Судьба вампира
Шрифт:
Шикарное строение в три этажа ростом с треугольной крышей из желтой черепицы расположилось в глубине обширного имения, отгороженного от бульварной аллеи высоким каменным забором. На его счастье ворота оказались открыты, и он беспрепятственно ступил на территорию за ними.
Остановившись у рябинового куста, одного из многих, растущих стройными рядами прямо под окнами особняка, писатель прислушался к тишине. Через какое-то время он услышал шаги — кто-то быстро шел из глубины дома к входу. Виктор прилип спиной к стене и стал медленно продвигаться по ней к крыльцу. Вскоре шаги стихли. Он подождал
Он прождал несколько минут, прежде чем за дверью послышался какой-то шорох. А потом раздался хриплый женский голос.
— Кто там?
— Прошу прощения, мне нужна Анна Фабиански, — как можно дружелюбнее произнес Виктор.
— Анна?
— Да, я знаю, что она живет здесь…
— Кто вы такой? — а вот голос хозяйки вряд ли можно было назвать приветливым.
— Меня зовут Виктор Мурсия. Я путешествую по Мирта-Краун, собираю материал для своей новой книги… — Откуда вы знаете этот адрес?
— Я нашел его в телефонном справочнике города, — ничего лучше он придумать не смог. — Извините, но, может, вы пригласите меня в дом? Здесь довольно прохладно.
В ответ тишина.
— Послушайте, я ищу Анну, чтобы попросить о помощи. Поверьте, это не праздный интерес.
— Вы уверены в том, что говорите?
— В чем именно?
— В том, что ищете Анну.
— Вы, наверное, меня не так поняли. Я поясню. Два дня назад мы столкнулись с ней на перекрестке недалеко от Парка Солнечного Света… она была на красной машине. После этого я ее потерял… Понимаете, я ничего не помню, что произошло со мной после аварии. Ничего. Это печально, но, тем не менее, это так. Теперь я страдаю провалами в памяти. Я спокойно могу вспомнить то, что было со мной десять лет назад, но, к сожалению, ничего не могу поделать, когда дело касается дня вчерашнего, — искренность в голосе писателя подкупала. Но верила ли ему та, что стояла за дверью?
— Я разыскиваю Анну, чтобы узнать правду.
— Мне кажется, вы просто сумасшедший, — хрип перешел в сухой кашель, и Виктор вынужден был подождать, пока женщина прокашляется.
— Вы не местный, только что приехали, а уже явились сюда что-то требовать.
— Нет, я ничего не требую. Мне просто нужно поговорить с ней.
— Придумайте какую-нибудь другую историю. Столкнулся с ее машиной! Смешно!
Хрип превратился в едва слышный смех. Даже не смех в своем чистом виде, а каркающий шепот.
— Ваша ирония неуместна. Вопросы, которые я собираюсь задать ей, совсем не веселые. Они касаются моей жизни и смерти. В буквальном смысле слова.
Виктор подождал, пока его собеседница проникнется всей серьезностью проблемы, а потом спросил.
— Скажите, где я могу найти ее?
— Послушайте, мистер… как вас там, убирайтесь отсюда, и поживей. Ничего Анна вам уже не скажет, — снова сухой и долгий кашель.
— Но она ведь здесь живет? — его голос был полон надежды. Умирающей.
— Уже нет.
— Что значит, уже?
— То и значит, дуралей! Она умерла недавно. И я бы на вашем месте поспешила туда, откуда пришла, потому что у нас не принято так шутить.
Виктор
замолк.Умерла.
Заявление было резким и сказано на эмоциях, что вызывало сомнения в его достоверности.
— Как, умерла? Этого не может быть… — он заглянул в окно и увидел ее, стоящую в прихожей.
Несмотря на то, что свет в доме не горел, и растущая снаружи темнота с каждой минутой ухудшала видимость, ему удалось разглядеть свою собеседницу.
Неимоверно худая, лет пятидесяти — пятидесяти пяти, со скуластым лицом серого цвета и костлявыми руками. Одета она была в серый бесформенный свитер ручной вязки, сильно растянутый, доходящий ей почти до колен. И длинную черную юбку, скрывающую щиколотки, но не босые ноги.
— Однако это именно так.
— Но я ее видел… наверное, это какая-то ошибка…
— Единственная ошибка — это ваше появление здесь, — заворчала женщина и, заметив, что он смотрит на нее через окно, отошла вглубь дома.
— Я работаю служанкой в этом доме уже пять лет. И наговаривать на дочь хозяйки за это время еще не научилась. — Извините, я не знаю, как вас зовут… Промедление и шорох. Потом ответ.
— Морелия.
— Скажите, Морелия, что с ней случилось? Ради бога… Это жизненно необходимо для меня… — Виктор понимал, что его взгляд, каким бы умоляющим он ни был, повлияет на нее ровно так же, как на мертвого искусственное дыхание, но понадеялся на ее здравомыслие и откровенность до конца.
— Два месяца назад ее тело нашли в лесу центрального парка. А теперь уходите. Мне нечего вам больше сказать.
— Два месяца назад? — писатель раскрыл рот от удивления. — Но это невозможно! Вы уверены?
— Убирайтесь! Пока я не вызвала копов.
— Господи, два месяца назад… — словно заученный текст шептал он эти слова, — …два месяца назад… Что же случилось ней?
— Бедняжка только-только отдала богу душу, а у людей хватает наглости являться сюда и спрашивать о ее смерти! Оставьте невинную душу в покое!
— Постойте, пустите меня в дом, расскажите мне все, что знаете о ней, прошу вас! — в конце его реплика стала криком.
Вот бы сорвать эту чертову дверь с петель, ворваться в дом и расспросить служанку обо всем. Пусть даже силой, но выбить из нее нужные сведения.
— К черту! К черту вас со своими расспросами! — от противного голоса у него заболела голова. — С минуты на минуту сюда явится хозяйка, а я еще даже не начинала уборку!
— Хозяйка? Вы имеете в виду ее мать…
— Да, черт бы вас побрал! Магда не терпит чужаков. После смерти дочери она отрешилась от всех. И она будет очень недовольна, когда застанет меня тут беседующей с вами!
— Магда это мать Анны? Впустите, я хочу дождаться ее и передать ей свои соболезнования! Ему никто не ответил.
Ожидание затягивалось. Но он знал, что Морелия до сих пор стоит за дверью, скрывая хрипящее дыхание и наблюдая за ним из темноты.
— Я хочу поговорить с ее матерью! Вы впустите меня?
Снова молчание.
— Мне нужно узнать кое-что про Анну! — он ударил кулаком в дверь, удар получился настолько сильным, что она чуть не слетела с петель.
Ответ все же прозвучал, но это было не то, что хотел услышать Виктор.