Судьба

— «Просто не верится. Я спала с Ики 1? Мне стыдно, но… почему же я не чувствую того, чего чувствует он? Почему я чувствую… спокойствие? Расслабление? Как будто камень с сердца. Словно весь мой организм отдохнул. Странно», — размышляла Блум, пока находилась под душем, а потом закрыла глаза, — «Скай… прости меня. Умоляю. Я… я случайно… хотя стоп», — Блум открыла глаза, — «Может… этот сон я видела не зря? Может… так судьбой было предначертано? И Скай… как бы… даже не знаю. Это все явно не зря случилось. Так, спокойно, Блум. Надо успокоить Ики 1. Он точно себя будет проклинать всю жизнь за эту ночь».

Вскоре Блум искупалась полностью, оделась и вышла из бани. Вода ее взбодрила, но не подняла ей настроение. Выйдя оттуда, она увидела Икинцыцы 1, который сидел на кухне и плакал, положив голову и руки на стол. Он действительно жалел и корил себя за случившееся. Не засни он на месте, ничего бы это не произошло. Но Блум его не винила. Она чувствовала спокойствие, а вот он наоборот.

Блум медленно подошла к нему, взяла стул и села к нему рядом. Она не стала его трогать, ибо тот посл этой ночи точно будет ее избегать. Она не знала, какие эмоции выявить. Но… если бы с ней переспал какой-то парень, она отреагировала бы точно так же, как Икинцыцы 1. Потому что она любила Икинцыцы 1, а не кого-либо другого. А после этой ночи… ее сердце забилось еще сильнее.

— Ики 1… ты чего? — спокойным тоном обратилась к нему Блум.

— Ты не понимаешь… — Икинцыцы 1 не желал поднимать голову, продолжая плакать, — Я… я разрушил нашу дружбу. Я… я спал с тобой. Я… опозорил свою и твою честь. Я… я просто монстр…

— Не говори так. Все нормально же, Ики 1. Ты ведь не с кем-то переспал, а со мной. И то у нас это вышло неосознанно. Ни я, ни ты не хотели, чтобы это произошло. Я знаю, мы друзья и нам нельзя. Потому я не виню тебя. Просто… эти сны нам приснились… почему-то именно такие и тогда, когда мы спали вместе. Если бы мы не увидели такие сны, мы проснулись бы в одежде.

— Да плевать уже… — Икинцыцы 1 поднял голову, но положил голову на руки, опираясь локтями об стол, — Я подвел Ская… подвел Рэйнбоу… Я опозорил нашу честь. Я… я фактически опозорил тебя…

— Нет, Ики 1. Ничего ты не опозорил, — Блум медленно обняла его, после чего он прижался и продолжил плакать, — Позором стало бы, если бы ты переспал с чужой девушкой. Как Ики 2 случайно с некой Эммой. А ты… переспал со мной. Ты повторил судьбу младшего брата, но ничего у него не случилось. И у нас с тобой не случится. Поверь мне. Не плачь.

— Да лучше бы была чужая девушка, а не ты! — Икинцыцы 1 не сдерживал себя, — Я не хотел тебя позорить! Я… фактически облил тебя грязью…

— Тшш, — Блум гладила его по голове, — Не плачь, Ики 1. Я же лучшая подруга. Ты мне абсолютно все доверяешь. Считай, что это было недоразумение. Это останется между нами. Клянусь, об этом никто не узнает. Просто забудь об этой ночи и все. И да, — Блум закрыла глаза, — Я даже благодарна тебе.

Икинцыцы 1 не совсем понял смысла ее благодарности, а потому отстранился от объятий и посмотрел на нее. Его глаза были красными от слез. Блум было жалко его видеть таким, ведь он точно так же отреагировал, когда Рэйнбоу переспала с ним. Но в том случае Рэйнбоу сделала это умышленно, а Икинцыцы 1 был в сознании, но не сопротивлялся, ибо тогда бездействовал, словно парализованный. Тут иной случай: все случилось неосознанно.

— Я чувствую спокойствие. Какое-то расслабление. Напряжение снято. Мой организм какой-то свежий… Я сама удивилась. Почему, но… честно говоря, мне было приятно, — Блум опустила голову, — Я до этого каждыми днями была под напряжением, а сейчас… ты невольно снял это напряжение.

— Ты смеешься? — тихо спросил Икинцыцы 1, вытирая слезы.

