Судьба разведчика

Знакомство оказалось действительно удачным, после каждой встречи Мария все больше нравилась Василию. Его несколько смущало некоторое превосходство Марии в образовании, он ощущал это во всех разговорах, но, с другой стороны, и сам чувствовал, что старается быть на высоте, соответствовать её уровню, а это весьма полезно для него вообще и для будущей работы в особенности.

Через некоторое время Ромашкин уже стал подумывать: а не та ли Мария единственная, которую посылает ему судьба на долгие годы? Он готов был сделать официальное предложение, если бы не очередной неожиданный поворот в его жизни. Уж, казалось бы, сколько было таких крутых поворотов, но судьба, видно, ещё не исчерпала все, что ему предназначала.

В субботу, после последней лекции, адъютант начальника школы встретил Василия у выхода и сказал:

— Ромашкин, зайдите к шефу, он вас ждет прямо сейчас.

Гадая, зачем он понадобился начальству, к тому же так срочно, Василий поспешил на третий этаж.

В кабинете, кроме генерала Петухова, был не знакомый Ромашкину посетитель в гражданском.

Доложив о прибытии, Ромашкин встал перед столом генерала. Тот молча посмотрел на Василия очень внимательно, потом перевел взор на посетителя и молвил:

— Вот наш ухажер.

Василий, ничего не понимая, смотрел то на генерала, то на гражданского. Наконец Петухов без обиняков спросил:

— У вас есть знакомая Мария?

— Да, я знаком с Марией, встречаюсь с ней, она журналистка.

— Она такая же журналистка, как я папа римский, — съязвил генерал. — Она жена английского разведчика и сама разведчица, и зовут её Мэри. Вот, товарищ майор Савельев из КГБ расскажет тебе о ней более подробно.

Но товарищ из КГБ рассказывать не стал, а спросил:

— Как далеко зашли ваши отношения?

Ромашкин все ещё не мог прийти в себя от того, что услышал. Пожав плечами, коротко ответил:

— Танцуем. Встречаемся и танцуем.

— Где встречаетесь, впрочем, нам известно. О чем она вас спрашивает? Интересуется ли служебным положением?

— Я сказал, что учусь в академии.

Петухов, недовольный тем, что его подчиненный вляпался в неприятную историю, иронически бросил:

— Так она тебе и поверила. После того, как ты с ней расставался на Арбате, а она тебе не разрешала себя провожать, за тобой шел хвост. А ты его привел сюда, к школе. Академик! Скажи спасибо, что товарищи, — генерал кивнул на кагэбэшника, — засекли тебя быстро, а то бы устроила тебе Мэри какую-нибудь пакость, чтобы ты не мог открутиться от вербовки.

У Василия волосы зашевелились на голове, он это ясно ощутил. Помчались путаные мысли:

"Опять арест? Не зря же здесь кагэбэшник! Точно арестуют. Вот так угораздило! Связь со шпионкой! Сейчас генерал объявит об отчислении из школы и этот чистенький штатский скажет: «Пройдемте в машину».

Но майор Савельев заговорил о другом:

— Мы посоветовались у нас и с вашим командованием и решили, если Мэри вышла на вас, то лучше мы её покрутим, чтобы она не занялась кем-то другим и не залучила в свои сети неопытного офицера. Она с подружкой специально охотятся за военнослужащими. Не вы один у нее на примете. Так вот, продолжайте с ней встречаться, ухаживайте. Чтобы она ничего не заподозрила, проявляйте к ней мужской интерес. Будьте понастойчивее. Может быть, она будет вас дразнить и приоткроется, станет задавать какие-то конкретные вопросы. Обо всем будете меня информировать после каждой встречи. Я буду приезжать сюда. Подполковнику Коробову ничего не говорите. Мы с ним побеседуем и поставим задачу постепенно прервать отношения с Таней, она машинистка в посольстве, активной работой не занимается. Мэри иногда берет её для прикрытия. Вот вам деньги для ухаживания. Распишитесь. — Майор подал деньги и бумагу для подписи. — Вам все ясно?

— Так точно, — встав, ответил Ромашкин.

— Ну, иди, ухажер, — на этот раз шутливо сказал Петухов.

