Судьба Шута

Олух тяжело вздохнул и вновь присел на землю.

Ты глупый. Я хочу в кровать.

Эллиана посмотрела на опущенные руки Дьютифула, потом склонила голову набок и посмотрела ему в лицо.

– Так. И кого ты здесь поджидаешь? – Ее глаза сузились. – Лестру? Она назначила тебе свидание?

На лице Дьютифула появилась странная улыбка. Ему нравилось, что Эллиана его ревнует? Он ответил ей еще тише, но я сумел прочитать его слова по губам.

– Лестра? Зачем мне ждать в лунном свете Лестру?

– Сегодня луны не будет, – резко возразила Эллиана. – Что касается Лестры, то она с радостью предоставит тебе свое тело, если ты пожелаешь. И не только потому, что находит тебя красивым. Для нее это способ унизить меня.

Дьютифул скрестил руки на груди. Интересно, что послужило тому причиной: он хотел скрыть свое удовлетворение или боялся заключить нарческу в объятия? Эллиана была гибкой и стройной, как ива, ее волосы спадали до бедер. Я почти ощущал тепло, идущее от нее к Дьютифулу.

– Так. Значит, ты полагаешь, что она находит меня красивым?

– Кто знает? Ей нравятся странные вещи. У нее есть кошка с кривым хвостом и уродливыми лапками. Лестра считает, что кошка хорошенькая. – Эллиана пожала плечами. – Но она скажет, что ты красив, чтобы завоевать тебя.

– В самом деле? А может быть, я не хочу, чтобы Лестра меня завоевала. Она хорошенькая, но, пожалуй, вовсе не желанна для меня, – заявил он.

Ночь затаила дыхание, пока Эллиана смотрела на принца. Я видел, как подымается и опадает ее грудь – она набиралась смелости, чтобы задать вопрос.

– Так чего же ты хочешь? – наконец едва слышно спросила она.

Он не попытался ее обнять. Мне кажется, Эллиана стала бы сопротивляться. Он протянул к ней руку и одним пальцем приподнял подбородок. И наклонился вперед, чтобы украсть у нее поцелуй. Украсть? Но она не попыталась убежать. Более того, она привстала на цыпочки, как только их губы соприкоснулись.

Я ощутил себя старым распутником, шпионящим за юной парой. Дьютифул ужасно рисковал, они оба подвергались серьезной опасности, но мое сердце радовалось при мысли, что мальчик узнает любовь, а не только брак по расчету. Когда их губы наконец разомкнулись, я рассчитывал, что Дьютифул отправит нарческу в спальню. Я не хотел лишать его этих счастливых мгновений, но знал, что обязан вмешаться, если их эксперимент зайдет дальше поцелуев. Сжавшись от подобных мыслей, я приготовился к необходимым действиям.

И с ужасом услышал ее задыхающийся голос:

– Поцелуй. Больше ты ничего не хочешь?

– Это все, что я возьму сейчас, – парировал принц. Его грудь вздымалась и опускалась так, словно он только что пробежал большое расстояние. – Я подожду, пока заслужу право на большее.

По лицу Эллианы промелькнула неуверенная улыбка.

– Но этого не потребуется, если я решу отдать себя тебе.

– Но… ты сказала, что не станешь моей женой, пока я не принесу голову дракона.

– В моей стране женщина отдает себя тогда, когда пожелает. Это не обязательно связано с браком. Женщина может не быть женой. Как только девушка становится женщиной, она имеет право пустить в свою постель любого мужчину. Но она не обязана выходить за него замуж. – Она посмотрела в сторону и добавила, тщательно подбирая слова: – Ты будешь моим первым мужчиной. Некоторые считают первую ночь более важной, чем обряд обручения. Конечно, я не стану твоей женой. Я не стану твоей супругой до тех пор, пока ты не принесешь голову дракона сюда, в мой материнский дом.

– Я бы хотел, чтобы ты стала моей первой женщиной, – так же медленно проговорил Дьютифул. А потом, словно пытался выдернуть из земли дерево с корнями, добавил: – Но не сейчас. Только после того, как я сделаю то, что обещал.

