Суд да дело

Преимущества такого общественного устройства представляются очевидными и необозримыми. Большой полифам, живущий в одном доме, будет гораздо экономнее использовать все жизненные ресурсы, каждый член его будет меньше тратить на отопление, электричество, продукты, бензин.

Любая женщина знает, что сготовить обед на двоих занимает примерно столько же времени, сколько готовка на шестерых. Отсюда - огромное облегчение груза домашних забот для каждого члена семьи.

Тоска одиночества терзает сердца миллионов мужчин и женщин - но они не могут сойтись попарно, потому что ни он, ни она не умеют брать на себя ответственность за другого, то есть брать в руки штурвал семейного корабля. Ведь в современном мире любая семья - это маленькое предприятие, фирма, нуждающаяся в хозяйском глазе, твeрдой руке, управляющем. И есть очень много людей, не обладающих такими способностями. С каким облегчением они присоединились бы к полифаму, в котором кто-то уже взял лидерство на себя, однако засилье репрессивной моногамной морали не допускает этого.

А как много браков распадается из-за того, что поиски работы разбрасывают супругов по разным городам! Ядро полифама всегда оставалось бы на одном месте, и уехавший знал бы, что семейная гавань всегда ждет его.

Болезнь, беременность, старость, увечье часто лишают одного из супругов на время или навсегда - возможности участвовать в любовной жизни. И второй оказывается при этом перед мучительным выбором: либо обречь и себя на добровольный аскетизм, либо заводить тайные романы на стороне - то есть идти на обман, либо бросить дорогого ему человека. Чем это лучше законов тех африканских племeн, у которых вместе с умершим владыкой в землю закапывали и его жeн?

У старших членов полифама будет гораздо больше времени для детей, они смогут делиться с ними своими знаниями, устраивать игры и развлечения, возить на экскурсии, в музеи, библиотеки. Какие-то полифамы сумеют даже организовать домашние классы. Как это облегчило бы существование наших школ.

Возникновение уличных банд - это проявление задавленного порыва молодого человека принадлежать к племени, роду, фратрии. То есть к тесному сообществу, а не только к государству, в котором каждый так обезличен. Полифам даст многим подрастающим молодым людям это столь необходимое чувство.

Дамоклов меч распада семьи перестанет висеть над детскими головами. Кто-то из членов полифама может покинуть группу - это не исключено, - но ядро останется неразрушенным. Чувство стабильности, уверенности в завтрашнем дне что может быть важнее?

В конце книги приводились адреса и телефоны, по которым заинтересованный читатель мог получить ответы на свои вопросы. Кипер позвонил. И ему сказали, что доктор Деборович как раз отправляется на восточный берег с лекционным турне. Будет выступать в Главном городе тогда-то, в таком-то часу, по такому-то адресу. Кафедра социологии местного колледжа не побоялась предоставить одну из своих аудиторий для доклада на такую острую и провокационную тему.

Закончив своe выступление, доктор Деборович предложила задавать вопросы. Конечно, еe слушателей в первую очередь интересовало, как она реализует свои теории в собственной жизни.

– У вас самой есть семья? Какая? Обычная или полифам?

– Мы сейчас живeм вшестером: мой семилетний сын от первого брака, я, два моих мужа, их невеста и девятилетняя дочка одного из них. Невеста присоединилась к нам недавно и ещe не знает, готова ли она к таким отношениям. Мой третий - то есть вообще-то четвeртый - муж, например, ещe не готов, поэтому пока он живeт отдельно. Но часто бывает у нас, присоединяется к нашим пикникам.

– Кого из ваших трeх нынешних мужей ваш сын называет папой?

– Мы все называем друг друга только по именам.

– Кто зарабатывает деньги? Как решается вопрос, на что тратить, а на что нет?

– Эта проблема - одна из самых трудных. Мы поняли, что демократия здесь невозможна. Многие полифамы развалились из-за споров о деньгах. Поэтому мы вручили бразды правления самому справедливому из нас, моему второму мужу Себастьяну. То есть мы все участвуем в обсуждении предстоящих трат, но наши голоса - совещательные. Последнее слово за ним. Каждый работающий вносит три четверти своего заработка в общую кассу. Остальное может тратить, как ему заблагорассудится.

