Судьба Убийцы

– Я голодна и меня мучает жажда, - сказала я Спарк.
– А еще мне нужна какая-нибудь обувь. Все это так неправильно. Как я вообще могу размышлять о подобных вещах?
– я покачала головой.
– Мой отец мертв, а я думаю о том, что мне нужна обувь.

Она обняла меня. Я поймала себя на том, что не возражаю.

– Я бы хотела помыть голову и расчесать волосы, - призналась Спарк.
– И это несмотря на то, что Лант скорее всего погиб. Наверное это странно, но я сержусь на него за это.

– Это все потому, что начав оплакивать его, ты преждевременно похоронишь его в своем воображении.

Она одарила меня странным взглядом.

– Да, все именно так, но откуда ты знаешь о подобных вещах?

Я пожала плечами и произнесла.

– Я очень зла на своего отца. Я больше не хочу его оплакивать. Я знаю, что все равно буду, но я не хочу. А еще я злюсь на Любимого. Янтарь, - с презрением произнесла я это имя.

– Почему?
– ужаснулась Спарк.

– Просто так, - у меня не было желания объяснять.

Он был жив, а мой отец нет. Он был тем, кто навлек на нас все это. Тем, кто привел Служителей к дверям Ивового Леса. Тем, кто начал все это, сделав моего отца Изменяющим.

Я посмотрела на нее и задала вопрос, ответ на который боялась услышать:

– Тебе известно о Шун?

– О сестре Ланта? Шайн? Она сбежала. Твой отец нашел ее. Именно так он и узнал, что тебя увели через камень.

– Сестра Ланта?
– ошарашено произнесла я.

На ее лице расцвела улыбка.

– Она была удивлена не меньше, чем ты сейчас, - Спарк прижала меня к себе сильнее.
– Она рассказала мне, что вы поначалу не ладили. Она многое о тебе рассказала, - ее голос затих.

Она неожиданно покачала головой.

– Я голодна, меня мучает жажда, я дико злюсь на Ланта и мне за все это стыдно, - она грустно улыбнулась.
– Когда вокруг все настолько неправильно, то хотеть чашку чая и ломтик свежего хлеба кажется жестоким.

– Имбирные кексы. Мама делала их для моего отца, - я ненадолго замолчала.
– Мама бы сейчас очень злилась на папу, - и слезы снова потекли по моему лицу.

Через некоторое время я увидела одну из наших лодок, плывущую к причалу. За одним из весел сидел Пер. Мы обе встали. На дне лодки лежало тело, завернутое в парус.

– О нет, - простонала Спарк.

Любимый сидел рядом с телом.

Как только они причалили, Спарк закричала:

– Это Лант? Лант мертв?

– Это Кеннитсон, - безжизненным голосом произнес Пер.
– Пламя поглотило его.

– Ох, - Спарк прикрыла ладонью рот.

Я бы предпочла, что бы Спарк прикрыла свое лицо. Никому не следовало видеть облегчение, отразившееся на ее лице от того, что мертв Кеннитсон, а не Лант.

Пер забрался на причал и подошел ко мне. Он широко развел руки и мы крепко обнялись. Посмотрев мне за спину, он закричал:

– О нет, Бойо тоже!

– Он жив, - сказала Ант, сидевшая рядом с ним.
– Но чувствует себя не очень хорошо.

Бойо поднял, было, голову, но затем снова уронил ее.

– Кеннитсон, - произнес он тупо.
– Он спас корабль.

Было непросто поднять обмотанное в парусину тело по веревочной лестнице, для этого понадобились усилия трех человек. Любимый также внес свою лепту, что вызвало странные взгляды со стороны некоторых членов команды. Затем он развернул холст и осмотрел тело. Любимый устало покачал головой и посмотрел в мою сторону. Его лицо изогнулось в легкой улыбке, но глаза оставались грустными.

– Вот ты где. Как только я увидел Пера, я понял, что ты в безопасности.

Он сделал два шага в мою сторону и раскинул руки в стороны. Я стояла неподвижно. Осознав, что обнимать я его не стану, Любимый опустил руки. Он стоял, глядя на меня сверху вниз.

– Что ж, ладно, я подожду. Для тебя я всего лишь чужак, но я чувствую, что знаю тебя очень хорошо, - не думаю, что он мог сказать что-то более раздражающее.

Мои мысли метнулись к дневникам, покоившимся теперь на дне бухты. Нет, дневник снов еще куда ни шло, но никто не опустится настолько низко, чтобы читать мой личный дневник… С другой стороны, я незаметно читала записи моего отца. Мой взгляд устремился в никуда, и я ничего ему не ответила.

Я осознавала, что Спарк смотрит на меня, как и то, что она симпатизирует Любимому.

– Как ты себя чувствуешь?
– искренне поинтересовалась она.

– Я чувствую себя опустошенным, - ответил он безжизненным голосом.
– Я носил так много масок, и вот теперь все они пусты. Я не могу призвать себе на помощь даже гнев. Потери настолько… Я хочу вернуться туда, хочу увидеть его тело, что бы это стало реальным… - его голос затих.

– Ты не можешь, - резко произнесла Спарк.
– Нас слишком мало, что бы разделяться. У нас недостаточно оружия. И это не принесет ничего, кроме новой боли, - она отвернулась.

– Он мертв, - окинув их взглядом, произнесла я.
– На короткий промежуток времени я могла его чувствовать, мы были соединены. Я чувствовала его и Волка-Отца. А теперь их нет.

Он взглянул на руку в перчатке, а затем прижал ее к груди.

– Я знаю, - подтвердил он.
– Но это было ужасно - оставлять его там, в этом месте. В одиночестве, с постоянно прибывающей водой.

– У нас есть какой-то план?
– прервала нас Спарк.
– Или мы просто будем сидеть здесь до тех пор, пока они не придут нас убивать?

Ее голос звучал хрипло, но звучно. В горле Спарк наверняка пересохло, как и в моем, а желудок был так же пуст. Похоже, она начинала мне нравиться. Она была такой же стойкой, как и Пер, такой же практичной. Ее слова заставили Любимого выпрямиться. Он осмотрел оставшихся в живых и нашу тонкую линию обороны, составленную моряками.

– Боюсь, что сейчас выбор у нас невелик, - он откинул свои мокрые волосы назад.
– Пока что мы останемся здесь, в доках. У нас недостаточно сил, чтобы закрепиться в городе. Здесь и сейчас у нас есть хотя бы какая-то сносная оборонительная позиция.

Ни еды, ни воды, ни убежища от солнца. Куча раненых. Да уж, я была невысокого мнения о плане человека, заменившего моего отца.

Он сел рядом со мной, скрестив ноги. Спарк поступила так же, а затем к нам присоединился и Пер. Бойо остался рядом с телом. Мускулистый человек со множеством шрамов осматривал его руку и обожженное лицо. Внезапно Бойо начал заваливаться на сторону, но человек подхватил его и аккуратно уложил на землю. Бойо потерял сознание. Ант держала в руках нож, поглядывая в сторону города. Имен остальных я не знала. Их было одиннадцать человек. Полуденное солнце давило на всех нас. Прилив сменился отливом, и волны постепенно отступали, унося с собой обломки нашего корабля. Остальные крупные суда покинули гавань, за исключением того, что село на мель и накренилось.