Судьба-Полынь Книга I

Ная крепче обняла Витога, поплелась к вратам. Усталость накатила снежным комом. Пока тянула парня и сражалась — не замечала насколько вымоталась, а когда до дома осталось совсем немного, последние силы покинули.

Установленные неизвестно зачем посреди выжженного поля каменные врата без створок, с поднятой вверх решеткой, имели пугающий вид. Хищные жала заостренных прутьев хранили следы крови. Орнамент ворот состоял из черепов и изображений различных видов смерти. В центре мрачных сцен контрастом выделялась фигура прекрасной улыбающейся женщины с распростертыми руками, словно привечающей гостей. Но именно от нее веяло жутью и холодным безразличием, скрывающимся за улыбкой глаз.

Проход под аркой вызвал невольное содрогание. Навязчивая мысль, что едва она окажется под решеткой, та с лязгом рухнет сверху, не оставляла, пока девушка не очутилась по другую сторону. В тоже мгновение солнце ударило в глаза. Ветерок мазнул приветственно по лицу. Он пах снегом горных вершин и росшими в долине травами. Им хотелось дышать и дышать, наслаждаясь прохладой и ароматом цветов.

Дома. Выбрались.

Бездна под ногами остудила преждевременную радость. Мост еще держался в воздухе, но уже начал терять твердость, прогибаясь под ногой. Силы наставников таяли. Ее заметили, вынырнувшую из тумана, замахали руками, сбившись толпой у края бездны. Впереди всех стоял Кагар-Радшу. Прямой, суровый, с заведенными за спину руками, напоминавший изваяния богов, среди которых укрывался Витог. Ветер развевал одеяние и волосы Призванного, рвал бороду, но взгляд колдуна был прикован к Нае. Понять, доволен наставник, рад или встревожен — не удавалось. От усталости все расплывалось перед глазами, ноги переставлялись с трудом. «Чего они ждут? Почему не помогут?» Но никто не поспешил на встречу, не подхватил находящегося в беспамятстве Витога.

Ная заставляла себя двигаться уже по привычке. Казалось, она никогда не дойдет до края и это станет ее вечным проклятием — брести по невидимому мосту через пропасть с непосильной ношей на плечах. Последние шаги дались тяжелее всего. Но стоило сойти с моста, ее тут же подхватило множество рук, переняли Витога. Обоих отнесли к теплым от солнца камням, усадили на плетеные циновки. Перед глазами замелькало множество лиц: наставников, Тэзира, Саи, Арки, Кайтур.

— А Алишта? Алишта жива? Где она? — пробившись к ней, с надеждой и страхом спросила брюнетка.

Ная покачала головой. Лицо Кайтур сразу помрачнело, глаза затянуло ледком. Опустив руки, девушка деревянной куклой скрылась в толпе. Внезапно все раздались в стороны. Над Наей склонился Призванный. Бесцеремонно поднял ей голову за подбородок, раскрыл широко веки.

— Чиста, — одобрительно похлопал по щеке. — Молодец, девочка. Не подвела.

Перешел к Витогу. Разжал ему ладонь, осмотрел дирк с изображением рыси. Затем поднял парню веки… В молчании многозначительно переглянулся со стоявшими рядом Верховными.

— С ним что-то не так? — их смятение не укрылось от Тэзира.

Они точно не расслышали, снова глянули в глаза Витогу.

— Кажется, у нас появился Сакриф, — проговорил медленно Призванный.

— Кто такой Сакриф? И чем это грозит Витогу? — балагур втиснулся меж колдунами и парнем, будто пытался оградить его от неведомого врага или участи.

— Тэзир, отойди, дай Кагар-Радшу помочь твоему другу, — Верховный клана воздуха отстранил его плавным движением руки.

