Судьба и воля

– Из крупных только Таганрог. А так… Новочеркасск, – напряг память Артем, – Ейск. Славянск-на-Кубани. В основном там вокруг – только станицы. Другие более-менее крупные города либо северо-восточнее, либо юго-восточнее.

– И что – все лысые и в «адидасах»?

– Из тех трех, что сидят в этой тачке, – все, – подтвердил Артем. – Причем двое, которые спереди, в зеркальных очках.

– Тогда точно «мухосранские», из голимой провинции, – осклабился в предвкушении расправы Хитрый. – Волыны раздобыли, хутор свой на уши поставили и рванули в Северную Пальмиру. Благо здесь крот нарисовался… Ни в одном более-менее центровом городе таких ряженых клоунов уже лет пять как днем с фонарем не найдешь. Цивилизация!.. Так зачем ты меня искал?

Наиль внимательно посмотрел на Артема. Бывший самбист медлил с ответом, прикидывая все «за» и «против». Татарин не торопил. Захочет – сам скажет, а нет… Искреннее спасибо, земеля, за помощь. Бог даст – на тренировке свидимся. Если доживем.

– Я в бегах, – наконец чуть слышно произнес Артем. – В федеральном розыске.

– Ты?! Нормальный ход педалей! – присвистнул Наиль, глядя на скромнягу повара уже совершенно другим, чем минуту назад, взглядом. – И что тебе шьют?

– Убийство.

– Кого?

– Мента. Опера.

– Хм. И… ты действительно его кончил? Без базаров?!

– Да, – подтвердил Артем. – Так получилось. Их было двое. Оба – со стволами. Одного я достал. Другой, которому удалось уйти, ранил мою девушку. Сейчас она в реанимации, в Институте скорой помощи. Остальные подробности значения не имеют.

– Вот уже чего не ожидал, – не сдержав эмоций, Наиль заулыбался и хлопнул Артема по плечу. – И ты, земеля, хочешь, чтобы я тебе помог упасть на дно.

– Уже нет, – мотнул головой Артем.

– Почему? – в голосе Хитрого опять послышался металл. С лица исчезла улыбка.

– Не вижу смысла, – ответил Артем и добавил, в упор глядя на татарина: – И не хочу быть вам чем-то обязанным.

– Тогда для чего же ты меня искал? – нахмурился «карелец» Наиль.

– Наверное, для того, чтобы спасти тебе и твоим пацанам жизнь. Карма у меня такая, – Артем кисло усмехнулся. Глядя сквозь двойное стекло на подкатившую к черной «девятке» с киллерами группу захвата, он подумал, что с точки зрения кармы его появление в клубе вполне можно назвать знаковым. Только какой знак поставить – плюс или минус – это еще вопрос. Спасая жизнь Наилю и его браткам, он одновременно обрекал на ужасную гибель бросивших им вызов азовцев. Но если разобраться, чем «свои», питерские бандиты, лучше кровожадных варягов? Просто в своем криминальном развитии местные ОПГ уже прошли неизбежный этап эволюции, беспредельных наездов и ежедневных кровавых разборок, поделив основные сферы влияния, войдя во власть, отрастив жирок, привыкнув к сытой, относительно безмятежной жизни, в которой «решение вопросов» чаще достигается за столиком ресторана или в парной сауны, чем на стрелках с неизбежной пальбой.

И все же Артем без колебаний разменял жизнь Наиля на жизни залетных беспредельщиков. Но помогать и просить помощи – это, как говорят одесские евреи, две большие разницы.

– Ладно, потом договорим, – сухо бросил Хитрый.

…Две боевые, местами помятые и поцарапанные «бэмки» с братками легко блокировали автомобиль отморозков спереди и сзади. Со стороны проезжей части почти бок о бок с «девяткой» остановился вишневый мини-вэн с боковой дверью на салазках. Со стороны тротуара, словно из-под земли, вырос рычащий движком спортивный мотоцикл. Кроме сидящего за «рогами» «кавасаки» рокера, облаченного в марсианского дизайна шлем с поднятым забралом, на сиденье сзади примостился некто, демонстративно покачивающий зажатой в руке гранатой Ф-1. Одно движение кистью – и «лимонка» скроется под днищем вражеской колымаги. Да и под рубашкой у «марсианина» тоже наверняка прятался не только пейджер.

