Судьба боится храбрых

— В моем мире есть этот напиток, — сказал Тим мрачно, — и ни из одного человека он еще не сделал волина. Зато скольких людей превратил в… деналей — не перечесть. Не думаю, что он мне поможет. Предупреждать надо! Ладно еще, глотнул немного.

Арво был сильно разочарован, но поверил сразу и безоговорочно — убрал мех и больше его Тиму даже не предлагал. Тим тоже был разочарован. Он, конечно, слышал про «сто грамм перед боем» и в общем-то не возражал против такой традиции — пусть пьют, кому нравится. Но чтобы так рассчитывать на простой спирт — что он вдруг сделает из человека волина? Хорошо, если это не единственное средство, которым Арво собирался воспользоваться, делая из Тима волина. И хорошо бы другие средства были поэффективней. Вера в Арво как в учителя у Тима тогда здорово пошатнулась — хорош учитель, ага, не водкой даже — спиртом ученика поить. Тим даже во всех остальных качествах Арво сомневаться стал — может, он только притворяется мудрым и всезнающим, а на самом деле — обычный атаман обычной банды? Но последующие дни и события вернули все на свои места. Гением Арво, конечно, не был ни в какой области, но человеком он был умным, дальновидным и решения принимал в основном верные. В конце концов, решил Тим, не стоит ставить крест на человеке из-за одной-единственной ошибки. Ошибочных решений он принимал явно много меньше, чем верных, иначе Людям Дороги было просто не выжить.

И с Каморой, пожалуй, Арво был тоже прав — если им удастся ее взять (а Тим не сомневался, что удастся), то кое-какие колебания в устоявшейся местной системе наверняка произойдут. Раньше Люди Дороги осмеливались нападать только на мелкие деревеньки, в которых было очень мало людей, способных дать отпор. О волинах, разумеется, и речи не шло — их обходили десятой дорогой. Но теперь, похоже, они смогут нападать на любую деревню, в которой нет волина, что наверняка хозяевам деревень не понравится — вряд ли они смирятся с необходимостью сидеть и носу из дома не показывать. А еще есть волины, у которых по нескольку деревень в подчинении, — этим-то что делать? «Интересно, — думал Тим, шагая по лесной дороге к Каморе, — как скоро этот муравейник заворошится? Надо бы Арво предупредить. И пореже на деревни нападать, а то вон — четвертое нападение за четыре райма. Если волины нами серьезно займутся, нас и дороги не спасут». Тим уже собирался окликнуть идущего впереди Арво, но тут первые дома Каморы показались из-за поворота, и Тим решил отложить разговор.

Бой почти полностью оправдал ожидания Тима — арбалеты вновь сказали (точнее, просвистели) свое слово, которое оказалось решающим. Маги, бывшие обычно самым серьезным противником Людям Дороги, против арбалетов оказались бессильны — им просто не давали времени на завершение заклинания. Стоило человеку в серых одеждах выскочить на дорогу и начать размахивать руками, как в него тут же втыкалось с пяток болтов. Нападать из укрытия маги пока не догадывались — видимо, здесь это было не принято. «Ничего, скоро догадаются», — мрачно подумал Тим, направляя йельма в окно, за которым мелькнуло что-то серое:

— Рекс, убей всех, кто там есть.

Йельм шаровой молнией метнулся к указанному окну, которое тут же осветилось изнутри ярким светом. Тим криво ухмыльнулся — кто бы там ни был, он не чувствовал к ним ни малейшей жалости. Во всяком случае, убивая не своими руками.

Как понял Тим, все местные деревни строились по одному-единственному плану — главная улица с домами ремесленников, заканчивающаяся небольшой площадью с домами хозяина и приближенных к нему людей. Вокруг главной улицы уже без всякого порядка располагались однокомнатные хибарки крестьян. Во всяком случае, все виденные Тимом деревни от этого плана не отступали, и Камора не была исключением, разве что улица была подлиннее и домов поболее.

