Субординация
Шрифт:
Волосы на голове у Яны встают дыбом. Она конечно не ханжа и сама грешила откровенными переписками, но чтобы вот так открыто…
«Я не один» — быстро печатает Яна.
«Ты её уже трахнул или в процессе? Расскажи», — тут же прилетает ответ.
Вот, извращенка — то! Яна злится. На часах третий час ночи, и ей безумно хочется спать. Но еще больше ей хочется разбить телефон о голову его владельца. И Яна вскакивает с кровати, намереваясь навестить этого любителя ночных переписок. Но останавливается, вспоминая, что ему скоро вставать на работу, а он еще и не спал толком.
«Я ждууууу».
— Да, что ж ты не угомонишься никак — ворчит Павловская.
В память тут же врезается кадр из какого — то детского мультфильма, который она смотрела, когда помогала подруге с детьми. Там говорилось, что если сотовый телефон положить в микроволновую печь или духовой шкаф, он не сможет поймать сигнал сети. Решив воспользоваться этим советом, Яна спешит на кухню. Открыв духову, она кладет сотовый Киреева на противень, гася в себе желание включить электроприбор на двести пятьдесят, чтобы он расплавился к чертям.
Прислонив ухо к духовке, Яна пытается расслышать звук, оповещающий о новых сообщениях. Тишина… Постояв так несколько минут, она решает воспользоваться другим методом проверки. Спешит в спальню и берет свой телефон с тумбочки. Быстро находит контакт Киреева и нажимает кнопку вызова.
Абонент находится вне зоны действия сети — слышит она в трубку механический голос.
— Ну, вот и отлично — успокоившись, шепчет Яна.
Убрав телефон обратно, она выключает лампу, мечтая поскорее уснуть. Да вот только сон никак не идёт. Смотря в потолок, Яна думает о том, о ком в принципе думать не должна.
— Сынок, эта девушка тебе не пара — мягко произносит Ангелина, когда машина останавливается в пробке.
— Мама, если ты попросила проводить тебя только для того, чтобы обсуждать мои отношения с Алиной, то я сейчас же тебя высажу.
— Ты очень вспыльчив — упрекая, произносит женщина.
— Мам, я не лез в твою жизнь, когда ты решила, что вы с папой больше не будете жить вместе. Я не вмешивался, когда ты как в омут нырнула в новые отношения. Я прошу тебя об ответном жесте — не вмешивайся.
— Но ты мой сын! — повышает голос Ангелина.
— А ты моя мать — спокойно отвечает Назар, проезжая несколько метров вперед, и снова останавливается.
— Она тебя не любит.
— Она скромна, а ты её постоянно смущала и придиралась. Зачем ты рылась в нашей спальне? Что ты там пыталась найти?
— Когда? — недоумевая, спрашивает мать.
— Ты думаешь, что приехав домой после корпоратива, я не замечу изменений в комнате.
— Я просто прибралась. Пыль протерла, полы помыла. Твоя Алина не слишком чистоплотна. Пыль повсюду. За эту неделю я видела в её руках пылесос лишь однажды. А кухонные полотенца, она все время бросает на стол. Разве трудно их повесить на крючок?
— Хватит, — смешно слушать эти нелепые обвинения. — На нашей кухне до твоего приезда вообще не было никаких крючков. И я тоже бросаю полотенце на стол, стул и даже на холодильник. Я повторяю вопрос: зачем ты переложила вещи Алины в другой шкаф.
— Я думала, так
будет удобнее.— Удобнее бегать за бельем в другую комнату?
Женщина, вздернув вверх нос, быстро меняет тему.
— Я заметила, когда вы вернулись в корпоративного мероприятия, Алина плохо себя чувствовала. Похмелье — это признак алкоголизма.
— Мама! — устало произносит Назар, сигналя водителю автомобиля, который решил объехать пробку по тротуару.
— Как ты позволил ей напиться? Она из благополучной семьи? Надеюсь, она тебя там не опозорила?
— Алина не напивалась. Позволила себе лишь пару бокалов шампанского.
— Не рассказывай мне сказки, она пролежала в постели весь день. Даже ужином тебя кормила я.
— И что? Что мам! Я и сам способен себе разогреть макароны.
— Пасту! И мужчина не должен сам себя обслуживать, когда у него в доме живет женщина.
— Да ты что?! — никогда Назар ни в чем не упрекал мать, но тут не сдержался. — А я вот помню, что в детстве папа сам себе не то, что накрывал, он даже сам себе готовил.
Ангелина фыркнув, отворачивается к окну.
— Полетели со мной в Париж.
— Нет, — резко отвечает Назар. Надоел ему этот ежедневный вопрос. — У меня сейчас очень ответственный и важный проект. Я не могу подвести коллег.
— А семью ты подвести можешь?! — с обидой в голосе произносит женщина.
Да только этот жалобный взгляд Назара ничуть не трогает. Он знает — мама играет очередную роль. Актриса…
— И чем же я подведу твою семью? Уж не тем ли, что лишу тебя части состояния, которым ты успешно пользуешься, — женщина бледнеет, но из последних сил пытается держать лицо. — Я не женюсь на Аурелии. Так что привыкай к мысли, что скоро она упорхнет из вашего дома, прихватив всё, что ей оставили родители.
— Ты жесток.
— Я честен.
— Не дальновиден.
— Пусть так.
— Девочка влюблена в тебя, — опять она напоминает о наследнице многомиллионного состояния. — Постоянно просматривает твою страницу в социальных сетях.
— Значит, я её сегодня же удалю.
— Ты такой же болван, как и твой отец, — не выдержав, бросает мать колкую фразу.
— Не спорю — а Назар даже гордится, что характером и жизненными принципами он пошел в отца.
— Назар…
— Я люблю тебя, мама.
Больше не желая разговаривать, Назар включает громко радио. Пробка до аэропорта уже рассеивается и через пять километров они будут на месте.
— Назарушка, — тихо произносит женщина, отключив приёмник. — Я желаю тебе счастья.
— У нас с тобой разные понятия о счастье, мам.
— А что в твоем понимании счастье объясни мне?
— Счастье — это просыпаться рядом с любимой. Обнимать её, прижимать к себе, вдыхая аромат желанного тела. Мне хочется готовить ей завтраки и приносить их в постель. Мне хочется оберегать её, коршуном над ней летать, не позволяя никому причинить ей боль. Мне хочется делать всё, чтобы она чаще улыбалась. А вечерами хочу, лежа в постели обнимать её, смотреть фильм по телевизору. Я мечтаю о своём тихом и уютном вот таком счастье.