Судьбоносные перемены

– Ты мастер барона Баранова?
– удивился чинуша.

– Да, это я, и попрошу не перебивать, - проговорил я, продолжая бегать взглядом по чтиву. Ох уж этот канцелярский язык.
– Вам может показаться, что этого недостаточно, но вот тридцати двух и шестидесяти четырехкратные увеличения заставят его задуматься…

– Ты блефуешь, - заявил Граф.
– Барон Баранов не торгует такими увеличениями.

– Не буду же я незнамо кому давать такие возможности, - удивился я. Даже оторвался от чтения и уставился на мужчин.

– Я же надеюсь вы простите мне такую небольшую шалость?

– тут же решил переобуться чинуша.

Ага, как же. Ты тут демонстративно нами пренебрегаешь. Чаем решил не угощать, документы оставил на столе, как кость кинул какой-то шавке. Не одернул графа, когда он назвал меня выскочкой. Теряете хватку, господа!

Отвечать я не стал. Зачем? Если он не понял свою ошибку, то это его проблемы. Закончили чтение. Он уже переместился за стол и смотрел на нас, ожидая, когда мы закончим. И чего это он вдруг? Взглянул на часы. А, понятно. Рабочий день закончился. Ну мы то не спешим.

Закончили читать. Посмотрел на Зайку, она кивнула. Отлично, значит у нее тоже нет вопросов. Не смотря на эту шалость чинуша оказался грамотным специалистом и сделал все на высшем уровне. Подписали документы. Снова начался круговорот бумаги. Но он закончился быстро. Чинуша, после того как узнал кто изготовитель тех сумок у Василия Тимуровича, изменил свое отношение ко мне. Вот этим меня и раздражает не только аристократия, но и вообще все. Они готовы лебезить и унижаться перед тобой, в надежде, что ты их чем-нибудь одаришь. Но если с тебя нечего взять, то им плевать на тебя. Они даже разговаривать с тобой будут через губу. Как будто бы великое одолжение делают тебе. Падальщики. Самые настоящие падальщики.

Чинуша стал с нами раскланиваться, я с ним тоже вполне нормально попрощался. Я не такой как они. В этом и есть цель получения мной титула. Показать им, насколько они ничтожны. Однако, теперь есть и еще одна цель. Я посмотрел на свою Зайку. Хочу, чтобы она была счастлива.

– Ты чего?
– заметила она мой взгляд.

– Просто... Люблю тебя.

– И я тебя, - поцеловала меня.

Мы вышли на улицу. Граф все это время шел за нами. Но мне было все равно на него. Так, и куда дальше? Тут услышал какой-то очень мощный клаксон. Обернулся. Ну да, кто бы сомневался?

– Коль, а ты не мог на чем-то более нормальном приехать?
– спросил у него подходя к броневику.

– Так у меня же прав в этом мире нет. А эту дуру хрен кто остановит, - ответил он.

Вот и понять не могу. Вроде сказал все логично. Но блин, броневик! Мы подошли к десантному отсеку и открыли его. Подал руку Оксане Петровне и помог выбраться. Увидев графа, она поспешила к нему. Обняла и пошла целоваться. Судя по шокированному графу, он был удивлен. Неужели на нас насмотрелась и ей тоже захотелось? Подал руку Варе.

– А можно я тут останусь?
– спросила она.

– У отца спрашивай. Он твоя семья, - пояснил я ей помогая выбраться.

– А ты не прогонишь? – спросила она у меня.

– Я не один. У остальных узнавай. Мне так-то вообще не до тебя сейчас.

Она вылезла и подошла к отцу. Обниматься не полезла. О чем-то поговорили, а потом она вернулась.

– Он разрешил, - улыбнулась она.

– Вы тогда тут разбирайтесь, а я пойду с графом переговорю, - вздохнул я.

Подошел к мужчине.

– Варя хочет с тобой остаться, - проговорил он.

– И чего за мной увязалась?
– пробурчал я.

– Все? Мы в расчете? – спросил он.

– Вполне, - ответил я ему.

Я достал заявление и протянул его ему. Он его забрал, но достал какие-то бумаги и протянул мне. А вот сейчас не понял.

– Это тебе. Теперь это твоя головная боль, - он приобнял супругу и поспешил удалиться. Ничего не понял. Какая проблема? Какая головная боль? О чем он? Вернулся к ребятам.

– Что там?
– заинтересовалась Зайка.

– Он сказал, что головная боль... – задумчиво проговорил я.

– Дай посмотрю.

Она вырвала у меня бумаги и стала их читать. Вот уж действительно женское любопытство неудержимо. Ну и ладно. Если что-то серьезное, то она мне скажет. Вдруг она нервно захихикала. А потом открыто засмеялась, злорадно смотря на Варю чем заставила всех нас посмотреть с удивлением на нее. Очень уж не свойственно так Зайке смеяться.

Она сунула мне бумаги, а сама продолжала хихикать. И чего это с ней? А не отравлены ли бумаги? Сплел диагностическое плетение. Нет, все нормально. Тогда что? Стал читать...

– Да твою мать! Вот же сука! Как таких ублюдков вообще земля носит?!
– воскликнул я, закончив читать.

– Что там?
– в один голос спросили девчонки.

– И вот как после такого вообще верить людям? Я даже сказать это не могу, - я передал бумаги ребятам.

– Вот сукин сын!
– воскликнула Алиса и посмотрела на Варю.

– Да что там написано?!
– психанула она, ведь мы все смотрели на нее.

– Ты, по сути, теперь принадлежишь Мишке, - заржала Марта.

– В каком смысле?
– растерялась она.

– Во всех, - проговорила Алиса.
– Он переиначил слова Мишки о твоей свободе. Поэтому он просто отдал тебя ему. И он теперь имеет право делать с тобой все что захочет.

– Захочет, служанкой сделает или наложницей. Может и женой. А захочет и просто выкинет тебя на улицу. Даже если прирежет тебя у всех на виду, он будет прав, - добавила Марта.

– Он просто избавился от меня?
– шокировано спросила Варя.

– Нет, не просто. Он подарил тебя Мишке, - сказала Зоя.

– А мне это на хрен?
– спросил я.
– Да и вообще, есть что пожрать?

– Вот, - протянул Коля бумажный пакет с фастфудом.
– По пути заехали, - пояснил он на мой недопонимающий взгляд.

– Ну и ладно. В академию, голова пухнет пипец как. А надо еще будет навёрстывать пропущенный материал... – скомандовал я ребятам и вздохнул.

***

Я думал, вернувшись в академию, все вернется на круги своя. Но хрен там плавал.

– Но почему?
– возмущенно спросила Варя.

– Потому. Все иди, ты свободна, делай что хочешь и строй свою жизнь. Я тебя отпускаю...
– проговорил я, не пуская ее в нашу с Зайкой комнату.