Судьба некроманта

— Стой, припадочный! Все сгинем! — С истерикой в голосе взвизгнул Альберт Горт.

Я остановился, и электрический шторм в воздухе замер, настороженно посверкивая разрядами.

— Что ты хочешь? — Хмуро поинтересовался я.

— Чтобы ты все исправил. — Горт вновь приобрел былую самоуверенность, и на его лице снова появилась улыбка.

— А я ничего и не ломал. Мы пришли, а тут так было. — Парировал я. — Мы искали тебя, Горт, однако и о тебе тут никто не знает.

— Потому что меня тут нет. — Немаг вдруг стал серьезен. — Парень, я понимаю, что тебе будет сложно это понять. Но мир этот не оригинален. Есть несколько тысяч таких же, с минимальными различиями, способными привести к кардинальным расхождениям. В одном преобладает магия, в другом о ней и не слышали, но везде есть некие маячки, засечки, узлы на веревке, то, что позволяет миру идти по своей колее и не рухнуть в пропасть. Одной из таких засечек является Горт, и не важно, кто он. Инженер или Маг, все едино. Альберт Горт может быть публичной личностью или забытым изгоем, великим магом или киноактером, певцом или хирургом, охранять офис в деловом районе или руководить крупнейшим предприятием по добыче полезных ископаемых. Это человек — стержень, но стоит удалить его, как мир начинает распадаться на части.

— Ничего не понимаю, — я вновь покачал головой. — Слушай, парень, ты мне эту электрическую клоунаду прекрати. Либо говори толком, что надо, либо я спать пойду. Мы завтра к эльфам отбываем, а это путь не в один день. Хотелось бы как следует выспаться перед дальней дорогой.

— Ну ладно, — Горт вновь улыбнулся, но на этот раз вышло у него как — то печально. — Скажу честно. Кто — то разрушает миры, один — за — одним выдергивая стержни мироздания. Люди, крепящие эту реальность, вдруг стираются, исчезая из памяти, вымарываясь из хроник, записей и метрик. Атаке подверглись все миры с гелио — магнитной составляющей, которую еще называют магией.

— Интересно. — Я кивнул и, стараясь подавить зевоту, уселся на замшелый камень, подперев голову руками.

— Гелио — магнитная составляющая энергетического потока мира, это одна из его стихий, вроде ветра, воды, земли или огня. — Продолжил с энтузиазмом Горт, — и так уж вышло, что миры раскололись на два типа. В одном гелио — магнетизм преобладает и доминирует над всем, в другом же являться рудиментом. В твоем мире, майор, он проявляется в способностях к ясновидению, телекинезу, гипнозу и прочим цирковым фокусам. Тут же, в теории, он открывает безграничные возможности для группы предрасположенных. И все бы было хорошо, если бы не насмешка этой вселенной, стержни, судьбы людей. Мой институт как раз и занимается такими аномалиями, или как я их называю, разрывами. В этом мире обязан был быть Горт, знаковая личность, основоположник магии черной, и его брат Март, основатель белого ордена, однако в какой — то момент все пошло не так. Магия начала иссякать, кто — то нарушил гелио — магнитное равновесие, превращая этот мир в технологический. Сами же братья Март и Горт куда — то исчезли.

— Так вот значит, что произошло, — вдруг оживился я. Сон с меня будто рукой сняло, и слова Альберта мне казались теперь не такой уж и сумбурной тарабарщиной, как подумалось с самого начала. — Тогда откуда здесь ты?

— Из своей реальности. — Горт ударил ботинком по устройству в кристаллах. — Это моя разработка, между — пространственный таран. Нацеливаю его на определенную сигнатуру гелио — магнитного потребителя, тяну за рычаг, и вот я перед тобой. Если тебе нужно более подробное объяснение, то готов поделиться инструкцией и техническим описанием прибора в двадцати томах. С этим миром все просто. Аномальный всплеск уходящей составляющей так ярок, что промахнуться невозможно.

8. Горт который не врет

Все равно в происходящее верилось с трудом.

— Ну, допустим, ты говоришь правду. — Охотно согласился я. — И кто — то целенаправленно убивает твои отражения в магических мирах. Это дело исключительно твое и того негодяя. Не вижу причин втягивать в эту историю меня. Тебе, как я погляжу, это никак не навредило.

— Ты прагматичен и расчетлив, как любая двойная константа. — Альберт скупо усмехнулся. — Но должен тебя разочаровать. Очень скоро реальность начнет изменяться, восстанавливаться, отторгая инородные тела вроде тебя и твоих приятелей. Вы вернетесь в свое время.

— Самая лучшая новость из тех, что я слышал! — Радостно поделился я. — Вот парни будут рады.

— И зря. — Горт печально покачал головой. — Вы вернетесь назад, но уже без легенды о Горте и Марте, без магии, без привычных вам вещей. Куда вы попадете в итоге? Ты, майор, человек привычный, но смогут ли там жить твои друзья? О твоем инфернальном звере, не удивляйся, я знаю и о нем, я вообще молчу. Он, как существо, полностью состоящее из гелио — магнитной субстанции, и вовсе не сможет выжить.

