Суд, который мы все заслужили

– Мне ничего не приходило, - прошептала я.

– Что происходит вообще? Что случилось? Я же вижу, вы что-то скрываете, - Сережа явно был на взводе.

Я не хотела плакать, в голове уже прокручивались сценарии возможного диалога.

– Я не знаю ничего, - гнула свое Настя.

– Не ври. Не могли нам прислать одинаковые повестки на какой-то непонятный допрос из-за их ошибки.

Я больше не могла этого выносить.

– Это я.

– Что ты?
– напряженно спросил Сережа.

Я пыталась подобрать слова.

– Я обратилась за помощью в один центр. Давно со мной случилась неприятная вещь, свидетелями которой стали несколько человек. Поэтому вас вызывают на допрос. Больше я ничего не могу сказать.

Сережа в упор смотрел на меня злым взглядом. Мне кажется, что он меня ненавидит. Может быть, он даже догадался о причине их вызова на допрос. Илюша и Саша стояли поодаль, оглядывая нас непонимающими глазами.

– Кто еще в списке свидетелей?

– Какая разница?

– Кто?

– Не знаю!

– Знаешь! Ты же его составила!

– Не ори на меня!

Мои нервы сдали. Я вскочила с кресла и выбежала в прихожую, там схватив куртку и на ходу надев сапоги, выбежала на улицу.

Я доставала вторую сигарету, когда из подъезда вышел Сережа.

– Я хочу побыть одна.

– Давай поговорим.

– Я не хочу говорить с тобой.

Он приблизился ко мне почти вплотную, но глаз я не подняла.

– Просто объясни, что произошло.

– Я не хочу ничего объяснять. Мне нельзя ничего говорить.

– Поверь, от того, что ты сейчас расскажешь, мои показания в понедельник не изменятся.

Я подняла на него взгляд. На глаза наворачивались слезы. Главное не разрыдаться.

– Только не расплачься.

Я просто возненавидела себя и свою жизнь, возненавидела общежитие и всех мужчин, с которыми меня что- то связывало.

– Он изнасиловал меня, - проглатывая всхлипы, прошептала я.

Сережа не сводил своих глаз. Выражение его лица совершенно не менялось.

– Кто?

– Дима.

Руки дрожали, не в состоянии даже поднести сигарету к губам.

– Я думал, все было по-другому.

– Это и скажешь на допросе.

– Когда это произошло?

– На День Рождение Макса, на моем первом курсе.

Я начала немного приходить в себя, чем больше я говорила, тем больше успокаивалась.

– Мы думали, что ты была не против.

Я чувствовала, как во мне поднимается злость.

– Да, это же я его споила и полезла к нему в трусы!

– Не ори.

– Я не ору, - хотя голос срывался на крик.
– Завтра расскажешь, как ты это видел, не собираюсь перед тобой оправдываться.

Я развернулась, собираясь уйти, но рука Сережи крепко схватила меня за локоть и потянула обратно.

– Я тебя ни в чем не обвиняю. Ты можешь говорить спокойно и не нервничать. Сама нас позвала свидетелями, а ведешь себя так, будто мы и есть виновные во всем этом. Я сказал, что не изменю своих показаний, так и будет. Не собираюсь вставать на чью-то сторону и кого-то выгораживать.

– Я и не прошу этого. Мне без разницы, что ты там скажешь. Можешь хоть заявить, что я его соблазнила и залезла на него. Мне все равно. Сказали составить список свидетелей, я его составила и отдала. Мне не нужна ваша помощь или поддержка, всегда сама справлялась и здесь выкручусь, выбора особо нет.

Сережа выпустил мою руку, продолжая укоризненно смотреть на меня.

– Думай, что хочешь. Я знаю, что ты всегда меня считал распутной. Не собираюсь оправдываться перед тобой.

– Ты больная? Я никогда так не думал.

– Конечно, но твои шутки говорят за тебя.

– Прекрати, пожалуйста. У меня даже мысли такой никогда не было. Ты знаешь, что мне нравишься.

– Уже нет.

Я вырвала у него свою руку и быстрым шагом направилась к подъезду. Никто не догонял, и я тихо поднялась к себе. Едва закрыв за собой дверь, я снова зарыдала. Который уже раз за день, я сбилась со счета. В прихожую вбежала Настя и прижала меня к себе. Она ничего не стала спрашивать, думаю, все было понятно и так.

Весь день я пролежала у себя на кровати, листая ленты социальных сетей.

– Тань, пойдем, поедим. Я приготовила.

– Спасибо, Настюх, но я не хочу есть.

– Тань, тебе нужно поесть. Ты целый день в рот крошки не взяла.

Ее взгляд был наполнен жалостью и заботой, словно я была при смерти. Я встала, потому что ненавижу жалость. Нужно входить в строй, сколько можно сыпать на себя пепел.

Настя покрошила салат и нажарила мяса с макаронами.

– Я бы сейчас выпила, - пробормотала с легкой улыбкой я.

– Можем купить на вечер пиво.

– Давай. Позовем ребят.

– Ты серьезно? Мне кажется, что это не лучшая идея.

– Будет хуже, если возникнет неловкость, а на меня будут смотреть как на психически нездорового человека. В конце концов, мы все взрослые люди, а значит, способны на взрослые разговоры.

– Я так не думаю.

– Но попробовать стоит.

– Ты не боишься, что снова расплачешься из-за чьих-то слов.

– Нет. Все, надоело, хватит плакать. То, что произошло со мной, может случиться с каждым, это не делает меня прокаженной, и они должны это понять.

На самом деле я не хотела видеть на себе эти сочувственные и жалостливые взгляды, не хочу, чтобы со мной общались как с человеком, которому осталось жить неделю.

– Как хочешь.

Моей полезной чертой характера является отходчивость. Сейчас, я наору на тебя. А через полчаса прибегу извиняться. Так вышло и в этой ситуации. Я уже начала испытывать угрызения совести за мое поведение.

Мы намыли посуду, и пошли к соседям. Глубоко вздохнув и постучав, мы вошли. Все трое сидели в гостиной, каждый за своим компьютером в полном молчании. Все как обычно, будто ничего и не было несколько часов назад.

– Ребят, не хотите вечером посидеть, пиво попить?

Голос был неуверенным и скованным. Три пары глаз дружно уставились в нашу сторону. Я чувствовала себя прокаженной.

– Можно, - ответил Илюша.
– Вы приглашаете?

– Да.

Сережа с недоверием смотрел на меня.

– Я успокоилась и хочу попросить прощение за своё поведение. Мне очень стыдно, правда. Все это выбило меня из колеи. Сереж, прости, что сорвалась на тебя. Ты не виноват.

– Да ладно. Я понимаю тебя. Все хорошо, забыли.