Судьба обетованная

– Я вижу, Эндрю, у тебя было много дел. Разумеется, твои люди не были замешаны в этом?

– Нет, мама, на Ханаан напали абернаки, – вежливо отозвался Эндрю и, подняв голову, встретился с расстроенным взглядом сестры.

Мэтью Эллиот отложил в сторону салфетку и отодвинул стул.

– Ладно, Рэйвен, – ласково усмехнулся он, – выпусти пар, пока мы все не лопнули от напряжения.

Рэйвен Эллиот вскочила со стула и, сердито сверкая глазами, швырнула на стол салфетку.

– Как вы меня разозлили, черт возьми! – гневно воскликнула она. – Еще никогда в жизни я не была в такой ярости! Позвольте вам напомнить, что я ваша мать, а не какая-нибудь фарфоровая кукла, которая разобьется, если ее уронить! Кто, по-вашему, приехал сюда вместе с вашим отцом и помогал ему возводить семейный очаг на этой дикой земле?

– Точно! – подхватил Мэтью. Его янтарные глаза светились гордостью.

– Ты смеешься надо мной, Мэтью? – спросила она, сердито взглянув на мужа.

– Что ты, любовь моя! Я тобой восхищаюсь, – проговорил он с нежностью.

Все вдруг разом заговорили, и комната наполнилась гулом голосов. Даже Рейчел неожиданно для себя начала смущенно извиняться за Элизабет и Эндрю. Окинув взглядом виноватые лица окружающих, Рэйвен мило улыбнулась, отчего на щеках ее появились очаровательные ямочки. Она вернулась за стол и с любовью посмотрела на Мэтью.

Мэтью поднялся из-за стола и жестом потребовал тишины. Когда шум утих, он поднял свой бокал.

– Я хочу предложить тост. За наших женщин, джентльмены!

Эндрю и Уилл встали.

– За наших женщин! – повторили они и осушили свои бокалы.

Рейчел покосилась на Эндрю Киркленда и поймала на себе его пронзительный взгляд.

На другой день Рэйвен Эллиот объявила, что собирается устроить бал в честь благополучного возвращения своих детей. Были разосланы гонцы с приглашениями на следующую неделю.

Элизабет уговорила Уильяма Киркленда помочь Рейчел распорядиться ее драгоценностями. Обе женщины поехали вместе с Уиллом в Уильямсберг, где он продал их за приличную сумму. Впервые за многие месяцы Рейчел почувствовала себя независимой. Увидев в витрине магазина роскошный зеленый атлас, она купила его на свои деньги.

Всю неделю Рейчел почти не виделась с Эндрю Кирклендом. Ей давно не приходилось наряжаться на торжества, и теперь она с радостным волнением шила себе платье, готовясь к предстоящему балу.

И вот наступил долгожданный вечер. Рейчел надела новое платье. Оно открывало тонкую шею и плечи и красиво облегало полную грудь. Цвет ткани выгодно подчеркивал зеленые глаза девушки. Волосы она зачесала за уши и вплела в густые локоны зеленую атласную ленту.

Спускаясь по лестнице, Рейчел не догадывалась о том, как красива. Снизу доносились оживленные голоса и музыка, и она чувствовала себя молодой, полной сил и энергии. Лицо ее сияло от волнения. Девушка была уверена: Эндрю Киркленд может говорить и делать все что угодно, но ему не удастся испортить ей этот вечер.

Глава 7

Эндрю Киркленд стоял, прислонившись спиной к стене, и смотрел на танцующих через открытую дверь. Несмотря на небрежную позу, внимание его было приковано к Рейчел, которая счастливо улыбалась своему партнеру Уиллу Киркленду. Уилл обнял ее за талию, и они закружились по залу. На щеке Эндрю задергался мускул. Наконец музыка смолкла, и Рейчел, весело смеясь, поблагодарила Уилла за танец, но от второго отказалась. Уилл ушел искать Элизабет, а разгоряченная девушка начала обмахиваться веером. Открытая дверь была слишком большим искушением. Рейчел вышла на свежий воздух, но тут увидела у стены Эндрю Киркленда и резко остановилась.

– Мистер Киркленд! Что вы здесь делаете один, в темноте?

– Я люблю темноту, – кратко ответил он.

Она не видела его весь вечер и теперь кокетливо сверкнула глазами.

– Вы танцуете, мистер Киркленд?

Эндрю смерил ее недовольным взглядом.

– Нет, я не танцую, мистрис Берк, – произнес он со стальными нотками в голосе.

Рейчел улыбнулась, взмахнув длинными ресницами.

– Судя по вашему тону, вы не одобряете танцы?

Он презрительно скривился.

– Милая леди, если мне захочется вас обнять, то совсем не для того, чтобы просто кружить под музыку.

От пронзительного взгляда его темно-синих глаз девушку бросило в жар. Она проворнее замахала своим веером. Какой несносный человек! Всегда ему удается разозлить ее.

– Опять хвастаете, мистер Киркленд?

Эндрю равнодушно пожал плечами:

– Я не утруждаю себя фантазиями, мистрис Берк.

Рейчел начала раздражать его надменность. Сердитым щелчком она захлопнула веер.

– Что касается фантазий, то я прекрасно помню, как вы разгуливали полуголым дикарем с разукрашенным лицом и пером в волосах.

Эндрю медленно выпрямился и посмотрел на нее сверху вниз уничтожающим взглядом.

– Обряды и фантазии – далеко не одно и то же, мистрис.

– Называйте, как хотите, мистер Киркленд, но в любом случае ясно одно: вам необходим маскарад, чтобы ублажать в себе примитивного варвара, – заявила девушка и опять быстро замахала веером, ощутив прилив горячего гнева.

Эндрю схватил ее за руку и потащил за собой по темной аллее. Рейчел возмущенно округлила глаза. Ей не хватало сил вырваться, а звать на помощь не хотелось.

– Куда мы идем? – сердито спросила она, вынужденная почти бежать, чтобы поспеть за его размашистыми шагами.

– Вы серьезно заблуждаетесь на мой счет, мистрис. Пришло время вас образумить.

Эндрю поволок ее к маленькой прядильне с ткацким станком и мотками льняной пряжи, втолкнул внутрь и, прежде чем она успела что-либо возразить, захлопнул дверь и сгреб девушку в охапку. Тяжело дыша после быстрой ходьбы, Рейчел подняла голову и уставилась на него круглыми удивленными глазами. Она не могла пошевелить руками – он прижимал их к ее бокам и расплющивал ее стройную фигурку своим крепким мускулистым торсом. Взгляд его полыхал яростью.

– Я не танцую, мистрис, и не играю в светские игры, – прорычал Эндрю и впился в ее губы злым, удушающим поцелуем.

Скованная мертвой хваткой, Рейчел тщетно боролась с навалившейся на нее стальной стеной. Его поцелуй вытягивал из нее последние остатки воздуха, и она находилась на грани обморока. Наконец он отпустил ее губы, и она отчаянно задышала, в то время как Эндрю продолжал обжигать ей лицо и глаза горячими влажными поцелуями. Его губы вновь завладели ее губами, а язык проник в рот.