— Вовсе нет. Ты мой друг…

— Да какой я друг? Я самый ужасный человек. Я не оправдал нашу дружбу…

— Не говори так, — нежным и заботливым тоном попросила Блум, — Я тебя уважаю даже больше. Честно. Я не злюсь и не разочарована в тебе. Ты… укрепил дружбу… так сказать. Все равно мы переспали неосознанно, так что такой случай больше не повторится. Хочешь, я дам слово рейнджера. Только успокойся. Ради меня. Ты ведь уважаешь меня больше всех. И ничего ты меня не облил грязью. Я бы впала в шок, если бы ты изнасиловал меня осознанно и против моей воли. Но тут другой случай. Не вини себя.

— Почему ты так спокойно реагируешь на это? — Икинцыцы 1 вытер слезы и перестал плакать.

— Потому что я тебя знаю на 100%. Как и ты меня. Все, остынь, — Блум положила руку на плечо, — Иди домой. Отдохни. Поспи немного. Ты просто в шоке.

2. Икинцыцы 1 медленно посмотрел на Блум и по ее глазам понял, что она не разочарована в нем. Он даже слегка испугался ее спокойной реакции. Любая девушка вскрикнула бы от ужаса, а она повела себя чересчур спокойно. Икинцыцы 1 не понимал, почему Блум спокойно так отреагировала. Да, вот теперь они знали друг друга на 100%. В буквальном смысле.

— Л-ладно… — Икинцыцы 1 медленно встал, — Я… п-пойду…

— Иди, — Блум встала и принесла его свитер и куртку, — Я завтра помогу тебе на экзамене. Я сама виновата, что так произошло. Ты прости меня.

Икинцыцы 1 надел свитер и куртку, но ничего не сказал. Он посмотрел на нее и выглядел уже бледным. Он все еще проклинал себя за произошедшее, а Блум он не винил. Сама же Блум волновалась за него и за его душевное состояние.

— Ты приходи завтра. Я помогу тебе…

— Я сам сдам… — тихо сказал он, — Я могу тебе доверять?

— Можешь, — кивнула она, — Никто не узнает. Я никому не расскажу. И ты не рассказывай. Я сегодня пойду к врачу и завтра скажу тебе. Если я все-таки… короче, уверена, что нет.

— Я тоже, — Икинцыцы 1 опустил голову, а потом развернулся, — Меня точно убить надо. П-прости… Из-за меня… я…

Икинцыцы 1 не в силах был сказать в виду морального состояния, потому вышел из дома Блум с опущенной головой и отправился домой. Блум сама опустила голову и чувствовала стыд. Однако… ее сердце забилось настолько, что она была согласна со словами Икинцыцы 1. Они не могут быть друзьями после пережитой ночи. Блум боялась его потерять, потому у нее осталось два варианта: либо признаться, либо просто остаться знакомой, так и не выдав ему чувства. Но о дружбе уже речи точно не пойдет, потому что Икинцыцы 1 начнет ее избегать. Нет, он не боится ее. Он боится причинить ей боль и сделать еще хуже. И она это понимала.

Но что поделать с сильным стуком сердца? Она положила руку на сердце и поняла, что больше не может держать эти чувства в секрете. Если она не признается, то опоздает. И ее слова больше ничего не будут значить. Блум поняла: жизнь исполнила ее новогоднее желание. Вот только слишком рано и не совсем так, как ожидалось. Но по-другому она тоже представить не могла. Сейчас перед ней ограничения были сняты. Потому что она чувствовала, что после пережитого Икинцыцы 1 просто обязан будет на ней жениться. Он боялся разрушить дружбу — и это фактически случилось. Но Блум в этом никого не винила, потому что их отношения уже плавно переходили на следующую стадию. Вот только он до сих пор понимать этого не желал. Что и расстраивало девушку.

3. Икинцыцы 2 проснулся от холода довольно рано — 7 утра. Его дом из-за отсутствия света превратился в большой холодильник. Он даже не заметил, как Кот оказался в его комнате и спал у него под одеялом, пытаясь каким-то образом согреться. Сам Икинцыцы 2 слегка побледнел от холода. Коту это особо не грозило из-за наличия шерсти.

Свет не дали, потому Икинцыцы 2 оставалось отправиться в зал и одеться в куртку. Дом стал очень холодным. Порой ему казалось, что на улице даже теплее, чем тут. Он уже начинал беспокоиться по поводу экзамена, ибо в такой мороз не подготовишься. Ему оставалось ждать старшего брата, чтобы вместе с Котом отправиться к Рарити. Он надеялся, что у них теплее, чем тут.