Суд времени. Выпуски № 23-34
Шрифт:
Сванидзе:Спасибо. Леонид Михайлович, прошу Ваши вопросы.
Млечин:Владимир Владимирович, скажите, пожалуйста, но если так много желающих на Украине объединиться, отчего не объединились? Отчего, может быть Вы меня поправите, в парламенте Украины нету партий, которые пришли на выборы с таким лозунгом и победили бы на выборах с таким лозунгом. Нет крупной политической силы, которая подняла бы такой важный вопрос на свои знамена, и за ней пошел бы украинский народ. Ведь здесь в России, почему здесь это не обсуждается? Вопроса — нет.
Корнилов:Да как же нет?
Млечин:Нет,
Кургинян:Почему?!?
Корнилов:Почему в шутку!?!
Затулин:Это Вы в шутку, а мы — нет
Млечин:Потому что никому здесь этого не надо.
Корнилов:Мы всерьёз обсуждаем это.
Млечин:Ну здесь никому не надо это. Ну, о чем мы говорим?
Затулин:Вам не надо, нам надо.
Млечин:Вот реальных политических /шагов/ навстречу нет. Мы предъявляем им массу претензий, массу недовольства. Может быть, они это чувствуют?
Корнилов:По первому пункту, насчет того, почему же не объединяемся. Это вопрос на самом деле в первую очередь к России. И к российским экспертам.
Млечин:В этом зале все согласны. Вот все, кто сейчас нас смотрит — все согласны.
Корнилов:И к российским экспертам, которые, когда речь об этом заходит, говорят — нет-нет, мы это не будем обсуждать. Во-вторых, вторая часть вопроса, почему политические партии не приходят на этих лозунгах, при том, что есть, действительно, такое желание в народе. Как минимум обсудить эту тему. Я уже не говорю о том, чтобы объединиться напрямую. В различных формах причем, либо единого государства, либо федерации, конфедерации и так далее. Виктор Ющенко в своем программном документе — в «десяти шагах навстречу к людям», не про НАТО говорил, и не про Бандеру, а про сближение с Российской Федерацией. И народ голосовал и за это, на Майдане в том числе.
Млечин:Владимир Владимирович, зачем сближение? Сближение хотят все. Мы здесь обсуждаем вопрос о том, будем в одном государстве или нет? Ну, это же простой вопрос мы здесь обсуждаем. Почему ни одна украинская партия этого не берет это в качестве лозунга?
Затулин:Послушайте, возможно ли единое государство, если нет сближения?
Млечин:О!
Затулин:Поэтому для начала нужно сближение, а потом вырастает отсюда как тема всё, что угодно, быть может.
Корнилов:Но тему эту надо обсуждать уже сейчас.
Сванидзе:Время истекло.
Млечин:Если нет сближения, значит, нет желания на самом деле. Да, Владимир Владимирович?
Сванидзе:Время истекло, Леонид Михайлович.
Млечин:Значит, нет желания, если нет реального сближения.
Затулин:Но у Ющенко было реальное желание.
Млечин:Значит, мы здесь сидим, говорим друг другу красивые слова, а в реальности ничего не происходит. Так?
Корнилов:Но
давайте так. Если Вы говорите про тех людей, о которых вы сейчас упоминали, пришли к власти, то давайте уж, положа руку на сердце говорить, что сближение произошло. После января — правда?Затулин:Харьковские соглашения, разве не это?
Млечин:Но Вы только что сказали — нет сближения.
Корнилов:Нет, ну кто об этом говорил? Мы говорим пока … Но кто говорил, что нет сближения? Оно есть.
Затулин:Нет, я не об этом говорю. Мы говорили о том, что нет сегодня партии, которая ставила бы лозунги о создании единого государства.
Млечин:Значит, нет потребности.
Сванидзе:Так, уважаемые друзья! Время наших слушаний истекло.
Злобин:А на 4 млрд. долларов соглашений. За 40 миллиардов — вот и всё просто. Вы берете деньги за Севастополь, а в чем тогда сближение-то?
Сванидзе:Мы завершаем наши слушания по теме российско-украинских отношений. Сейчас право на заключительное слово предоставляется обеим сторонам. Прошу Вас, Сергей Ервандович, сторона обвинения, Ваше заключительное слово.
Кургинян:Нам постоянно говорят, слушайте, главное — чтобы жить было лучше. Зачем там Украина? Будет государство меньше — жить будете лучше. А если оно еще будет меньше — еще будете лучше жить. Все время говорят, что чем меньше государство, тем лучше будут жить. А чем меньше оно реально становится — тем хуже жить! В этом же дело! И об этом тоже надо подумать! Это первое.
И второе. Есть количество, и есть качество. Вот есть у каждой жизни её количество, да? А есть качество жизни. Вот никто не измерял в материальных показателях счастье. Я повторяю еще раз. Если государства объединятся наши, если два народа решат жить вместе — я буду счастлив. Дело будет не в том, лучше это будет или хуже — просто возникнет счастье. Потому что сейчас это разделение ощущается как глубокая катастрофа.
Путь к этому мягок и долог. Кто и когда сказал бы в 1945 году, что Франция и Германия будут в едином государстве? Но они же оказались в нем!?! А наш путь…
Злобин:Они не в едином государстве — не надо. Ну, что за враньё?
Кургинян:В едином Европейском Союзе. А наш путь … Пусть хотя бы так на сегодня. А наш путь гораздо ближе, чем тот. И мы его пройдем! И пройдем достаточно быстро. И это называется — быть вместе!
Сванидзе:Прошу Вас, Леонид Михайлович, Ваше заключительное слово.
Млечин:Три дня говорили красивые слова про то, что мы хотим жить вместе. И все хотят. Вот в этом зале — точно все хотят. И кто нас смотрит — тоже все хотят. Но почему-то этого не происходит. Это действительно не происходит — и с Белоруссией не происходит, и с Украиной не происходит. Не происходит, потому что реально нету настоящего к этому интереса.
Как объединяться с Украиной? Конфедерация — кто ж пойдет на конфедерацию? Только если вступят как часть, как наши /республики/, превратятся в прежние области. Они не хотят, чтобы ими управляли из Москвы полностью. А как быть по-другому? По-другому — так, как в Европейском Союзе. То, о чем я говорил здесь три дня.