Суд Линча

Агафонова удивилась. В этом удивлении Мельников не заметил никакой театральности.

– Откуда же у Лены деньги?

– Об этом я и хотел узнать от вас, – Мельников внимательно посмотрел на хозяйку. С близкого расстояния стали отчетливо видны тонкие склеротические прожилки на щеках и кончике носа Агафоновой. – Все-таки вы близкие подруги.

– Мне надо вспомнить наш последний разговор. Что-то она говорила такое, вскользь, между прочим. Но забылось. Я ведь не старалась запомнить её слова. Кроме того, мы выпили. Конечно, не до поросячьего визга напились. Просто для настроения и за встречу. А после выпивки у меня слабеет память. Но я постараюсь вспомнить.

– Да, вы уж постарайтесь.

– Это, собственно, и не разговор. Лена сказала, что сама станет теперь заниматься коммерцией. Дескать, больше она не хочет зависеть в материальном отношении от Леднева. Она сказала, ему фильм поставить не на что, он ищет и не может найти спонсоров, а ей стыдно жить с протянутой рукой. Я говорю, мол, если бы хоть один из моих бывших мужей подбрасывал мне копейку на жизнь, я бы не возражала. Правильно? – в ожидании подтверждения своих слов Агафонова уставилась на Мельникова.

– Значит, Леднева решила заниматься коммерцией? А чем именно, какого рода деятельностью?

– Я в этой коммерции разбираюсь, как свинья в апельсинах. А Лена, она ведь ни воровать, ни торговать не умела. Поэтому я вам так скажу, все эти разговоры о бизнесе – пустой звон.

– Маргарита Владимировна, фамилия Лучников вам ни о чем не говорит? Знакомый Ледневой, работает в автосалоне.

– Этого я знаю. Симпатичный такой мужчина, с манерами. Терся возле Лены. Только она не дура. Она дала отставку этому Лучникову. Отправила его на запасные пути.

– А почему произошел этот разрыв?

– Никакого, как вы говорите, разрыва не было, потому что и связи прочной не было. Этот Лучников думал, у Лены денег куры не клюют, как же, жена известного режиссера, сама актриса – и вдруг без денег. Он долго не мог в это поверить, в его куриной башке это не укладывалось.

– Почему вы думаете, что Лучников связывал с Ледневой какие-то корыстные планы? Разве не мог Лучников просто по-мужски увлечься Еленой Викторовной? Она ведь была интересной женщиной.

– Да, Лена осталась интересной женщиной. Но Лучников… У него на первом месте деньги. И на втором и на третьем – деньги. Так вот, он занял у Лены, точно не знаю какую, сумму, но, думаю, не малую. Лене пришлось крутиться, перезанимать, продавать какие-то вещи. Долг Лучников, разумеется, не отдал. Мол, позже, позже. Однажды Лучников снова попросил у неё взаймы. Сказал, потом сразу все отдаст. Лена ответила, что денег нет. Тогда Лучников стал просить занять для него у знакомых. Сказал, что крупно проиграл в карты, а карточные долги священны. Он ходил по знакомым бабам с протянутой рукой, клянчил деньги: меня порежут, если не верну деньги. У должников одинаковая тактика: как можно реже показываться на глаза кредитору. Так и Лучников поступил. А если и приезжал, то всегда был не в духе, отвечал резко, словно провоцировал Лену на ссору, на выяснение отношений. И Лена сказала ему резкие слова, которых, он, видимо, и ждал от нее. Лучников сделал вид, что он обижен, уязвлен, хлопнул дверью и смотался.

– Когда это произошло?

– Где-то в самом начале весны. Да, вот и верь после этого людям, как говорится. Я бы этому Лучникову и десятку не заняла, – очевидно, тут Агафонова вспомнила, что сама совершала ради мужчин ещё и не такие безрассудства, и замолчала. – Думаете, это он Лену? Или его дружки?

– Нет, не думаю. Но надо проверить все варианты.