Боковая дверь мини-вэна плавно отъехала в сторону, и в узкий промежуток между двумя транспортными средствами спрыгнул невысокий коренастый мужчина лет около тридцати пяти. Мельком огляделся и вежливо постучал указательным пальцем по тонированному стеклу «девятки», после чего, совершенно уверенный в том, что сидящие там индивидуумы обратили на него должное внимание, недвусмысленно кивнул на раскрытую за спиной дверь и сделал шаг в сторону. Из салона «шевроле» на блокированную «девятку» угрожающе смотрела зеленая труба ручного армейского гранатомета типа «муха». Ежу было ясно: применять грозное оружие средь бела дня, в центре города, тем более, когда вокруг свои, никто не собирается, но выглядела данная демонстрация силы весьма впечатляюще. Быстро сообразив, что деваться им некуда, а в могилу они так и так успеют, затаившиеся в самой популярной отечественной тачке, в эту секунду больше всего напоминающие закатанных в консервную банку селедок, лысые «спортсмены» пришли к единодушному мнению, что нужно использовать предоставившийся им крохотный, как член комара, шанс на спасение. Раздавленные поражением, эти глупцы так и не поняли: никаких шансов вернуться в родную станицу Говенную у них уже не было. Их жизнь, короткая и никчемная, кончилась здесь, в ту самую минуту, когда открылись сначала водительская, а затем и пассажирская, двери их «девятки». Шустро подскочившие из «бэмок» братки группировки Наиля растащили трех незадачливых киллеров по одному в каждую из машин, после чего за руль трофейной «девятки» сел тот самый мужичок, что первым появился из мини-вэна, и вся кавалькада растаяла так же стремительно, как и появилась. Последним умчался мотоцикл.

Хитрый неторопливо закурил сигарету и взглянул на Артема.

– Ловко, чего уж тут, – пожал плечами беглец. – Сказывается тщательный подбор квалифицированных кадров… выброшенных на улицу из неких государственных структур. Ну и, разумеется, богатая практика. Я так полагаю, этих троих уже списали в расход?

– А разве у бешеных псов есть смягчающие вину обстоятельства? – тихо спросил Хитрый. – Расскажут все, что знают… и чего не знают, и – аста ла виста, бэби. Никто их в Питер не звал. Город маленький. Тесно.

– Ладно, спектакль закончен, а мне сегодня что-то не до тренировок. Мешок, надеюсь, обратно на крюк повесили. – Артем первым отошел от окна и направился к выходу.

– Слышь, кончай пургу гнать, – давя окурок каблуком, поморщился Наиль. – Короче… Если не хочешь попасть в «Кресты», калекой, с отбитыми всмятку яйцами, тогда слушай сюда. Я твой должник. Я лично, а не братва!!! – «Карелец» толкнул Артема кулаком в плечо. – Квартира тебе будет хорошая, жратва, разумеется, девочки – без проблем. Сколько потребуется – столько живи. Если надумаешь свалить за бугор – устрою, только предупреди заранее. Загранпаспорт реальный, с шенгенской визой, делают за неделю. Что еще? Пробью поляну, как идет следствие по твоему делу. Поглядим, что можно замутить, чтобы снять обвинение. Потребуется заслать, замаксать кому надо – зашлем! Любые технические проблемы в этом городе для нас решаемы. По-настоящему выхода нет только из гроба. Короче, нехер базарить, сейчас отвезу тебя прямо на хату! Только пацанам отзвонюсь…

Артем готов был с ходу отказаться от предложения Наиля, но проклятый язык вдруг прилип к небу и – хоть ты тресни! – ни за что не хотел повиноваться приказу предострегающего от каких-либо контактов с бандитами холодного разума. С губ слетело совсем не то, что нужно.

– Вот ты сейчас сказал «замаксать», – сказал Артем, следуя за быстро бросившим в трубку пару слов и убравшим ее обратно в пиджак Наилем к его шикарной БМВ. – Фенька в Питере известная, и не только бандитам, но и обычному люду. А ты можешь сказать, когда и почему она появилась?

– Нет, – пожал плечами Хитрый. – Все так говорят – «замаксать». Всегда так было.

– Ошибаешься, – вздохнул Артем, распахивая стеклянную дверь спорткомплекса. – Это слово – не что иное, как производное от латышского «cik maksa?» – сколько стоит? И впервые выражение «замаксать» родилось именно в среде русскоязычных жителей Риги где-то в начале семидесятых. Там, кстати, вся русская молодежь так и говорит – «замаксал штукарь латов». А в Питер слово проникло в начале восьмидесятых, и привез его некий гражданин, сменивший постоянное место жительства с Прибалтики на Балтику. Звали этого гражданина то ли Саня, то ли Ваня, но это не суть. Главное в другом – спустя несколько лет он поднялся до уровня одного из лидеров некой влиятельной преступной группировки, но при этом в общении не утратил привычного «рижского» слэнга. Сначала незнакомое слово подхватило его окружение, а чуть позже уже весь Питер вместо «заплатить» стал говорить «замаксать».

– Любопытно, – согласился Наиль, открывая дверь машины и жестом указывая Артему на соседнее кожаное сиденье. – И, между прочим, очень похоже на правду. Потому что такой человек действительно есть. Но ты-то с каких концов в курсах?

– У меня в армии приятель был, Ромка. Тоже бывший рижанин, но, оказывается, еще с конца восьмидесятых живет в Питере. Как-то раз он зашел к нам в бистро, мы узнали друг друга, посидели, поболтали. Я ляпнул это словечко, он рассмеялся и раскрыл ужасную тайну.