Судьба
Шрифт:
— Все нормально. Он со мной связался через телефон какого-то продавца. Правда пару часов назад.
— Пару часов? Он разве не вернулся? — удивилась Блум.
— Эмм… нет. Я думал, что он у тебя, поэтому опаздывает, — почесал затылок Икинцыцы 2.
— Тогда он хоть куда делся? Я не могу до него дозвониться.
— У него выключен телефон. Или он решил прогуляться, или решил нас напугать. Хм.
— Если он вздумал нас напугать, то у него это получилось. Вот только по башке ему достанется от меня уж точно. Как вернется — позвони мне. Или напиши. Или скажи ему, чтобы мне перезвонил.
— Да ладно
— Знаю. Поэтому и волнуюсь, — грустным тоном произнесла она, — Надеюсь, что он не угодил в проблемы.
— Не думаю. Его даже полиция забыла. Ну никто не гонится за ним полгода уже. Он просто гулять пошел, наверное.
— Ладно, а сам-то где был?
— Я… по делам Рарити пошел. Ну мелочи все такое. Даже говорить не стоит.
— Ты уверен? Ты не врешь мне?
— Что ты? Нет. Все нормально, — ему пришлось наврать, чтобы Блум не узнала.
— Ну ладно. Как Ики 1 придет, дай знать. Хорошо?
— Агась, — кивнул он, — Ладно, ты отдохни. Поспи. Если хочешь, я к тебе его отправлю. Или он к тебе первым делом заскочит. Ну он вернется уж точно.
— Если он к тебе первым придет, не забудь спросить его о том, где он был.
— Это твоя забота, Блум. Мне он не ответит, — усмехнулся он.
— Ладно, на связи, Ики 2. Завтра обязательно приходи в универ.
— Окей. Спокойной ночи.
На этом их телефонный разговор завершился. Икинцыцы 2 положил телефон на стол и продолжил пить чай. Но отсутствие старшего брата уже больше двух часов его несколько беспокоило. Он искренне надеялся, что Икинцыцы 1 не угодил в проблемы. Потому что шум с участием Икинцыцы 1, чье имя вряд ли кто забудет, уже был лишним в пригороде. Младшему оставалось просто ждать.
1. Тем временем Икинцыцы 1 с Рэйнбоу дошли до ее квартиры. Благо на улице было очень мало людей, так что радужноволосая смогла дойти спокойно без лишнего внимания. Она вспомнила эту улицу, на которой отсутствовала полгода. Однако именно в этой квартире Рэйнбоу пострадала. Сам Икинцыцы 1 уже был спокоен.
Вскоре они поднялись наверх и дошли до двери ее квартиры. Икинцыцы 1 вытащил ключи от дома и отпер дверь, а потом открыл и впустил Рэйнбоу первой жестом, мол «Прошу, проходи». Рэйнбоу послушалась и вошла в свой дом, а после и он за ней.
Квартира Рэйнбоу несколько изменилась. Она стала чище, но выглядела пустой. Некоторые плакаты и обои были сняты Икинцыцы 1, так что он уже не был в таких ярких красках. Поменялся даже диван, кровать, одеяло и все, что было связано с ее кошмаром. Дом был чище, чем раньше. Было видно, что Икинцыцы 1 заботился об этой квартире и никому не продал.
— С возвращением домой, Рэйни, — сказал Икинцыцы 1.
— Домой… у меня с этим домом только плохие воспоминания…
— Есть и хорошие, а плохие отбрось. Здесь мы полюбили друг друга и впервые переспали. Именно здесь в твоей квартире мы сошлись вместе. Я лично помню самое хорошее. Я ее не продал, потому что твоя квартира дорога мне как память.
— Ты тут провел уборку. Генеральную. Один? — Рэйнбоу посмотрела на него.
