Судьбе вопреки
Шрифт:
— В саду моей прабабушки? — удивилась Роуз.
— Да, — ответил Лайам, включая задний ход как раз в тот момент, когда в доме по соседству открылась дверь и оттуда вышла седоволосая женщина, торопливо зашагавшая по боковой дорожке.
— Хочу… — шептала Роуз. — Хочу…
Сердце Лайама бешено колотилось, когда он давал задний ход. По обеим сторонам, окружая землю, раскинулись голубые воды пролива. А на скалистых береговых уступах красовались элегантные коттеджи, погруженные в садики, из которых, как из огромных корзин, выглядывали береговые розы и полевые цветы. Он не мог
— Кто эта тетя? — спросила Роуз, глядя на седоволосую женщину, которая, быстрой походкой пройдя разделявший дома дворик, вдруг остановилась как вкопанная. Затем она громко вскрикнула и бросилась к Лили.
— Это Клара, — ответил Лайам, хотя сам раньше никогда не видел эту женщину. — Когда-нибудь ты с ней познакомишься.
— Было бы здорово, — проговорила Роуз все еще грустным голоском. — Кажется, она очень рада видеть мамочку.
— Конечно, рада, — сказал Лайам.
И, глядя на то, как Лили протянула руки, чтобы обнять лучшую подругу своей бабушки, переключил скорость и поехал в сторону Род-Айленда.
Глава 2
— Не может быть! Мне, наверное, мерещится! — воскликнула Клара Литтлфилд. приостановившись в двух шагах от Лили, как будто ей нужно было убедиться, что перед ней не привидение.
— Это я, Клара, — ответила Лили. — Я вернулась домой.
— О, дорогая! — Клара разрыдалась и крепко прижалась к Лили. Лили обняла ее в ответ, чувствуя себя вновь маленьким ребенком. В детстве эту женщину она считала чуть ли не родной тетей: Клара и Мэйв были близки, как сестры.
— Клара, что с бабушкой?
— Даже не знаю, с чего начать. У меня столько вопросов… что с тобой случилось? Где ты пропадала? Как ты добралась сюда?
— Один мой приятель завез меня. Остальное расскажу потом, но сначала мне нужно увидеть бабушку.
— Она в Прибрежной больнице.
— Знаю. Отвезешь меня к ней? Я не нашла ключей от ее машины.
— Ее сумочка у меня дома. Я привезла ее назад из больницы в самый первый день. Конечно, отвезу.
Лили глубоко вздохнула. Она преодолела первый барьер. Забежав в дом, схватила свою сумочку, потом заперла за собой дверь. В карман летних брюк она сунула мобильный телефон, который теперь был ее единственной связью с Роуз и Лайамом. Потом они с Кларой сели в ее синий «крайслер».
Сейчас, проезжая через Хаббардз-Пойнт при свете дня, Лили заметила, что многое в ее родном городке осталось прежним, но многое и изменилось. Большинство коттеджей сохранили свой чарующий уютный деревенский вид. Но некоторые…
— Что здесь случилось? — удивилась Лили, когда они проезжали мимо старых владений семьи Лангтри.
— Ах, дорогая! Теперь это происходит все чаще и чаще. Люди покупают домик на берегу и стараются превратить его в выставочный зал — матовые стекла с узорами и все такое. Только я никак не пойму, почему у них в результате все время получается что-то вроде шикарного похоронного бюро.
— Представляю, что об этом говорит бабуля, — сказала Лили.
— Она говорит: «Богатые выскочки хоронят свои деньги», — ответила Клара. — Ох,
мне так ее не хватает, так не хватает разговоров с ней. Никто не смешит меня так, как Мэйв.Не смешит. Услышав, что Клара говорит о Мэйв в настоящем времени, Лили воспрянула духом.
— Что сказали врачи? — спросила Лили.
— Они в замешательстве. У нее было, как они называют, неврологическое осложнение. Даже это заставило бы Мэйв посмеяться. «Осложнение». Она бы сказала, что в их устах это звучит, как «лунное затмение».
— Неврологическое осложнение? Это серьезно? — похолодела Лили.
— А вот этого мы еще не знаем. Они делают анализы.
— Клара, а почему ее отвезли в Прибрежную больницу? Это же не наш район.
— Дорогая, мы же вызывали «скорую». Ты там родилась, как и твой отец. Твой дед там умер…
— Но это еще не доказывает, что…
— Там хорошо за ней ухаживают. Да я и не знала, что мне делать. Понимаешь, после всех этих лет в ее медицинской карте именно ты по-прежнему значишься в графе «кого вызывать в случае необходимости».
Лили помолчала, осмысливая эти слова, — действительность врывалась в нее, как горная лавина.
— Будто она знала, — сказала Клара, сворачивая на Шор-роуд, — знала, что ты вернешься.
— Гм…
— Мара, она знала?
— Я больше не Мара, — ответила Лили. — Теперь я Лили. Лили Мэлоун.
— Лили… К такому сразу не привыкнешь, — сказала Клара. — Лили, Мара — все это так запутано. Расскажешь мне, где ты была?
— Я сбежала, Клара. От Эдварда.
— Мы думали, он тебя убил.
— Знаю.
— Для твоей бабушки это было тяжким испытанием. — В голосе Клары впервые прозвучала укоризна.
— Ты многого не знаешь, — прошептала Лили, размышляя над тем, что почувствует Клара, когда поймет, что Мэйв с самого начала точно знала, что сделала Лили, и держала это втайне от своей лучшей подруги.
— Мне бы так хотелось знать все. Да и, уверена, твоей бабуле тоже. Этот стресс, который она испытала после твоего исчезновения, дал такой результат, Мара… то есть Лили. И все изменилось, когда объявился Эдвард.
— О чем ты говоришь? — Клара кивнула:
— В начале этого лета. Как с неба свалился! В один прекрасный день он просто постучал в дверь Мэйв. У него была сумка с твоими вещами — он хотел отдать их ей.
— Это был просто повод, чтобы ее расстроить, — сказала Лили.
— Как бы там ни было, он своего добился, — подтвердила Клара. — Она очень разволновалась. Понимаешь, она подумала, что он убил тебя… — начала она вновь, глянув на Лили.
Лили посмотрела в окно. «Нет, она так не думала», — хотелось ей сказать.
— Я тебя не виню, — продолжала Клара. Она вспыхнула, а глаза ее покраснели. — Пожалуйста, не думай так. Еще до того как Эдвард так расстроил Мэйв, ее горе было непереносимым. Как она хотела, чтобы ты была здесь, в Хаббардз-Пойнт, радуясь вместе с ней лету и розам! Она все время представляла, сколько уже лет твоему ребенку… Лили не ответила.
— Твой ребенок, Лили. Что случилось?..
— Я потеряла его. Это был мальчик. Пожалуйста, Клара, не спрашивай меня об этом.
— О боже! Мне очень жаль, дорогая…