Призванный нахмурил брови, зрачок в синих глазах затопил собой всю радужку. Раскрытая ладонь прижалась к животу Витога, круговыми движениями поднялась к груди. Пальцы резко сомкнулись в кулак и, словно выдирая что-то из тела, дернулись назад, раскрылись, сложились щепотью, с силой впечатались в грудь. Парень охнул, согнулся, упал на землю, зайдясь в кашле. Тэзир дернулся приподнять друга, но Верховный остановил балагура жестом. Витог выгнулся, захрипел, изо рта вылетела струйка дыма, тело сотрясла судорога. А потом его начало рвать пеплом. Кагар-Радшу отступил, потеснив всех назад. Серые хлопья исторгались из нутра парня вперемешку с черной кровью. И гадости той выходило так много, что оставлялось удивляться, как и вмещалась столько. «Не вытащи я Витога из мира мертвых, из него бы вышел отличный воин Праха», — подумалось отстраненно Нае.

Как только иссяк поток пепла, к парню вернулось сознание. Но не прежний цвет глаз. Это девушка тоже заметила.

— Теперь с ним будет все в порядке, — Призванный встряхнул ладонями, сунул в рукава. Вместе с Верховными отошел в сторонку. Они о чем-то горячо заспорили.

Парня же подхватили под руки два наставника-целителя и повели к селению. Поднялась и Ная. Ей тоже не помешает отдохнуть. Она сделала все, что могла, и достаточно увидела сегодня. Теперь бы упасть на лежанку и погрузиться в сон без сновидений. Чтобы не видеть ни Алишты, превращающийся в кокон, ни глаз Витога, в которых поселился черный вихрь с серебристыми искрами. Спать. Спать.

— А ну, постой! — догнал ее Тэзир. Грубо дернул за руку, прижал к скале. Взгляд хмурый, будто это она виновата в том, что случилось с его другом. — А ты оказывается, полна загадок. Что в тебе такого особенного, что послали тебя? Кем ты помечена? О чем говорил Призванный?

У нее не было ни сил, ни желания с ним разговаривать.

— Спроси у Кагар-Радшу, если интересно, — она попыталась оттолкнуть его руку и пройти.

Но балагур прижал ее к стене еще крепче, выдохнул гневно в лицо:

— Ты расскажешь! Я хочу знать…

— Да пошел ты… — ее взяла злость. Кто он такой, чтобы допрашивать, обвинять, после того, что ей выпало увидеть сегодня. Ная толкнула его в грудь, вырвалась из захвата, сделала пару шагов и провалилась в темноту.

Глава 19 Ильгар

Пожалуй, такого паршивого утра у десятника не выдавалось со времен разгрома родной деревни жнецами.

За ночь они потеряли двоих. Из-за причины настолько глупой и невероятной, что Морлин ума приложить не мог, как описать ее в хрониках.

Жрец Вулькер и Нот.

Оба разбили головы об каменные стены и истекли кровью. Остальные воины отделались ссадинами и мелкими ушибами.

Первые солнечные лучи, проникшие в амбар сквозь щели в двери и окошко, застали отряд вповалку лежащим у стен. Люди потрясенно переглядывались. Лишь Дан сидел в углу, прильнув щекой к вазе, и тихо посапывал.

Если говорить откровенно, Ильгара смерть жреца не касалась. За Вулькера отвечал Унгрен. Нот же был знаменосцем. Душой десятка. Потерять такого человека в начале пути — дурной знак.

— Мать вашу! — рычал Барталин, разглядывая огромный синяк на ключице и прикладывая к шишке на лбу смоченный нож. — Что стряслось? Умники, кто ответит? Я слышал про тех, кто в постель дует по ночам, но чтобы башку разбивать — такого даже пьяный менестрель не придумает! Ах, чтоб вас, сукины дети! Отличный парняга пропал ни за грош…

— Вы хотели выйти, — сонно пробормотал Дан, разбуженный ором. — Засовы открыли. Но клинышек на улице помешал.

В сторону Тафеля, потирающего распухший нос, полетели холодные слова благодарности.

— Проклятое место, — сказал Ромар. — Сон здесь хозяин.

Альстед набросил плащ, подхватил мешок с вещами.

— Открывайте дверь. Надо уходить. Чем дальше уберемся от деревни до сумерек — тем лучше.

Жрецы осыпали зерном, окурили благовониями и зашили в полотно мертвецов. Похоронили их в овраге, слегка притрусив тела землей и набросав сверху досок. На большее времени не оставалось. Мулы были готовы, телега снаряжена, и отряд спешно покинул опустевшее поселение.

Дана забрали с собой.