Судьбоносная сделка

Кристиан срывает с меня одежду и быстро раздевается сам. Сквозь пелену желания вижу его обнаженное тело - оно совершенно. А когда мой взгляд падает на возбужденный член, я тяжело взглатываю. Такой большой… Но как…? Видимо заметив мой взгляд и реакцию, он шепчет мне на ухо:

– Не бойся, Ана, твое тело сможет меня принять.

Его губы и руки исследуют мое тело, распаляя страсть. Губами он терзает мои набухшие соски, а его рука тем временем спускается вниз, к самому сокровенному месту. Он легонько ласкает меня там расправляя складочки, играя с клитором. Я испускаю стон наслаждения, и Кристиан вбирает его в себя, накрыв мои губы своими.

– Ты готова, детка. Такая влажная, - шепчет Грей.
– Скажи мне, - требует он.

– Что сказать?
– хнычу я не в силах терпеть его искусную пытку.

– Что хочешь меня, - его дыхание опаляет мне кожу.

– Я хочу тебя. Пожалуйста.

Он отстраняется, я слышу шелест, и вскоре он снова прижимает мое тело своим. Кристиан разводит мои ноги шире и проникает в меня одним резким и мощным толчком. Я кричу от боли, и на глаза набегают слезы. Грей замирает.

– Шшш, - шепчет он, - прости меня.

Он покрывает нежными поцелуями мое лицо.

– Детка, я сейчас буду двигаться, - предупреждает Кристиан.

С этими словами он отодвигается и вновь входит на всю длину. Больно, но терпимо. Кристиан движется сначала медленно и осторожно, я не замечаю, как начиню двигаться ему навстречу. Боль ушла, и мне хорошо, восхитительно хорошо! И с каждым движением наслаждение нарастает. Он начинает двигаться быстрее и вскоре переходит на быстрый и беспощадный ритм.

– Кончай, Ана, - слышу я хриплый прерывающийся шепот Грея.

В его словах - моя погибель. Я срываюсь в бездну и рассыпаюсь на тысячу осколком. Так вот о чем столько говорят, вот вокруг чего столько шума. Три резких, жестких толчка, и Кристиан кончает следом, выдохнув мое имя.

Он скатывается с меня, прижимает спиной к своей груди и нежно целует в волосы. Не знаю, сколько мы так лежим, в абсолютной тишине. Слова сейчас не нужны, они только испортят момент.

Наконец он отстраняется, встает и начинает одеваться.

– Ты куда?
– спрашиваю я.

– Ана, детка, я никогда и ни с кем не сплю в одной постели, - с этими словами он целует меня в лоб и уходит.

Я остаюсь одна, и меня пронзают боль и горечь. Впервые с детских лет я даю волю слезам. Мне не столько больно, что я нарушила свои принципы и не дождалась единственного. Мне больно, что Грей своим поступком четко показал мне мое место. Я для него значу не больше той шлюхи Джулии. Он просто воспользовался мной и бросил. Оставил одну. То, что он ни с кем и никогда не спит в одной постели - чушь, не верю. Внутри холодно и пусто. Я поддалась искушению и подлетела слишком близко к солнцу, а сейчас я разбилась о землю. Я не чувствую ничего кроме унижения, боли и пустоты. Завтра, завтра я буду сильной, а сейчас мне просто нужно дать выход эмоциям. Не переставая плакать, я уплываю в сон.

POV Кристиан.

Чувствую себя последним мудаком, но ничего не могу с собой поделать. Не могу перебороть нетерпимость посторонних в своей постели. Я уже минут пять стою за закрытой дверью комнаты Аны и прислушиваюсь к тихим рыданиям.

Я думал, что как только овладею ей, сразу испытаю облегчение, но на деле все стало еще хуже. Еще сложнее. Моя тяга к этой женщине не уменьшилась, а наоборот, стала еще больше и сильней.

Все началось на соревновании, я просто горел изнутри. Я хотел ее до крика. До конца жизни буду помнить то чувство нереальности, эротичности и эйфории, которые испытывал, танцуя с ней. После выступления напряжение осталось, и стоило нам остаться наедине, оно вырвалось на свободу, сметая как цунами все на своем пути.

Я до сих пор ощущал ее вкус, запах. Когда я был с ней, я упивался нежной красотой девушки, ее бархатистой кожей, шелковыми волосами. Меня просто пленили голубые озера глаз, горящих страстью. Она была так хороша, так невинна. Я забрал ее девственность, при воспоминании как был в ней, мой член болезненно дернулся.

И я все испортил. Мои фобии, мои пятьдесят оттенков безумия всегда будут причинять окружающим боль. На утро она меня будет заслуженно ненавидеть, и мне придется это принять. Я не собираюсь сдаваться без борьбы, но понимаю, что никогда не смогу дать ей желаемого. Я даже просто не могу остаться с ней на ночь.

Направляюсь в душ, а после в постель. Я сейчас ненавижу сам себя. Я должен быть там, с Аной, а вместо этого трусливо прячусь у себя в спальне, идя на поводу у своих страхов.

Я боюсь утра. Боюсь встречи с Анастейшей. Не знаю. что пугает меня больше: увидеть ненависть в ее глазах, или то, что она увидит, какой я на самом деле трус и слабак? Я не знаю. Наконец чувствую, как меня окутывает беспокойный сон.

========== Решение. ==========

POV Кристиан.

Серое, унылое утро хорошо отражает мое настроение. Я, как нашкодивший мальчишка, боюсь выйти из комнаты. Что мне говорить Ане? Меня охватывает злость. Какого черта, Грей? Ты тряпка, а не мужик! С этими мыслями я выхожу в гостиную своей квартиры. На кухне суетится миссис Джонс.

– Доброе утро, Гейл, - вежливо здороваюсь я.

– Доброе утро, мистер Грей. Будете завтракать?

– Да. Спасибо. Вы не видели Анастейшу?
– спрашиваю я, почему-то затаив дыхание.

– Нет. Миссис Грей еще не спускалась.

Гейл Джонс, одна из немногих, кто посвящен в настоящее положение нашего брака. Она надежный человек, и я спокоен. За завтраком я размышляю о том, чего же мне ждать от этого дня. Как и о чем говорить со своей женой? Может сказать ей правду? Нет, нет и еще раз нет. Я не наступлю дважды на одни грабли.

В голову лезут непрошеные воспоминания. Ее голос, глаза, запах, вкус… Как счастлив я был… Нет, стоп. Усилием воли прогоняю воспоминания. Сейчас я другой человек, и этим все сказано.

Слышу сзади легкие шаги, поворачиваю голову - Ана. Смотрю на нее, пытаясь поймать ее взгляд. Когда наши глаза наконец встречаются, я ничего не могу понять. В них нет никаких эмоций.

– Доброе утро, Ана, - говорю я осторожно.

– Доброе утро, Грей, - и в голосе эмоций ноль.

С тяжелым сердцем пытаюсь начать разговор.

– Ана, я думаю, нам следует поговорить о том, что произошло.

– О том, что произошло? Ты о чем? Ничего особенного не случилось, и говорить не о чем, - весь ее вид излучает безразличие.