– Знают ли ваши соседи про ваш необычный стиль жизни? Знают ли на работе у ваших мужей? В школе у детей?

– Видимо, догадываются. Но формально мы соблюдаем декорум. Купили дом на две семьи, с двумя разными входами. А то, что внутри проделана дверь, соединяющая обе половины, - это никого не касается.

– Даже двум людям бывает трудно сойтись из-за разницы вкусов и характеров. Как же вы уживаетесь вчетвером?

– Уживаться гораздо легче, если мы не ждем, что другой должен стать твоей исключительной собственностью. Возьмите дружеские компании. Многие из них держатся десятилетиями. И это потому, что в них людей свела только сердечная привязанность, не нагруженная багажом взаимных требований и социальных условностей. При этом друзья часто помогают друг другу - но по доброте и отзывчивости, а не по обязанности. Часто внутри этих групп загораются и текут тайные романы. Уберите с них покров тайны - и у вас получится почти готовый полифам. Только необходимость таиться создаeт клубок подозрений, зависти, напряжения, обид.

– Были у вас уже случаи, когда кто-то из членов покинул полифам?

– В нашей группе - нет. Хотя в принципе мы готовы к этому. Но надеемся, что ядро сохранится. У нас гораздо больше шансов уцелеть, чем у моногамной семьи. Мы не знаем, сколько пар в Америке сегодня поклялись у алтаря "хранить, любить и беречь друг друга, до тех пор пока смерть нас не разлучит". Но мы знаем, что пять или даже шесть пар из каждых десяти кончат разводом. Статистика безжалостна.

– Если в полифаме так много преимуществ, почему же он до сих пор остаeтся таким редким явлением, почти аномалией?

– Потому что у него есть смертельные враги. И враги эти - самый могущественный клан в Америке. Имя этого клана: Американская ассоциация адвокатов. Число их достигло, говорят, уже шестисот тысяч. В Америке живут 70% адвокатов мира. Их огромные доходы на сорок процентов состоят из оформления разводов, раздела имущества, получения и передачи наследства. Распространение полифамов лишит адвокатов большой части этих заработков. Разводы резко пойдут на убыль, имущество будет оставаться внутри большой семьи, которая легально может быть оформлена как корпорация. А так как подавляющее большинство наших законодателей на штатном и федеральном уровне - члены этой ассоциации, они будут отчаянно сопротивляться легализации полифамов. Борьба предстоит долгая и нелeгкая.

– Неужели три ваших мужа не ревнуют вас друг к другу?

– Когда мы начинали наше движение "Любовь без границ", ревность казалась нам главным врагом и опасностью. Мы создали даже специальные тренировочные лагеря, где желающие могли пробовать свои силы в борьбе с этим чувством. Арендовали какой-нибудь уединeнный курорт, где пары и одиночки поселялись на две-три недели. Условие было такое, что каждую ночь каждый может проводить с новым партнeром. И что же оказалось? Никто не скрежетал зубами, не хватался за нож, не вызывал на дуэль. Но эксперимент начал разваливаться совсем по другой причине. Уже на второй, на третий день в колонии стали возникать устойчивые любовные пары, которые больше не хотели меняться партнeрами, не хотели ни с кем другим.

– Вот именно!.. Вот именно!..

В голосе, долетевшем из задних рядов, звучали гнев и насмешка. Лица вскочившей женщины не было видно - только торчал из полумрака еe обличающий палец.

– Вы можете хоть неделю расписывать нам ваш хвалeный полифам, а правда всe равно выйдет наружу!

– Какую же именно правду вы имеете в виду?

– А ту, что мужчина и женщина были созданы друг для друга. И после того, как они сливаются в браке, становятся одной плотью, им больше никто-никто не нужен. А все эти миллионы измен и разводов - только от нашей жадности и ненасытности.