Судьба
Шрифт:
Ей не хотелось вставать — вот так бы лежать и отдыхать! Но нельзя тратить время. Ика с трудом поднялась и осмотрелась — она находилась в большой круглой комнате.
Шесть проемов на равном расстоянии друг от друга уходили в лабиринт. Стены между ними были расписаны фресками. Большинство из них не были закончены, но она узнала те же страшные и непристойные сцены, что были изображены на железных воротах. В центре стоял стол, покрытый овечьими шкурами. Все было грубо исполнено — и стол, и жертвенные приспособления. Что это за комната? Для чего она?
Раздумывать не было времени. Она
Ика крутила колесо за колесом, торопясь, закрыться от чудовища. Когда она ухватилась за последнее, ее плечи почувствовали чье-то прикосновение. Она в ужасе обернулась.
Но это было не чудовище.
— Не бойся, — сказала царица Пасифая таким же загадочным голосом, как и улыбка на ее лице. — Я никогда не подпущу его к тебе.
Ика облегченно вздохнула и забыла о колесе. Она почувствовала себя в безопасности, будто ей на помощь пришла собственная мать.
Но, к ее удивлению, Пасифая не торопилась уводить ее отсюда. Ика увидела темные пятна на земляном полу. Холодок пробежал по ее телу — она поняла назначение этой комнаты. Сюда чудовище приводит свои жертвы. Это было его логово.
— Да, этот лабиринт ужасен, — сказала Пасифая, подойдя к столу. — Дедал часто развлекал меня вечерами, показывая план и разные секреты, но я не думала, что мой муж на самом деле выстроит его.
— Если вы видели план, — сказала Ика, следуя за ней, — то должны знать, где находится выход.
— Милый Дедал, — вздохнула Пасифая, погладив овечью шерсть. — Он придумал для меня и белого быка, помогая мне зачать сына Миносу.
Вспомнив о чудовище, Ика посмотрела на открытый проход.
— Нам нужно идти, госпожа. Здесь небезопасно.
Царица загадочно улыбнулась.
— Бык был замечательным, — улыбка погасла, она задумалась. — Но был ли он доволен, доказав свою мужскую силу? Нет, он должен всюду ее показывать. Теперь он хочет овладеть тобой. И я знаю только один способ остановить его. — Она стала грустной, вынув кинжал из-под складок своего платья.
Ика смотрела на лезвие и ничего не понимала. Кто хотел ее? Почему царица так к ней настроена?
— Я хотела уйти, — возразила она, — но когда пришла к Наоре, меня опоили и привели сюда.
— Глупцы. — Пасифая покачала головой. — Они думают, что ты — Дитя из пророчества. Спаситель, который избавит их от Миноса.
Ика запуталась. Как связать смерть Миноса и ее пребывание здесь, в лабиринте?
— Лара, несомненно, имела в виду другого, — продолжала Пасифая. — Они заблуждаются.
Неужели это была та самая нежная Пасифая, о которой она иногда думала как о матери?
— Но вы ведь не собираетесь убить меня?
— Почему бы и нет? — выражение ее лица оставалось по-прежнему холодным. — Ради любви царя я принесла в жертву все, — сказала она, подойдя ближе, — семью, царство, гордость. К чему же теперь останавливаться перед смертью какой-то плясуньи?
— А если я и есть то самое Дитя? — Ика решила пойти в наступление. — Тогда ты не осмелишься меня убить.
На мгновение Пасифая задумалась, рука с ножом расслабилась. Ика подбежала
к ней, но царица уже сжала клинок.— Нет, это Минотавр. Я уверена. Разве я позволила бы запереть своего сына, если бы не боялась, что он убьет царя?
— Но я тебе не угрожаю, — старалась убедить ее Ика. — Если ты поможешь мне выбраться из лабиринта, то, клянусь, я немедленно покину остров.
Пасифая улыбнулась, и в душе Ики зародилась надежда, но царица снова нахмурилась.
— Увы, Икадория. Ты мне нравишься, но, я думаю, слишком поздно бежать. Он нашел тебя.
Посмотрев туда, куда указывала царица, Ика замерла. В дверном проеме стояла фигура с огромной бычьей головой на плечах. На человеке была юбка бычьего танцора.
— Зачем она здесь? — проворчало чудовище глухим голосом. — Она должна была прийти в лабиринт завтра.
Пасифая быстро схватила Ику и успела приставить кинжал к ее горлу.
— Видишь? Я все-таки могу что-то сделать. Будь уверен, девчонка тебе не достанется.
Человекобык начал приближаться, тяжело дыша.
— Она показывала тебе свою печать? Я увидела ее в тот день, когда она танцевала со змеями. Я знаю, что эту печать дала ей мать, и знаю, откуда она была у Лары. Только у тебя есть набор печатей с изображениями греческих богов.
Чудовище молчало. Ике не нравилось, что руки Пасифаи дрожат, ведь лезвие так близко от горла.
— Будь ты проклят, — зашипела царица. — Столько всего произошло из-за тебя. Из-за твоей похоти я убила Лару и теперь угрожаю жизни ее дочери. Сарпедон прав. Кто-то должен остановить тебя, пока ты всех нас не уничтожил.
Чудовище сделало резкий выпад и ухватилось за руку царицы. Оно не защищало Ику; только хотело наказать Пасифаю.
Кинжал вылетел из ее руки, и царица упала на пол с глухим стуком. Ика понимала, что нужно поскорее бежать, но ей все-таки не хотелось оставлять Пасифаю наедине с чудовищем. Ика огляделась в поисках оружия, но вокруг были только горящие факелы, слишком большие и неудобные.
Тогда Ика заметила выпавший кинжал.
К нему тянулась рука царицы, но чудовище опередило ее. Оно быстро подняло нож и приставило его к груди царицы. Ика тем временем схватила факел.
— Ты не можешь обладать ею! — крикнула Пасифая, закрыв лицо руками. — Разве ты не видишь? Она твоя дочь!
Все, казалось, остановилось. Ика была поражена, так же как и чудовище. Его дочь? Как же так? Ведь ее отец — Посейдон.
— Ты лжешь, — злобно ответил человекобык, поднял руку и вонзил кинжал в грудь Пасифаи. Ика изо всех сил размахнулась и обрушила ему на голову факел. Бычья маска скатилась, и чудовище упало на спину без сознания.
Онемев от потрясения, Ика увидела красивое лицо Миноса.
Язон думал, как им обмануть стражу и проникнуть в подземелье. Справиться с двумя тюремными охранниками было просто, но даже теперь, когда афиняне и Дамос свободны, им не одолеть лучших воинов царя.
Язон сжал меч, захваченный у охранников. О, Зевс, наконец-то он снова держит в руках оружие! Если бы только у них было побольше мечей!
— Что мы здесь делаем? — спросила Ариадна, но ее никто не слушал. — Почему мы не убегаем с острова?