Судьба клана

Идущие перед нами игроки по одному приближались к каменной маске, поднимались на небольшое возвышение, на вытянутых руках протягивали тот или иной предмет, «ловили» слезу и тут же отходили на шаг в сторону, давая место остальным.

Облаченный в черный балахон с глухим капюшоном игрок подставляет под шипящую огненную каплю небольшую книгу, спустя миг раздается сдавленный вздох — похоже, повезло больше, чем он ожидал. Мгновенно спрятав книгу в инвентарь, игрок чуть ли не прыжками мчится к выходу.

А вот закованный в стальную кольчугу человек, принявший слезу на островерхий шлем, болезненно кривится от досады. Не иначе воину-мечнику добавили абсолютно бесполезные для его класса характеристики.

Перед нами осталось пять игроков, четыре… два… и наконец, пришел наш черед. На возвышение поднимались по одному, поднявшись на пару ступеней, я начал притормаживать, но Кира ухватила меня за руку, прошептав:

— Вместе.

Последние метры мы преодолели плечо к плечу, остановившись в шаге от едва не плавящегося от собственного жара лика.

Кира достала из-за ворота тихо звякнувшую цепочку, и я впервые увидел полученную ею от Грима Безутешного награду — закрепленный на тонкой золотой цепочке прозрачный камень, наполненный сияющим перламутровым светом.

Не отпуская мою руку и не снимая цепочки с шеи, Кира подалась вперед и мягко подставила камень под очередную огненную каплю.

Полыхнувшая яростным огнем вспышка на мгновение ярко осветила темный храм, под нашими ногами ощутимо дрогнула земля, раздались изумленные вопли игроков. Я и сам с трудом удержался от крика.

Не обращая внимания на происходящее, Кира тихо и отчетливо произнесла:

— Отмщение!

— Должно свершиться! — наполнивший храм Скорби голос был исполнен такой неизбывной яростью, что у меня волосы встали дыбом.

С диким хрустом каменное лицо исказилось в злобную гримасу, заскрежетали раскаленные каменные зубы и рот начал медленно раскрываться, открывая ревущее в нем пламя. Языки огня скрутились в надсадно воющую инфернальную воронку, в спины толкнула тугая волна воздуха. В следующее мгновение нас оторвало от земли и буквально закинуло в гигантский рот, прямиком в бурлящий огненный водоворот.

— Что за хрень происходит?! — Еще успел я услышать пораженный вопль одного из игроков, затем все звуки резко отрезало, вокруг нас закрутились огненные волны перехода.

Вспышка.

Переход.

Сильный рывок, я ненадолго ощутил невесомость, стремительно летя в неизвестность вместе с окутывающими нас языками пламени. Короткий полет — и мы с Кирой падаем в воду. Шипящее пламя пытается последовать за нами, но наткнувшись на поверхность воды, неохотно опадает и угасает.

Поняв, что благополучно или нет, но переход завершился, я забил ногами и устремился к поверхности. С шумом вынырнул и, отплевываясь, закрутился по сторонам. Киры нигде не было. Ровная синяя гладь с лениво перекатывающимися волнами, бурые плети водорослей, какие-то болтающиеся на воде щепки и больше ничего.

Выругавшись, я вновь нырнул и принялся вглядываться в густой зеленоватый полумрак. Девушку мне удалось заметить с первой попытки — относительно недалеко от поверхности. Кира судорожно работала руками и ногами, усиленно гребла, извивалась всем телом… но с места не двигалась, зависнув в воде, словно муха в патоке… она же сейчас утонет! Зацепилась за что-то?

Толчком распрямив ноги, я погрузился глубже, в несколько гребков доплыл до Киры и, ухватив ее за шиворот, потащил вверх, к пробивающемуся сквозь воду свету. Неумолимый таймер вовсю отсчитывал оставшиеся у меня секунды, и, поднажав, я таки успел выскочить на воздух до того, как начал уходить запас жизни. Рядом со мной вынырнула Кира, со свистом делая облегченный вдох. Отпустив ее, я в свою очередь несколько раз вдохнул — без всякой нужды, в Вальдире нет нужды вентилировать легкие, один вдох и лимит времени на погружение восстановлен. Но привычка вторая натура.

Повернулся к Кире, чтобы поинтересоваться, что случилось, и изумленно выпучился на пустую водную гладь — девушка снова исчезла.

«Вытащи меня!»

— перед глазами выскочило паническое сообщение, что-то мягко скользнуло по моей ноге.

Поспешно нырнув, я успел ухватить медленно тонущую Киру и снова вытащил ее на божий свет.

Отплевываясь, разбрасывая во все стороны брызги, Кира выдавила:

— Перегруз… ко дну тянет. Забери вещи! Торг.

— Не плывется? — ласково уточнил я, поддергивая Киру вверх и вновь отпуская руку. — Понятно.

— Прими вещи, Рос!

Не обращая внимания на ее крик, я задумчиво прикусил губу, посмотрел на медленно погружающуюся Киру, затем улегся на спину и, закинув руки за голову, спросил:

— Никак вспомнить не могу — я разрешал забирать мой бокал?

— Рос… Рос… тону…

Выбросив вперед руки, Кира успела ухватить меня за ногу и облегченно выдохнула, сверля меня злобным взглядом.

— У вас нет билета на это плавучее средство, — буркнул я, выдергивая ногу и одним ленивым гребком отплывая подальше.

— Рос! Утону же, — пропищала медленно погружающаяся Кира.

— Тони, — щедро разрешил я.

— Я… я была неправа, когда взяла твой стакан без разрешения, — пробулькала Кира, тяня ко мне руку. — В-в-ро-с-с…

— Ладно, — вздохнул я, подплывая к тонущему паладину. — Уже прогресс. Хватайся за плечо и открывай торг.

Уцепившись мне за плечи, Кира испустила протяжный вздох и рыкнула:

— Все-таки ты…

— Да, это я, — согласился я. — Торг. Ты таблеток жадности переела что ли? Могла выкинуть лишнее из рюкзака и плыть себе спокойно!

— Да конечно! Я же не крысиными шкурками загрузилась, чтобы направо-налево их выкидывать! — возразила Кира, к которой вновь вернулся боевой дух. — У меня в рюкзаке куча всего! Торг.

— Торг, — повторил я, не глядя подтверждая передачу предметов. И удивленно крякнул, когда обнаружил, что рюкзак изрядно «потяжелел» почти на три десятка предметов.

— Фуф… — облегченно выдохнула девушка, не отцепляясь, впрочем, от моих плеч. — Так.

— Так, — кивнул я, озираясь по сторонам. — Где это мы? Небо голубое, облака в наличии. Ну-ка… — опустив лицо, я осторожно отхлебнул из набежавшей волны, почмокал губами и заключил: — Вроде пресная. Во всяком случае, жизнь восстанавливает, никаких системных сообщений не выскакивает. Где все-таки мы очутились?