Суд и ошибка

— Вы согласитесь с тем, что выстрел, когда пуля, вылетев из ствола, могла снять, соскрести с него всякий налет, вкупе с последующей тщательной чисткой револьвера являются более правдоподобным объяснением отсутствия ржавчины?

— Нет.

— Вы находите это менее правдоподобным, чем магические свойства старой смазки, которая предотвращает появление ржавчины даже после того, как высохли составляющие ее масла?

— Что старая смазка предотвращает ржавчину, я сказать не могу.

— Но вы согласны, что если объяснение засохшей смазке еще можно найти, то никак нельзя выяснить, стреляли из этого оружия недавно или нет?

— Я выяснил, что из него не стреляли.

— Ах да — вы навели справки. И когда это произошло?

— В прошлом ноябре.

— До того, как увидели — не станем употреблять слово «осмотрели» — револьвер, или после?

— После.

— И в результате выяснилось, что из этого оружия никогда не стреляли?

— Именно так.

— Разве вы не утверждали в присутствии подсудимого, что из револьвера никогда не стреляли, после того как мельком взглянули на оружие?

— Может, и утверждал.

— Если я правильно понял, так и было?

— Очень может быть.

— Еще до того, как навели справки?

— Да.

— Но если именно информация, полученная вами в результате расспросов, убедила вас в том, что из этого револьвера никогда не стреляли, как вы могли утверждать это наверняка еще до того, как навели справки?

— Наличие высохшей смазки и отсутствие царапин и следов нагара создали у меня впечатление, что из этого револьвера никогда не стреляли. А расследование, проведенное позже, это впечатление подтвердило.

— Ах, теперь вы называете это «впечатлением»?

— Я был убежден в том, — повторил сержант с упорством, которое бесило мистера Тодхантера так, что хоть кричи, — что из этого оружия никогда не стреляли.

— Насколько я понимаю, у вас была возможность осмотреть дом мистера Тодхантера. Какое впечатление он на вас произвел?

— Что ж, довольно уютный дом… — Выучка выучкой, а в голосе сержанта послышались растерянные нотки.

— Как вам показалось, там живет человек, который ценит комфорт?

— Пожалуй, да. Можно сказать и так.

— Не опасайтесь высказать свое мнение. Вы же видели этот дом своими глазами. К примеру, как там было — прибрано или нет?

— Мне показалось, что в нем довольно чисто.

— А холодно в доме или тепло?

— Тепло.

— Вы заметили какие-нибудь отопительные приборы — к примеру, батареи центрального отопления?

— Да, я заметил, центральное отопление установлено.

— А электрические камины в спальнях?

— Я побывал только в одной спальне.

— Ну и был в ней электрокамин?

— Да, был, — кисло кивнул сержант, сообразив наконец, куда дует ветер.

Сэр Эрнест сбросил маску.

— Вот именно! А вам известно, что масла, особенно очищенные, которые используются для ухода за огнестрельным оружием, чувствительны к воздействию тепла?

— По маслам я не специалист.

— Разве надо быть специалистом, чтобы знать, что в тепле смазка быстро высыхает?

— Не могу сказать.

— Вы сообщили нам, что увидели револьвер не ранее ноября. Как известно, мисс Норвуд убита в сентябре. Вы готовы подтвердить под присягой, что за полных два месяца в жарко натопленной комнате теплого дома смазка револьвера не высохнет?

— Я не намерен подтверждать под присягой что-либо касательно смазки, — как сумел, извернулся сержант.

— Но однако же, будучи не под присягой, считали возможным высказываться по этому поводу?

— Я просто выразил мнение.

— Да. Правильно ли я понял, что, не располагая необходимым опытом и познаниями, вы высказали вслух мнение, для которого у вас не было оснований, повторили его перед начальством не как мнение, а как установленный факт, и теперь ищете оправданий своему безапелляционному и беспочвенному заявлению?

Вот тут-то он наконец ухватил сержанта за живое.

— Это несправедливо — так излагать дело! — возмутился он.

— Излагаю, как есть, — парировал сэр Эрнест и, довольный собой, сел.

Мистер Бэрнс, приняв эстафету, бережно обратился к своему взъерошенному свидетелю:

— Не вдаваясь в технические и прочие, может быть, не столь уж и важные детали, справедливо ли будет утверждать, что ваша подготовка, не включавшая знакомства с особыми свойствами смазок, тем не менее позволила вам при осмотре револьвера сразу определить, что из него никогда не стреляли?

— Да, сэр, — буркнул сержант, был отпущен и с явным облегчением покинул место для дачи показаний.

Мистер Тодхантер, который слушал этот допрос с негодованием: и как этому сержанту хватает совести выдавать за установленный факт совершенно необоснованную догадку? — все-таки не мог не посочувствовать свидетелю. Сам-то он чувствовал облегчение еще большее. Умница сэр Эрнест на редкость ловко вывернулся из затруднительного положения.

Но мистер Бэрнс еще не закончил.

Он пошуршал бумагами и взглянул на судебного пристава.

— Пригласите мисс Джулию Фэйри.

Это еще кто такая, вскинулся мистер Тодхантер, мисс Джулия Фэйри?

Любопытство его было немедля удовлетворено.

Странное, согбенное, немолодых лет создание громадной улиткой вползло на свидетельскую трибуну и принесло присягу тоненьким, как мышиный писк, голоском.

Согласно отчетам в прессе, показания мисс Фэйри состояли в следующем:

— Проживаю я в доме номер восемьдесят шесть по Гамильтон-авеню в Ричмонде, я там кухаркой. А в соседнем доме проживала покойная мисс Норвуд. Я часто видела, как она гуляет, некоторые участки ее сада из наших окон как на ладони. Планировка сада покойной мисс Норвуд мне знакома. Месяца три назад я возвращалась на Гамильтон-авеню из театра. Было уже поздно. Думаю, около полуночи. Дата — третье ноября — запомнилась мне потому, что в тот день я единственный раз за весь прошлый год посмотрела спектакль в Вест-Энде. Как раз когда я входила в дом, я услышала громкий звук со стороны сада мисс Норвуд, примерно с того места, где там беседка. Я насторожилась, вспомнила, что прошлым летом там застрелили мисс Норвуд, и поспешила войти в дом. Звук был похож на выстрел. Или на взрыв. На следующий день я рассказала об этом другим слугам. Несколько дней потом мы искали в газетах сообщение, не застрелили ль кого-нибудь, как мисс Норвуд.

Озабоченный, но не павший духом сэр Эрнест поднялся с места, чтобы принять участие в допросе.

— Этот звук загадочный… говорите, он прозвучал как выстрел?

— Очень похоже, сэр.

— Сколько выстрелов вы слышали за свою жизнь, мисс Фэйри?

— Никогда не слышала, сэр.

— В таком случае отчего ж вы решили, что похоже на выстрел?

Свидетельница озадачилась.

— Просто узнала, и все, сэр.

— А не правильней было бы сказать, что, поскольку вы наверняка слышали треск фейерверков, этот звук напомнил вам фейерверк?