно блестели.
— Отбегался, командир.
— Мы тебя сейчас поднимем!
— Нет. Меня уже не спасти. Черным из живота потекло. Задели важные органы. Неудачно, как получилось. Да, кэп? Но лучше так, чем замерзнуть в Пустоши. Замерзать больно.
— Да что ты такое говоришь!
Правая рука умирающего подала командиру СпаСа разгрузочный пояс.
— Бери. Тебе еще пригодиться. Я все равно умру. Уже в лифте. А тут, может, кого и задержу. Прощай, Василий.
Фролов умом понимал, что его товарищ прав. Если бы рядом находилась операционная, то еще был хоть какой-то шанс. Но подъем на служебном лифте долгий. А кровь вытекает быстрее. Горло мучительно сжало, мужчина обнял на прощание друга и поспешил к лифтеру. Внезапно позади раздался невнятный шум, а затем громкий выстрел.
— Эй, братва, меня подождите!
Около лифтового проема появился долговязая фигура.
— Бизон? Ты откуда?
Парень передал Василию самострел, закинул огнестрел за спину, оставив в руке пневматический пистолет.
— Далька завалили, сучары. И тут это, рядом вашего пацана тоже. Я того хитрого «эцелопа» помню. Все что-то вынюхивал. Он вас и вычислил. Убил он вашего…
Василий глубоко вздохнул. Смерть товарища и хорошего друга ошеломили опытного спасателя, выведя из равновесия.
— Ты это, не сомневайся, командир. Я того хитрозадого тоже завалил. Знатно повеселились, — лицо Бизона прорезала жуткая ухмылка. — Тут мне уже делать нечего. Возьмете меня с собой? Я пригожусь.
— Конечно! Димыч, заводи шарманку!
Глава 24
Капкан
Метров через сто вверх Димыч неожиданно остановился и сошел с площадки.
—
Ты куда?— Запереть проход.
Техник подошел к стене, открыл еле заметный люк и повернул в нем металлический рычаг. Внизу заскрипел натугой механизм, и через минуту два выдвинувшихся металлических запора сомкнулись. Пробиться наверх для полисов стало намного сложней. Техник коротко хохотнул и вернулся обратно. Они продолжили неспешный подъем. Минут через десять они остановились, не доехав до подкупольных помещений. Фролов недоуменно оглянулся:
— Почему здесь?
Механик бросил:
— Дальше на нормальном лифте пойдете. А я обратно, своих забрать.
Площадка тут же пошла вниз. Василий успел лишь крикнуть:
— Спасибо!
— Командир! Как мы рады тебя видеть.
К Фролову, когда он прошел сквозь двери, бросились члены его команды. Валера Громыхов и Стас Лещинский. Оба вооружены самострелами, вдобавок у каждого на поясе пневматические пистолеты полисов. Видать, трофейные. Они уставились на помятого и грязного Василия. Пришлось ему в конце и побегать, и поползать.
— Ты как? Где Эльдар?
— Я вышел, а Ходок ушел от нас навсегда.
Спасатели в замешательстве уставились на командира СпаСа.
Стас глухо спросил:
— Как это случилось?
— Уже около лифта достали нас. Еле ушли. Спасибо ему, — Василий кивнул в сторону Бизона, с интересом озирающего транспортный лифтовый зал. Отсюда на ближайшие уровни отсека развозились доставленные подъемниками продукты или иные припасы. Сейчас он был наполнен людьми. Одни подтаскивали к выходу транспортировочные ящики на колесах, другие туда что-то грузили. Третьи помогали раненым или гражданским. А таковые также имелись. Крики, шум, гам. Так это все непохоже на обычную, пусть и суетливую жизнь станции.
«Разворошенный муравейник!»
Не успел Василий прийти в себя, как налетел ветер светлых кудряшек.
— Ты где был?! Я думала…
Девушка всхлипнула и тесно прижалась к ошарашенному донельзя Василию, на командира тут же очумело уставились спасатели. В комбезе в обтяжку с развевающимися кудряшками Малая смотрелась потрясающе. Фролов ласково погладил девушку по волосам. Внезапно он понял, что девушка дорога ему. И внизу у них был не просто легкий роман.
«Да к черту предрассудки!»
— Все хорошо. Вырвались. Прохора не видела?
— Он внизу остался. Со своими. Они ушли к ГЭС. Там их никто не найдет.
Командир СпаСа досадливо поморщился:
— Вот дурак! И что он этим докажет? Тебе нашли одежду?
— Крас куда-то пошел…
— Найди его и потом быстро оба ко мне.
Малой не хотелось уходить, но ослушаться она не посмела. Василий проводил взглядом её ладную фигурку.
— Кэп, это кто?
Фролов обернулся. Его парни жали ответа.
— Моя невеста. На этом закончим.
Спасатели все-таки парни выдержанные. Ничем не выразили свое безграничное удивление. Невеста так невеста! Да и некогда языками трепать.
— Доклад!
— Большая часть наших наверху. Готовят машины, заряжают батареи. Все припасы около шлюзов.
— Молодцы! — похвалил командир СпаСа своих.
— На всех этапах подкупольные помогают, — пояснил Громыхов. — И те, кто с нами уходит. Среди много специалистов. Сейчас тащат наверх все, что можно и нельзя.
Лещинский поддакнул: