Судьба и страсть Арсения Фельцова

– Нельзя, говоришь? – услышала она голос Фельцова у себя возле уха и почувствовала его руку на своём плече. – А со мной так можно поступать? Меня можно было так кинуть? – он схватил Лиду за плечо и развернул к себе, глядя в её заплаканные глаза.
– За моей спиной, месяцами собираться сбежать с Петькой… А я ведь всё для вас делаю…

Был почти полдень, комната была залита ярким солнечным светом, и Лида впервые за несколько последних месяцев увидела Арсения при дневном освещении. Бледное небритое лицо с немного дряблыми щеками и подбородком, наполовину седая голова, неизвестно когда ставшая сутулой спина. И залоснившаяся толстовка вместо водолазки и отглаженного пиджака, в которых он ходил в Москве. Она увидела перед собой немолодого уже человека, который отдал всё, что имел, за право быть рядом с ней…

– А ведь ты любишь меня, Сеня, - медленно проговорила Лида. – Только любовь твоя какая-то… убитая…

Фельцов шумно выдохнул, толкнул её на диван и молча вышел из комнаты. Лида побежала за ним, боясь, что он опять закроет её одну в квартире.

– Сеня, прости, - заглядывала она ему в глаза. – Сеня, я не хотела такое говорить. Сеня, я больше никогда…

– Я вечером Петьку привезу, - глухим голосом произнес он, пытаясь не смотреть на неё. – Я сказал ему, что ты всё это время гриппом болела…

***

…И опять сидит Лида целыми днями взаперти, ждёт когда вернутся Арсений с Петей и потихоньку сходит с ума от одиночества. Весна пришла, кругом зелень, каштаны цветут, а она из дома выходит только тогда, когда у Фельцова выходной выпадает.

– На базар я тебя больше не пущу, - объяснил ей Арсений. – Бухгалтером в банк или фирму тебе нельзя – они о тебе могут начать наводить справки в России, да и законодательства украинского ты не знаешь…

А через пару месяцев безвылазного сидения в квартире Лида заметила, что боится находиться на улице, даже если рядом с ней Фельцов, и стремилась как можно скорее вернуться в свою тюрьму-крепость: ведь только там она чувствовала себя в безопасности.

Лето наступило, Фельцов отправил Петю в лагерь и перешёл на другой график, работая до полуночи. Лида первое время ждала его с работы, а потом стала раньше ложиться спать, оставляя ему ужин на столе. Виделись они теперь только по утрам, когда завтракали, после чего Фельцов уезжал на весь день.

– Я тебе работу у нас в таксопарке нашёл, - сказал он однажды утром во время завтрака. – Нам на склад кладовщица нужна. Потянешь такое?

Вот так и попала Лида на склад, где целыми днями набивала содержимое товарно-транспортных накладных в компьютер да выдавала комплектующие слесарям из ремзоны. В одном помещении с ней сидела вторая кладовщица – шестидесятилетняя Борисовна, которая выдавала материалы и инструменты, придирчиво рассматривая каждый возвращаемый ей назад резец или сверло и доносящая Фельцову обо всех мельчайших проступках Лиды.

Оксана

Оксане Притуленко всё в жизни давалось с большим трудом: она с трудом закончила технический ВУЗ, с трудом вышла замуж к двадцати пяти годам, с трудом родила дочку Дарину к тридцати годам, а ещё через пару лет её брак, всё это время удерживаемый ею с огромным трудом, всё-таки распался. Сейчас Оксане было уже слегка за сорок, и она до сих пор жила в одной квартире с мамой и дочкой, не теряя, однако, надежды устроить свою личную жизнь.

Время от времени у неё появлялся не то поклонник, не то любовник, но больше месяца такие отношения никогда не продолжались: ведь у Оксаны не было своей жилплощади, а её ухажёры почему-то не горели желанием привести в свой дом женщину с чужим ребёнком.

Последние годы Оксана работала инспектором по кадрам в таксопарке, сразу же направляя к начальникам подразделений автобазы понравившихся ей претендентов на рабочее место, в основном, интересных мужчин среднего возраста, и нещадно отказывая даже в беседе с непосредственным работодателям всем остальным, особенно молодым женщинам.

***

Когда в их таксопарк потребовались водители-таксисты со своими личными автомобилями, Оксана приметила среди претендентов на это рабочее место крепкого холёного и хорошо одетого мужчину средних лет. Она сразу же направила его на собеседование к бригадиру, набиравшему шоферов, хотя документы этого человека оставляли желать лучшего. Во-первых, он был гражданином РФ, получившим вид на жительство и разрешение на трудоустройство на Украине, а во-вторых, последние несколько лет он работал персональным водителем директора какого-то фонда, а не таксистом, так что не было у него опыта работы по требуемой специальности. Но в паспорте у этого интересного мужчины не было штампа о заключении брака, а так как он совсем недавно приехал из России, то вряд ли успел обзавестись спутницей жизни.

И Оксана начала потихоньку подбивать клинья к Фельцову Арсению Кирилловичу – а именно так звали этого нового таксиста. Был он человек молчаливый и нелюдимый, выглядел всегда чем-то недовольным и озабоченным, поэтому Оксана решила, что Фельцов – очень серьёзный и надёжный человек.

Чтобы чаще видеть Фельцова, Оксана каждое утро приходила на склад, якобы для того, чтобы побеседовать с пожилой кладовщицей Борисовной, которая в начале каждой смены выдавала таксистам корпоративные топливные скретч карты. Там Оксана время от времени пыталась завязать разговор с Фельцовым, довольно многообещающе глядя на него. Но Фельцов на контакт не шёл, а, вежливо выслушав очередной поток красноречия Оксаны, только гримасничал, кривя губы, и старался побыстрее уйти со склада. И Оксана сделала вывод, что Фельцов не бегает за каждой юбкой. А из разговоров других таксистов о Фельцове она узнала, что он предпочитает проводить вечера дома, а не работать до полуночи, надеясь заработать побольше денег.

«Серьёзный, домосед, не бабник – а что мне ещё нужно?
– часто думала она про Фельцова.
– И квартиру он, наверняка, отдельную снимает. А еще он – гражданин России, причём москвич, можно будет потом туда жить с ним переехать: ведь в России и зарплаты больше, и медицина бесплатная…»

***

Фельцов работал в таксопарке почти год, и Оксана всё так же безуспешно пыталась поближе познакомиться с ним. Однажды утром, придя к Борисовне на склад, она увидела там начальника отдела снабжения, который ругал кладовщицу за то, что она неправильно ввела в складскую программу какие-то данные.

– Ты что, не понимаешь, что пятьсот гаек с покрытием и пятьсот килограммов этих гаек – это совсем разное количество! – кричал снабженец. – Я тебе коробку с гайками передал, а ты что вбила в базу? Пятьсот килограммов – это же пять мешков! Где ты их видела здесь?

– Это – опечатка, - оправдывалась Борисовна. – Я количество вбила, а единицы измерения не посмотрела. И, вообще, я на компьютере не ахти как работаю…

<