* * *

К автосалону «Прима-Текс» Мельников подъехал, когда часовая стрелка приблизилась к четырем. Припарковав машину, он выбрался из салона и, опустив в карман связку ключей, сделал несколько круговых движений плечами. Шатров, очутившись на воздухе, сразу закурил и уперся взглядом в витрину, увешанную рекламными плакатами.

– Толкаешь меня на всякие авантюры, – сказал он, не оборачиваясь к Мельникову. – Меня же за такие фокусы с работы выпрут и «спасибо» не скажут за безупречную службу.

– Я тебя к себе на работу устрою. Когда сообщишь старым друзьям, сколько ты заколачиваешь, они ночами спать не будут.

– Это я ночами спать не буду после посещения этого автосалона, – сказал Шатров. – Тут такие тачки, Боже мой! А мы с женой два года копили на подержанные «Жигули», а теперь ездим на них только по праздникам. Ходить в автосалон, нет, это слишком вредно для моей неустойчивой психики. Кстати, неужели ты думаешь, что нас здесь всерьез могут принять за покупателей? Ты ещё так сяк одет. Но я… В этом костюме…

– У тебя развивается комплекс неполноценности, – Мельников тоже решил выкурить сигарету за компанию. – Тебе просто необходимо самоутвердиться. А для этого начни брать взятки. Закрой пару дел и приходи сюда выбирать машину.

Пройдя сквозь двустворчатые двери в салон, Мельников быстро прошел мимо стоящих на невысоких белых платформах джипов «Мицубиси».

– Смотри-ка, тут уже новые поступления, – сказал он вполголоса.

– Спасибо за информацию, я ещё старых поступлений не видел, – проворчал Шатров, заметив, как четыре охранника в одинаковых темных костюмах смерили его равнодушным взглядом и продолжили свою неторопливую беседу. – Просто глаза разбегаются.

Сопровождаемый Шатровым Мельников прошагал в глубь павильона, остановился возле темного «Сааба» и с задумчивым видом стал разглядывать его кузов. Немногочисленные посетители шли мимо, задерживаясь возле нескольких ярких японских автомобилей, надолго останавливаясь возле внедорожника «Ниссан Террано» вишневого цвета. Какая-то женщина тянула за рукав пиджака своего спутника, стремясь отвести его подальше от японского чуда. Мужчина что-то горячо зашептал в её ухо. Мельников решил, что эта парочка забрела сюда не машину выбирать, а просто осмотреть новую коллекцию автомобилей.

Мельников снова уставился на «Сааб», как удав на жирного кролика.

– Пойдем дальше, что мы тут на одном месте залипли? – сказал Шатров.

– Здесь обращают внимание на людей, которые стоят на одном месте, а не мечутся от машины к машине, – ответил Мельников наставительным тоном. – Неподвижность клиента свидетельствует о серьезности его намерений. Человек знает, куда пришел. Он представляет себе, что именно ему нужно. Это азбука менеджмента, деревня.

Краем глаза Мельников заметил, что к ним уже направляется молодой человек в голубой сорочке и темном костюме с блестящими пуговицами. Мельников, не сводя глаз с «Сааба», задумчиво потер ладонью щеку, почесал затылок. Глядя на него со стороны, можно было подумать, что человек готов приобрести эту машину, но никак не может принять окончательного решения, ещё колеблется.

– Простите, смотрю, вы интересуетесь «Саабом», – молодой человек в темном костюме остановился в двух шагах от Мельникова, даже не взглянув на Шатрова. – Могу вам чем-то помочь?

– Цвет у машины какой-то казенный, невзрачный.

– Это мелочи, – молодой человек вздохнул и приблизился к Мельникову на полшага. – Сейчас есть и другие цвета. Хотите темно-зеленый металлик или малахит-металлик? Есть синий металлик, цвет консервативный, я бы даже сказал, слишком консервативный. Если вы остановили выбор на «Саабе»…