Судьба: Дитя Неба

— Оставьте нас.

Солдаты вопросительно посмотрели на Анборна, и тот молча кивнул. Они быстро собрали окровавленную одежду и тихо вышли.

Генерал взял чистую тряпицу и намочил ее водой из кувшина. Присев на корточки возле постели Шрайка, он осторожно стер засохшую на лбу кровь. Шрайк повернулся и взглянул тускнеющими глазами на своего командира.

— Благодарение богам, я вновь тебя увидел, — запинаясь, произнес Шрайк.

— Это точно, — слегка улыбнувшись, ответил Анборн.

— Принеси… мой… меч.

— Потом, — покачал головой Анборн. — Сейчас тебе нужно отдохнуть.

— Потом может не наступить, — нахмурился Шрайк. — Похоже, у меня больше не будет шанса, милорд Анборн. Неужели ты готов упустить такую возможность?

Анборн некоторое время молчал, легкими касаниями вытирая посеревшее лицо Шрайка.

— Нет, — наконец признал он с некоторым неудовольствием.

— Тогда принеси меч.

Анборн неохотно встал, направился в угол, где лежали вещи Шрайка, и почти сразу же нашел зазубренный меч. Анборн подержал его в руке, а потом вернулся к постели Шрайка.

— Это может подождать, пока ты не станешь сильнее, — предложил он Шрайку, но тот снова нахмурился.

— Пусть тебя заберет Пустота. Взгляни на лампу.

Анборн протянул заметно дрожащую руку, взял потускневшую лампу и поднес ее к глазам.

Шрайк смотрел на лазурные глаза, клеймо королевской линии намерьенов, которые опять засияли. Он откинулся на набитую соломой подушку и закрыл глаза. Дыхание с глухим хрипом вырывалось из его груди.

21

Глубоко в туннелях Илорка. Законы Искателей

С давних времен среди фирболгов существовала тайная каста Искателей.

У болгов Канрифа не было ни записанных легенд, ни постоянных традиций, они оставались неграмотной расой, во всяком случае до тех пор, пока не появился Акмед, в жилах которого отчасти текла и кровь болгов, и не стал их королем.

Подчинить жителей гор оказалось не таким уж трудным делом. Почти сразу же Трое нашли заброшенные развалины, в которых когда-то располагалось средоточие власти Гвиллиама — королевская библиотека, сердце Канрифа. В ней хранилось огромное собрание карт, планов, манускриптов, часть из них были доставлены сюда с погибшего Серендаира. Здесь имелись подробные каталоги, спрятанные в футляры из мрамора и слоновой кости, их охраняла огромная красно-золотая фреска дракона, написанная на куполообразном потолке. Серебряные когти чудовища были вытянуты в молчаливой угрозе.

Из библиотеки вел проход в сокровищницу, где хранились наиболее ценные предметы, принадлежавшие умершему королю; Трое обнаружили лежащий на спине мумифицированный труп Гвиллиама со следами жестоких ран в груди. Простая корона из чистого золота тускло сияла рядом с его телом.

Но самым ценным приобретением оказались механизмы, построенные королем намерьенов и позволявшие отслеживать движение в лабиринте туннелей, а также система переговорных устройств, пронизывающая горы. Некоторые из механизмов были видны, иные скрыты от глаз, причем большинство находилось в рабочем состоянии. Кроме того, после небольшого ремонта включилась система обогрева и доставки свежего воздуха в Канриф. Это убедило его нынешних обитателей в том, что теперь их горы стали неприступной крепостью, а они — силой, с которой следует считаться.

И болги без особых сомнений подчинились новому королю, вернувшему им веру в то, что скоро горные города «виллимов» — так они называли намерьенов — обретут прежнюю славу, но уже под началом нового предводителя, наполовину фирболга. Они ничего не знали о его другой ипостаси, о дракианской сущности Акмеда, заставлявшей его искать ф’дора, демонический дух, сумевший сбежать из темницы, построенной драконами из Живого Камня, чтобы пленить демонов в Преждевременье. Дракиан связала древняя клятва крови, побуждающая их до последнего вздоха разыскивать ф’доров, но фирболги не имели об этом ни малейшего представления.