Она была поражена, но не тем, что он намерен сдержать свое обещание.

– Твоей первой женщиной? Правда? Ты до сих пор не знал женщин?

Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы это признать.

– Таков обычай моей страны, хотя далеко не все ему следуют. Ждать до тех пор, пока не будет заключен брак. – Он говорил с ожесточением, словно боялся, что нарческа будет смеяться над его целомудрием.

– Я бы хотела стать твоей первой женщиной, – признала она и сделала шаг к принцу.

На этот раз он ее обнял. Она прижалась к нему, и они вновь принялись целоваться.

Но Уит предупредил меня о появлении Пиоттра еще раньше. Они были так поглощены друг другом, что не заметили бы даже стадо овец, но я поднялся на ноги, как только заметил, как старый воин вышел из-за угла материнского дома. Он держал в руке меч, в его глазах горела ярость.

– Эллиана.

Она выпорхнула из объятий Дьютифула. Одной рукой она виновато вытерла рот, словно пыталась замести следы. Нужно отдать должное Дьютифулу, который даже не дрогнул. Повернув голову, он спокойно посмотрел на Пиоттра. В его взгляде не было ни раскаяния, ни смущения. Принц выглядел как мужчина, которому помешали целовать принадлежащую ему женщину. Я затаил дыхание, не зная, как будет воспринято мое появление.

Наступило напряженное молчание. Пиоттр и Дьютифул смотрели друг другу в глаза. Нет, они не бросали друг другу вызов, а скорее оценивали. Когда Пиоттр заговорил, его слова были обращены к Эллиане.

– Тебе следует вернуться в свою спальню.

Она тут же повернулась и побежала в дом. Ее босые ноги бесшумно касались земли. Даже после того, как она ушла, Дьютифул и Пиоттр продолжали смотреть друг на друга. Наконец Пиоттр заговорил:

– Голова дракона. Ты обещал. Ты дал слово как мужчина.

Дьютифул один раз наклонил голову.

– Дал. Я обещал как мужчина.

Пиоттр собрался уйти, но Дьютифул вновь заговорил:

– То, что предлагала мне Эллиана, она предлагала как женщина, а не как нарческа. Она свободна так поступить по вашим законам?

Спина Пиоттра напряглась. Он повернулся к принцу и неохотно ответил:

– Кто еще, кроме женщины, может сделать такое предложение? Ее тело принадлежит ей. Она может разделить его с тобой. Но она не станет твоей истинной женой до тех пор, пока ты не принесешь голову Айсфира.

– Хм…

И вновь Пиоттр повернулся, чтобы уйти, а Дьютифул его остановил.

– Тогда она обладает большей свободой, чем я. Мое тело и потомство принадлежат Шести Герцогствам. И я не могу разделять его с теми, кого выберу, а лишь со своей женой. Таков наш обычай. – Мне показалось, что я слышу, как он сглотнул. – И я бы хотел, чтобы она это знала. Я не могу принять ее дар и сохранить свою честь. – Он понизил голос, и его следующие слова прозвучали как требование: – И я бы просил, чтобы она больше не предлагала мне то, что я не в силах взять. Я мужчина, но… я мужчина. – Его объяснение получилось неловким, но честным. Таким же оказался и ответ Пиоттра.

– Я позабочусь о том, чтобы она об этом узнала. – Теперь он даже не пытался скрыть своего уважения. Некоторое время он стоял и смотрел на Дьютифула так, словно увидел его в первый раз. Когда он заговорил, в его голосе прозвучала печаль. – Ты воистину мужчина. И ты будешь достойным супругом для дочери моей сестры. И внучки твоей матери обогатят мой род. – Потом он повернулся и ушел.

Я видел, как Дьютифул глубоко вздохнул. Меньше всего на свете я хотел, чтобы он вошел со мной в контакт. Все обошлось. Склонив голову, принц вернулся в материнский дом Эллианы.