— Да. Сюда никто не приходил. Я сказал всем, что продал квартиру. Только Блум и Икинцыцы 2 знают, что квартира не продана мной. Я им доверяю больше, — ответил он, — И никто сюда не придет.
Просто им тут делать нечего будет.— Тут опасно мне оставаться. Я должна уйти…
— Из своего же дома? Не гони волну, Дэш, — Икинцыцы 1 скрестил руки на груди, — Тут уютней. Я каждый день буду тебя навещать и заботиться. Забота о родном человеке — это и есть долг рейнджера, — а потом положил правую руку ей на плечо, — Запомни это. Я тебя никогда не брошу и не оставлю одну.
— Ты совсем изменился, — тихо произнесла Рэйнбоу, потрогав его щеку, — Ты раньше был хулиганистым и смешным парнем.
— Времена изменились — я тоже изменился. Я давно переосмыслил смысл жизни и понял, что пора менять свой образ. Твоя потеря меня изменила. Но теперь ты нашлась. Я больше не допущу той оплошности, которую совершил полгода назад. Больше тебя никто не тронет, — Икинцыцы 1 взял ее за лицо, а потом наклонился, — Никто и никогда. Потому что я уничтожу любого, кто причинит тебе боль. Пусть даже себя придется угробить. Но ты будешь жить. И ты изменишься.
— Ики 1…
— Молчи и ни слова. Спорить со мной бесполезно. Ты это прекрасно знаешь.
— Но…
— Закрой глаза.
4. Голос у Икинцыцы 1 не мог быть нежным, но был звонким. У него и без того грубый голос, но постарался смягчить. Тем не менее Рэйнбоу не боялась его голоса, вдобавок она была рада, что у него не нежный голос, как у «сопляков», как он обычно выражается. Да, нежные голоса заставляют девушек таять от их слов, в образном смысле, но Икинцыцы 1 и нежность — это полная противоположность и несовместимость. Но такой голос был привычней, потому что он вселял не милоту и возбуждение, а уверенность, надежду и безопасность. То, что необходимо близкому человеку.
Икинцыцы 1 сам поцеловал ее в губы, закрыв глаза. Рэйнбоу послушалась его и поддалась поцелую, отвечая ему этим. Она обняла его за шею, ибо очень долго не целовалась со своим любимым парнем. Но Икинцыцы 1 в данный момент изменял Блум? Он сам не понимал, но Рэйнбоу он любил — это факт. Сама же Рэйнбоу не считала, что он изменяет, но боялась, что он начнет отдаляться от рыжей и невольно причинит той боль. Потому Рэйнбоу первой отстранилась.
— Ики 1… тебе надо идти, — сказала она, потрогав свои губы, — Ты должен вернуться домой, а то чувствую, что за тебя волнуются.
— Я должен остаться с тобой, Рэйнбоу.
— Ты должен быть сейчас с младшим братом, — Рэйнбоу сняла с себя куртку младшего Икинцыцы и вернула старшему, — Верни ему куртку. И не ругай его. Очень прошу тебя, родной.
— Ты не боишься остаться тут одна? — спросил Икинцыцы 1.
— Нет. Иди. Завтра навестишь.
— Ты точно никуда не свалишь из дома?
— Нет. Я сделаю все, как ты скажешь, только вернись домой и не ругай младшего брата. Вернись домой, прошу… — тихо попросила она.
— Хм, — Икинцыцы 1 чуть отошел назад, а потом кивнул, — Ладно. Тогда запрись тут и никому не открывай дверь. Если я буду приходить, я позвоню. Но не вздумай выходить отсюда. Если ты не хочешь, чтобы остальные узнали об этом, лучше не высовывайся.
— Хорошо. Я буду тут. Никуда не выйду отсюда. Даю слово, — кивнула она, — А теперь иди.
— Я пойду. А еще искупайся и смени одежду. И ужин тебе обеспечен. Правда пока чаем ограничиться придется. Завтра я куплю продукты и приду сюда.