Возвратясь в свою комнату, Василий старался не выдать свое состояние Ивану, хотя и предполагал, что после беседы, которую провели и с ним, Коробов, будучи в курсе дела, не станет лезть в душу и обременять какими-то расспросами.

Но Василий ошибся. Коробов, возвратясь с беседы, на которую его вызвали после Ромашкина, по своей простоте и доброте тут же сказал напрямую:

— Славно мы с тобой погуляли. Я виноват. Я тебя втравил в эту историю. Но жить нам вместе, и чтобы эта жизнь не стала нудной и фальшивой, пусть все будет по-прежнему. Мы останемся друзьями. А насчет дела, которое нам поручено, — мы разведчики, и будем каждый играть свою партию.

У Ромашкина сразу полегчало на душе — какой же умный и добрый человек Иван Васильевич, сразу снял камень с души, все поставил на свои места, и жизнь пошла легко и свободно, как до этого несчастного загула.

С Марией встречи продолжались регулярно. При первом свидании после того, как он узнал, кто такая Мария, Ромашкин приложил много сил, чтобы не быть скованным. Как советовал майор Савельев, Василий во время танцев стал более плотно прижимать к себе партнершу, и, к немалому удивлению, обнаружил её податливость и ответное желание к этому сближению. В разговорах теперь каждый вопрос Марии он тщательно взвешивал, старался выявить в её словах какой-то подтекст. Но Мария, как и прежде, вела себя очень непринужденно и в словах её не проскальзывало ничего подозрительного. Только однажды она сказала:

— Мы с тобой часто бываем в ресторанах, а зарплата у тебя капитанская. Я ведь тоже кое-что зарабатываю. И поскольку мы удовольствие получаем на равных, может быть, я возьму половину расходов на себя?

Ромашкин разыграл оскорбленность:

— За кого ты меня принимаешь? Я офицер. Не хватало, чтобы ты меня в ресторан водила. Нет, милая, я в альфонсы не гожусь!

— Не обижайся, глупый, я тебе помочь хотела. Жизнь есть жизнь. За все надо платить, и питаться тебе надо. Деньги на меня тратишь, а в столовой ищешь, что подешевле?

— Я прошу тебя, раз и навсегда прекрати эти разговоры, — отрезал Ромашкин, но подумал, что надо оставить для Мэри какую-то надежду, и поэтому добавил: — Если у меня возникнут какие-то затруднения, я у тебя по-дружески попрошу взаймы. Разумеется, с отдачей. И надеюсь, такой надобности не возникнет.

Мария очень крепко прижалась к нему после этих слов и впервые сама поцеловала в губы. Ромашкину показалось, что в этом эпизоде Мария была больше женщина, чем разведчица.

Рассказывая майору Савельеву о своих наблюдениях, Василий не скрыл и это подозрение. Савельев порекомендовал:

— Действуйте ещё настойчивее в этом направлении. Вы ей нравитесь. У нас есть в посольстве свой информатор, по её наблюдению, Мэри увлеклась вами не на шутку. Женщина есть женщина. К тому же она, как нам известно, вообще слаба к мужчинам. Муж её очень загружен делами и, видно, не удовлетворяет свою страстную женушку. В общем, действуйте по этой линии, кто знает, может быть, не она вас, а мы её вербанем.

Мэри, будто подтверждая слова майора, на очередном свидании предложила:

— Хоть ты и отказывался от моей помощи, я все же нашла возможность облегчить наше положение. Подчеркиваю — наше! — чтобы ты не обижался. Зачем нам тратиться в ресторанах? Мы можем побыть вдвоем, потанцевать, распить бутылочку вина на квартире моей подруги. Она всегда готова нас принять. живёт она одна, никто нам мешать не будет.

Подруга Марии оказалась не только приветливой, но и догадливой: после первого знакомства она в своей квартире не появлялась. Мария и Василий оставались одни. И тут уж Мария взяла инициативу на себя полностью. Выпив вина, она танцевала и так прижималась к Василию, что не оставалось никаких сомнений в её намерениях. И намерения эти были совсем не разведывательного плана. Не задавая никаких подозрительных вопросов, Мария потянула Василия в кровать и стала сбрасывать с себя одежду

Василий медлил делать то же, и тогда она сама стала быстро помогать ему раздеться.