Люди Дороги прошли главную улицу деревни, сметая всяческое сопротивление, и не потеряли ни одного человека. Тим уже решил, что дело сделано, но возле дома хозяина их ждал неожиданный отпор. Пяток слуг с мечами наголо стояли в конце площади, защищая двух магов, вовсю машущих руками у них за спинами. Выпущенные болты до защитников не долетели, а, ударившись о какой-то невидимый щит, брызнули в стороны и осыпались на землю — видимо, кто-то из магов сообразил, с чем имеет дело и как от этого защититься. Успешно отразив атаку, маги принялись прореживать авангард нападающих — когда подоспевший Тим натравил на магов Рекса, двое его соратников, судя по нелепым позам, уже были мертвы, и положение остальных тоже было незавидным. Определенно, если бы не йельм, Людям Дороги пришлось бы худо. Рекс сжег одного из магов, а другого подстрелил Инги. Видимо, защиту держал первый маг, поэтому болт не отскочил от невидимой брони, а достиг своей цели. Маг посмотрел себе на грудь, поднял голову, глянул чрезвычайно удивленным взглядом почему-то на Тима, а не на стрелявшего, покачнулся и упал навзничь. Дальнейшее уже проблемы не составляло. Утыканных болтами слуг буквально порубили на куски (Тим отвернулся и сделал вид, что чрезвычайно занят осмотром окон в окружающих площадь зданиях), потом Люди Дороги разделились на группы по три — пять человек, которые направились в разные стороны — за добычей. Тим на это уже насмотрелся в первых двух деревнях, поэтому ни к одной группе не присоединился, а остался на площади, разглядывая свой арбалет и размышляя, каким образом его можно еще улучшить. Например, если сделать вдоль ложа разрез, снизу приладить еще один лук и взводить сразу оба? На доносящиеся с разных сторон приглушенные крики он старался не обращать внимания — увы, но в захваченных деревнях «борцы за свободу» вели себя ничуть не лучше головорезов капитана Кида. Безоружных крестьян, неспособных не то что оказать сопротивление, но даже помыслить о таковом, частенько убивали просто так, под горячую руку. Это крестьян-мужчин. А женщин… В первой захваченной ими деревне Тим впервые в жизни увидел сцену изнасилования, и эта сцена его ничуть не возбудила. Наоборот, он с трудом сдержался, чтобы не дать Рексу приказ убить насильника. То, что с этим самым насильником по имени Ровас — меланхоличным бородачом, склонным к философским раздумьям, — Тим буквально час назад разговаривал о смысле жизни, делало сценку только еще более дикой. Сложно сказать, что его сдержало: лояльность к Людям Дороги, страх снова остаться одному или банальный страх смерти — несколько бойцов стояли в двух-трех шагах от Тима и вполне могли успеть ткнуть его мечом. Наверное, всего поровну. Тим постоял полминуты, с неприятным удивлением разглядывая лица людей, совсем недавно казавшихся ему близкими и чуть ли не родными. Потом развернулся и пошел искать Арво, с ужасом понимая, что запросто может найти его в том же положении, что и Роваса. Но Арво занимался инспектированием награбленного на площади и к сбивчивому рассказу Тима отнесся с пониманием.

— Многие путают свободу с вседозволенностью, — сказал он со вздохом, откладывая в сторону кипу исписанных листов местной бумаги. — Я бы даже сказал — большинство.

— Ты что же? — спросил Тим. — Оставишь это как есть? Это надо запретить!

— Не могу. — Арво подобрал какой-то цилиндрический предмет и принялся его разглядывать. — Пока люди не поняли, что свобода и вседозволенность — не одно и то же, не могу. Иначе они сочтут меня лжецом, только обещающим свободу. И — либо убьют меня, либо уйдут. А непонимающих, как я уже сказал, — большинство. Оставшиеся не выживут. Впрочем, ушедшие — тоже, но они и этого не понимают. Я стараюсь объяснить суть того, за что мы боремся, но я не очень-то обучен убеждать. Мне не всегда хватает слов.