Как только началось правление Акмеда в Илорке, Рапсодия настояла на необходимости не только учить болгов искусству ведения войны, но и дать им общее образование, поскольку это помогло бы им выстоять в войне с Роландом и создать культуру, которая представляла бы ценность за пределами Илорка. До самого последнего времени болги ежегодно подвергались жестокому нападению, акция называлась Весенняя Чистка и представляла собой ритуальную бойню: фирболгам приходилось обрекать на смерть стариков, слабых и больных, после чего их оставляли в покое до следующей весны.

Однако прошлой весной с пиков Зубов подул иной ветер. Солдаты Роланда пришли, как обычно, но по настоянию Тристана Стюарда их было больше, чем обычно, — две тысячи. И тут им пришлось узнать, что чудовища, которых они равнодушно уничтожали, оказались неплохими учениками. Акмед сообщил лорду Роланду об уничтожении его двухтысячной армии, пробравшись в его спальню, и предъявил ультиматум, позволивший им через десять дней заключить мирный договор.

«Я Глаз, Коготь, Пята и Тело Горы. Я пришел сказать, что твоей армии больше нет».

Лорд Роланд с трудом проснулся и с дрожью вслушивался в скрипучий голос, казавшийся частью тьмы.

«У тебя есть десять дней, чтобы составить торговое соглашение и просить о мире. Мой эмиссар будет ждать тебя на нынешней границе моих владений и Бет-Корбэра на десятый день. На одиннадцатый граница начнет приближаться, чтобы облегчить нашу встречу. Если суровая погода помешает тебе выехать на встречу, увидимся через две недели прямо здесь, где и будет проходить новая граница».

Тристан Стюард, его кузен Стивен Наварн, герцог провинции, носящей его имя, и брат Тристана Ян Стюард, Благословенный Кандерр-Ярима, действительно появились на границе, и первые двое обсудили с послом короля политическую часть договора, а Благословенный занялся религиозными вопросами. Рапсодия блестяще провела переговоры, очаровала своих противников и добилась для болгов чрезвычайно выгодных условий торговых соглашений. Кроме того, Роланд давал гарантии, что больше не будет пытаться устранять возникшие разногласия при помощи военной силы. Тристан Стюард вернулся в свою провинцию к малосимпатичной невесте с ощущением, что отказался от своего врожденного права и души в пользу Илорка.

Тристан Стюард так и не узнал, что заставило его принять ошибочное решение и отправить двухтысячную армию в Илорк против войска Акмеда.

Естественный процесс установления дипломатических отношений с новым государством всегда занимает много времени, и на то есть веские причины. Новому монарху далеко не сразу удается разобраться в проблемах своего королевства, выявить положительные и отрицательные аспекты отношений с соседями, союзниками и врагами.

Уничтожение армии Тристана ускорило этот процесс. Ужасное известие стремительно разнеслось по провинциям Роланда и соседних с ним земель Сорболда на юге, Гвинвуда на западе, Хинтервольда на севере и даже среди народов, населявших территории к востоку от Зубов. Лишь лиринское королевство Тириан, огромный лес, начинающийся от юго-западного морского побережья, не прислало посла в Илорк, продемонстрировав тем самым, что восхождение Акмеда на трон новоиспеченного королевства фирболгов не произвело на них никакого впечатления.

Все остальные соседствующие с Илорком государства постарались добиться мирных соглашений, не отказываясь от доходов, поступающих от торговли с болгами.

Особый интерес проявил Сорболд, засушливые земли которого изнемогали под палящими лучами солнца. Когда-то Сорболд являлся частью намерьенской империи, а теперь стал самостоятельной державой, связанной с Роландом лишь через стареющего Патриарха Сепульварты, главу религиозного ордена, чьим постулатам следовали в обоих государствах. Жители Сорболда мечтали получить доступ к прекрасному оружию, производившемуся в кузницах фирболгов. В Сорболде практически не было полезных ископаемых, а следовательно, не производилась сталь.