Стужа

Соболев сегодня сказал страшную истину. Они больше не элита и не нужны, как раньше Совету Директоров позарез. Эту мысль еще стоило хорошенько обдумать и предпринять некоторые шаги. Фролов не был наивен, и он отлично понимал, что оторвавшиеся от реальности управленцы зло еще большее, чем внешняя стихия. И Директора совершенно зря считают, что они непогрешимы. Потому средний уровень управления СС 25 оказался, по сути, беззащитен. А ведь именно от таких, как командир отряда «Спаса», начальника медслужбы любого уровня, или того молодого талантливого пищевика-технолога на самом деле и зависело будущего их маленького осколка цивилизации.

Именно они — самый компетентный срез его жителей. Лишив их права голоса, Директора совершили страшную ошибку. Только вот что с этим всем нынче делать? Как исправить ситуацию? Надо переговорить со своими парнями. В них Фролов был полностью уверен. Раньше…

— Кэп, все готово.

Старший дежурной смены Алексей Карелайнен, длинный и рыжебородый штурман отряда был в хорошем настроении. Еще бы! Наконец-то, настоящее дело! И именно в его рабочую смену. Обычно они занимались давно надоевшей профилактикой и чисткой механизмов Купола, повторным чтением мануалов или очередной дрессировкой дежурной вахты. А тут выход, да еще на самый низ, покрытый легендами одна страшнее другой.

— Мой костюм?

Дежурный техник отряда тут же подал легкий скафандр для вылазок. Его особенностью был складной шлем и общая гибкость ткани. Наружу с ним не выходили, но несколько комплектов иногда возили с собой. Когда случались проблемы на соседних станциях, и требовалось работать долгое время внутри них, такие скафандры становились востребованными. Натянув костюм, Василий придирчиво проверил по мануалу снаряжение, начав с головного фонаря. Не во всех технологических штольнях имелось освещение. Кое-где оно просто было давным-давно сломано. Работоспособность застежек, гибкость сочленений, наличие карабинов и других инструментов, висящих на скафандре. Последним наступил черед рюкзака и кислородного баллона.

— Норм! Выходим!

У «выходящих» была привычка много не болтать. Вследствие того они безмолвной группой выдвинулись к лифтовой шахте. Спускаться глубоко, потому их сегодня внепланово прокатят. Служба транспортировки предупреждена, заявка завизирована, оборудование приведено в действие. Приятно, когда все работает, как хорошо слаженный механизм. Тогда и самому трудится легче. В технологическом отсеке царил привычный полумрак. Василий внезапно подумал, что многие из людей проводят всю жизнь в этой неполной тьме. Сразу вспомнились залитые безумным светом наружные пространства. Без специальных очков там долго не выдержать. А уж если покажется само солнце…

Нет, сейчас об этом было лучше не думать!

— Костик! Какими судьбами? Я считал, что ты наверху ошиваешься.

Встречавший их команду на нижнем уровне полис в серо-грязного цвета форме криво усмехнулся:

— Кому мы там нужны, старики! А ты, Вася, какими судьбами в нашем подземелье? Ты же как никак начальник!

— Решил вот размять старые кости. Говорят, потерялся у вас кто-то?

Пожилой охранник махнул рукой:

— Да здесь каждую неделю кто-то пропадает. Всех не упомнишь.

Фролов угрюмо рассматривал старого знакомого. Вот она их судьба в конце жизни. На её обочине. Некогда цветущий здоровяк за прошедшие три десятилетия непрерывной работы изрядно сдал. Спина сгорблена, руки скрючены, глаза на землистого оттенка лице излишне лихорадочно поблескивают. А ведь когда-то это был писаный красавец и весьма толковый собеседник!