— Неудивительно, — буркнул Тим, — в вашем языке нужных слов просто нет.

Арво отложил цилиндр в сторону и поднял на Тима недоуменный взгляд.

— Неважно, — сказал Тим. — То есть ты не собираешься это прекращать?

— Скажи мне, как объяснить людям причину этого запрета, и я с радостью это сделаю. — Арво улыбнулся. — А еще лучше давай я скажу, что теперь наш предводитель — ты, и ты сделаешь это сам?

Тим моргнул и не нашелся что ответить.

— Только предупреждаю, что ты недолго пробудешь предводителем, если начнешь свою деятельность с такого запрета. Понимаешь, именно обещанием свободы я привлек этих людей, выдернул их из привычной жизни, и не сказать, чтобы из очень плохой. Здесь очень мало людей, которым нет места в нашем мире. Я, Инги, Асой, может, еще Сирам — и все. Остальные пришли, привлеченные тем, что они сами вкладывают в понятие «свобода». А возможность убивать без причины и насиловать всех встречных женщин занимает в их понятии «свобода» зачастую самые первые строчки. И именно из-за этого они готовы рисковать своими жизнями. Это первое. А второе — что касается всех этих крестьян. При том, как они живут, любая встряска пойдет им на пользу. Может, они хоть немного задумаются, хоть немного начнут понимать, что есть еще что-то, кроме бесконечного копания на полях.

— Особенно убитые крестьяне это поймут, — сказал Тим зло и ушел к повозкам. Он думал, что Арво пошутил насчет смены предводителя, поэтому его короткая речь перед отправлением потрясла Тима даже больше, чем остальных Людей Дороги. Те встретили новость хоть и с удивлением, но с удивлением вполне одобрительным — роль йельма в прошедшем бою отметили все, а известие о том, что Тим — потенциальный волин, наполнило устремленные на него взгляды уважением, граничащим со страхом. Момент для обнародования новых правил поведения в захваченных деревнях был вполне подходящим, но Тим не стал ничего говорить. Во-первых, он был до потери речи удивлен своим стремительным карьерным ростом. Во-вторых, сказать такое самому оказалось куда более сложным делом, чем предлагать сделать это Арво. Ну и, в-третьих, слова Арво заронили в него червячок сомнения. «Кому от этого лучше-то станет? Да никому, и мне — в первую очередь», — подумал Тим и промолчал. Молчал он и по сей день.

Из раздумий по поводу схемы спуска второго болта его вывел звук множества шагов с одной из боковых улочек. Тим настороженно обернулся, но это были свои. Впрочем, не все — три человека, во главе с Арво, наполовину вели, наполовину тащили по улице морщинистого дряхлого старичка. Удивило Тима не появление пленного и даже не его возраст, удивило его то, что рот дедули был заткнут кляпом и плотно замотан какой-то тряпкой. Тим даже огляделся удивленно — от кого тут таиться-то? И так всем на километр в округе ясно, что тут происходит. Откровенно веселящийся Арво что-то сказал негромко, и тащившие старичка бойцы тут же подтащили его вплотную к Тиму и толкнули вперед так, что старичок оказался стоящим перед ним на коленях. Тим поднял недоуменный взгляд на Арво и спросил раздраженно:

— Ну? Кого это вы мне притащили?

— Ты же сам хотел с ним поговорить. — Арво хмыкнул.

— А-а, — начал догадываться Тим, и Арво его догадку тут же подтвердил:

— Да. Оракул это здешний.

— А почему у него рот замотан? — поинтересовался Тим неприязненным тоном.

— Люди попросили. — Арво широко улыбнулся. — Я говорил, что это лишнее, но они очень просили. Боялись, как бы Каморский пророк им чего не напророчил.