— Все равно не аргумент. — Покачал я головой, однако энтузиазма в моем голосе заметно поубавилось.

— Начну с самого начала. — Немаг почти с сочувствием посмотрел на меня, как смотрит человек на «недалекого» собеседника. Я, Альберт Горт, и под моим руководством трудится несколько сотен талантливых ученых. Основной род деятельности нашего института — это разработки в области ракетостроения, интеллектуальной оснастке и пассивной защиты для космической программы. Так было почти пятнадцать лет, пока мы не столкнулись с одной проблемой. Наши самые перспективные образцы начали давать сбои в самый ответственный момент. В связи с этим мы чуть было не потеряли оборонный заказ, и наш институт был практически расформирован. Оставшаяся группа единомышленников продолжала разработки, но основное ее внимание было направленно на исправление и усовершенствование прототипов. В какой — то момент я пришел к выводу, что действовать нашим образчикам не позволяет некий совершенно новый фон, не различимый ни в инфракрасном, ни в ультрафиолетовом диапазоне, ни любым другим способом. Стоило только двигателю выйти на нужную мощность, как коэффициент полезного действия падал, электроника захлебывалась в шумах и глохла, выгорали управляющие схемы, и творилась какая — то чехарда. Некоторые суеверные товарищи даже намекали на библию, и то, что антихрист грядет, и надо отменить, что по сути своей, они не ошиблись.

Одна из опор, констант мироздания, по доброй воле или злому умыслу, решила уничтожить другую опору, не учтя лишь, что теряя целостность, один мир вовлекает в распад ближайший. Сейчас умирает эта реальность. Едва пик ее распада побывает в точке невозврата, как это неизменно повлечет за собой череду событий, способных привести к уничтожению соседних реальностей. Этому тысячи примеров. Взрывы водородных бомб, цунами, кобальтовые бомбардировки, радиационные аномалии и зараженные земли. Это лишь минимальный ущерб, внутри одной вселенной, ведет к тяжелым последствиям для соседей. Вырванный же стержень способен, рано или поздно, угробить весь механизм. Мой мир, в отличие от твоего, майор, прекрасно осознает свою вторичность, и мы много знаем о том, что творится вокруг. Многие знания — многие печали. Однако, поняв, что случилось с твоими соседями, ты не допустишь подобной ошибки.

— Ты бывал в других реальностях, Горт? — Не поверил я своим ушам. — Ну, кроме этой. — Поспешил добавить я, чтобы не выглядеть совсем глупо.

— В рамках исследовательских экспедиций, неоднократно. — Подтвердил мою догадку Альберт. — Основа нашего мира, Ричард Фейнман, заложил Теорию Множественного Взаимодействия, а Альберт Эйнштейн позже подтвердил ее, окрестив Теорией Многомировой Интерпретации. Одним из побочных эффектов создания атомной бомбы и стал агрегат, которым мы пользуемся доселе. Он во многом недоработан. В частности, я не могу жить в параллельном мире, влиять на его развитие, и каким — либо образом взаимодействовать с людьми на физическом уровне. Скажем, я не способен ни к кому прикоснуться, однако, поле, генерируемое устройством, позволяет проникать звуковым волнам, и именно посредством этого допуска мы можем беседовать друг с другом.

Есть у устройства и обратный эффект. Две ключевые фигуры мировой цепочки, как я и ты, майор, не могут находиться друг рядом с другом продолжительное время. Мы как два магнита, с различным зарядом, только в ходе нашей беседы не мы отталкиваем друг друга, а сама ткань этого мира расходится по швам. Стоит оставить между нами не больше метра, и миру придет конец.

— Этому есть доказательства? — Я с волнением и опаской отошел на несколько шагов назад.

— Есть, — печально кивнул Альберт Горт. — Рушится именно тот мир, в который идет переход, но с точки зрения вероятности, такое событие кратно шансу один к миллиону. Случайно столкнуться двум основам попросту невозможно.

— Странное дело, — покачал я головой. — Историю же изменить нельзя. Или я ошибаюсь? Как можно сбить местного Горта с пути так, чтобы завалить набок целый мир?

— Сделать это сложно, но выполнимо. — Альберт устало присел на свой агрегат. — Это многоходовая комбинация. Попробую объяснить. Должна вспыхнуть война. Толчком к этому должно послужить вероломное нападение на границе. Чтобы данное нападение произошло, нужно чтобы сошлись три составляющих. Обстоятельства, это первое. Место, это второе. Время, это третье. Стоит так или иначе нарушить два пункта из трех, и война никогда не произойдет. Ну, или отложится на неопределенное время. Но это веха. С основой сложней. Ключевую фигуру можно пустить по другому пути развития, вогнать его в обстоятельства непреодолимой силы, позволяющие отойти от конкретной задумки, в худшем случае убить, или устранить физически. Самый простой способ, не дать родиться.