Когда-то они мечтали о том времени, когда смогут преодолеть дефицит ресурсов. Разовьют новые технологии и науку. У людей появится время для отдыха и занятия каким-нибудь хобби. Даже недельные отпуска планировали, чтобы жители станции могли переключиться с проблем на отдых. Но суровая реальность внесла собственные коррективы. Десятичасовые рабочие смены стали всеобщей нормой. Отдохнуть можно было лишь по болезни. Да и то не всегда. Чаще всего тебя просто переводили на более легкую работу. С одновременным снижением нормы довольствия. Вот и Костя не ушел из охраны. Даже работая в самом низу, он получал больше, чем иной рядовой работник уровня С. Не самый нижний, кстати.

«Кривая у нас в итоге вышла система», — дальше Фролову думать стало некогда.

Около люка их поджидали два техника. Молодые и крепкие ребята, проживающие на просторном уровне Си. Он и уровень D являлись основными для проживания множества технических специалистов. Самые большие и благоустроенные блоки для жилья, не считая двух высших уровней А и Б. Чем ты выше живешь, тем здоровей выглядишь.

— Открывайте! — скомандовал Фролов.

Тяжеленный гермозатвор начал медленно отворяться. Каждый из важнейших технологических ходов был оборудован подобными. Механизм отлично обслуживался и потому мягко отошел в сторону. После открытия автоматически загорелся ряд ламп, Карелайнен отодвинул техников и внимательно всмотрелся в зево широкого тоннеля. Оттуда потянуло стылым воздухом.

— Ходу!

Они прошли по тоннелю сечением в три метра до спуска и еще раз осмотрелись. Бетона сюда не пожалели, и до сих пор он выглядел неплохо.

— Дальше два уровня вниз, — техник постарше кивнул в сторону винтовой лестницы.

Фролов глянул в темный зев вертикальной шахты и невольно поежился. Как ни странно, но здесь он еще ни разу не был. Да мало ли где на станции мест, куда не ступала нога спасателя. И наверху им работы до сей поры как-то хватало. По ступенькам застучали подошвы ботинок, спасатели включили ближнее освещение, работающее на самом экономном режиме. Небольшая, но сплоченная группа людей уверенно спускалось все ниже и ниже.

Техник застыл возле очередного гермозатвора размером поменьше:

— Дальше сплошной лабиринт технологических ходов и лазов. Так что держитесь все вместе. Мы и сами там не во всем разобрались. Строили в спешке, все схемы и планы давно потеряны.

Карелайнен усмехнулся. Он мог ориентироваться в любом месте:

— Неужели и ваши карты не нарисовали?

— Может, имелась поначалу, но нам не досталась. Потом некогда и некому стало. Мы, вообще, тут редко бываем. Это к реактору инженеры каждый день ходят. Но туда дорога ближе.

Спасатели переглянулись. Энергией станцию обеспечивал ядерный реактор новейшего типа на быстрых нейтронах. Топлива там должно было хватить минимум на пятьдесят лет. Больше половины срока уже прошло, а вечная зима и не думала отступать. Или астрофизики ошиблись, или что-то в космосе опять пошло не так. Второй, менее мощный запасной реактор держался в рабочем режиме, но обеспечивал энергией лишь работу нижнего сектора.

И не менее четверти всей энергии давала гидростанция, установленная в русле подземной реки. Даже после изменения климата она продолжила работать, хотя уровень КПД несколько снизился. Она же обеспечивала охлаждение основного реактора. В крайнем случае ГЭС была способна дать станции продержаться, пока не придет помощь извне. Мудрое решение не класть все яйца в одну корзину доставило потомкам кучу хлопот.

Фролов со все возрастающим интересом выслушивал откровения техников. Средний персонал зачастую знал больше, чем управленцы на самом верху. Информация далеко не всегда доносится туда в первозданном виде.

— А как же вы тут ориентируетесь?

— Метки. Их заметно издалека. Мы ходим одними и теми же маршрутами. Отклоняемся редко. Нам это без надобности.

— А что в других лазах? — спросил Ван Терентьев, их стажер. Он так глубоко под землей был в первый раз, и его глаза лихорадочно блестели от предвкушения необычного.