Судьбы цвета хаки

Будь я на месте охранников – уже давно бы искупал таких проверяющих в бухте. И тазик с цементом им на ноги. Чтобы не всплыли. За три дня работы мы до смерти надоели всем служащим. Они старательно избегали встреч с нами, когда мы прогуливались по территории порта. Что нам, собственно, и требовалось.

Так или иначе, но несколько нарушений мы нашли. Одно из них, кстати, довольно серьезное. Вот этот жирный взяточник. Толстяк заведовал закупками рыбы для нужд Ордена. Рыба приобреталась у местных рыболовных артелей, но закупочные цены зависели от интенданта, чем он и пользовался, взимая дань с рыбаков. Нам, как это иногда бывает, просто повезло – взяли с поличным. Вот тебе и Новый мир, новая жизнь и свобода… Чего стоят эти слова, если некоторые персоны умудрились перенести сюда порядки Старого Света?

Ночь интендант провел в камере, а утром мы привезли его в контору и начали обычный допрос. Обычный – это значит, что мы его и пальцем не тронули. Боже упаси! Откуда у вас такие мысли, господа! Мы с Каримом – сама любезность и образец христианского терпения! Несмотря на это, наш толстяк вел себя совершенно вызывающе. Не знаю, что ему стукнуло в голову, но вместо того чтобы вежливо отвечать на наши вопросы, он бегал по кабинету и хватал пустые бумажки. Тем более что документы, которые могли понадобиться для суда, мы изъяли еще вчера вечером.

– Господа, – толстяк захлопал глазами, – но…

– Заткнись, сука, – вежливо оборвал его Карим, – твой номер восемнадцать, так что сядь на стул и жди нашего решения!

– Давай его передадим дознавателям Виктора.

– Зачем тащить этот жир на Базу? Только машину гонять…

– Не скажи! Вдруг он еще что-нибудь вспомнит. Парни у Виктора в отделе старательные. Не будет говорить – сломают несколько ребер.

– Если найдут, конечно, – язвительно заметил Шайя.

– Вспомню! – интендант старательно закивал. – Обязательно вспомню!

– Вот видишь, Карим, – с легким укором в голосе сказал я, – какой он сознательный. А ты его убить хочешь. Давай наденем ему наручники и ближайшим конвоем – на базу. Если не ошибаюсь, конвой уходит послезавтра. Сопроводительную напиши, а я пойду прогуляюсь. Засиделись мы с ним…

– А почему как писать – так сразу я? – встрепенулся Шайя.

– А кто же еще?

– Поль, ты его живым оставил – ты и пиши. Я сразу говорил – давай пристрелим. Ну, не хочешь, чтобы он нас бил, давай «при попытке к бегству». Он шустрый и быстро бегает! Я по глазам вижу. И писать меньше, и допрашивать не надо. У меня уже пальцы болят этот бред записывать. Ему что – врет, зараза такая, и не краснеет! А мне писать приходится. Однозначно – застрелить и забыть!

– Как тебе не стыдно, Карим! Что ты за человек – сразу убивать… Разве твоя мама тебя этому учила? Очень сомневаюсь. Ты, раздери тебя дьявол, культурный человек! Парижанин в четвертом поколении! Quelle couverture pour France! [52]

– Тьфу, никогда не любил бумажную работу.

– Толстяк напишет. Ты только диктовать будешь, – усмехнулся я и вышел из кабинета.

В Виго, наряду с базаром, рыбу продавали и на пристани. Правда, привычных торговых рядов здесь не увидишь. Рыбаки выставляли улов в больших плетеных корзинах. Во Франции в такие собирали виноград. Вдоль причала вытянулась длинная вереница продавцов, между которыми бродили домохозяйки, владельцы местных ресторанчиков и просто любители хорошо покушать.

52

Какой позор для Франции! (фр. разг.)

Чуть в стороне – еще один торговец. Седой старик, который торговал разнообразными талисманами, разложенными на двухколесной тележке. Надо понимать, местный колдун. Самое интересное, что и на его товар находились покупатели.

Самые предприимчивые из рыбаков еще и готовили на месте. На больших, круглых жаровнях, похожих на этрусский щит. Не знаю, как на вкус, но запах стоял изумительный. Я с интересом прошелся вдоль этих импровизированных прилавков, рассматривая сегодняшний улов. Кроме кистеперых рыб, которых мне уже доводилось видеть, в корзинах лежали креветки и устрицы, шуршали большие крабы. Чуть поодаль – местная разновидность барракуд и мурен. Эти хищницы были самой разной длины – от полутораметровых до огромных, почти трехметровых экземпляров. Даже разложенные на куске брезента, они выглядели угрожающе.

Рядом с муренами примостились жаровня и небольшой столик, на котором лежали мелко нарезанные овощи. Всем этим хозяйством заправляла молодая пара – видимо, муж с женой. Мужчина – лет двадцати пяти, не больше. На широком кожаном поясе – нож и кобура с револьвером. Закатанные по локоть рукава рубашки открывали сильные загорелые руки. На правой – «украшение» в виде трех шрамов. Они тянулись от локтя и заканчивались у запястья. Судя по всему – довольно свежие. Рубцы еще не побелели.

– Попробуйте! Обязательно попробуйте! Такого севиче вы, клянусь, еще не пробовали!

– Выглядит довольно аппетитно, – согласился я, – сделайте порцию.

– Это очень вкусно. – Хозяйка белозубо улыбнулась и начала колдовать над тарелкой.

– Бутылочку пива? – Мужчина открыл железный ящик со льдом.

– Обязательно!

Вроде и ничего особенного – сырая рыба, залитая соком лимона и переложенная кусочками овощей. Лук, жгучий перец и поджаренные зерна кукурузы. Немного островато, но мне понравилось. Пиво было свежим и холодным. Я с удовольствием расправился со своей порцией и решил захватить еще одну, для Карима.

– Спасибо, очень вкусно. Пожалуй, возьму еще. Для коллеги.

– Рада, что вам понравилось. – Женщина аккуратно упаковала заказ в бумажный пакет и еще раз улыбнулась. – Приходите еще.

– Сколько я вам должен?

– Все за счет заведения, – сказал ее муж. – Для вас и вашего друга.

– Простите?.. – не понял я.

– Мы вас угощаем, – пояснил он. – Всегда рады вас видеть!

Вот это скорость… Хотя если подумать – ничего удивительного. Маленький рыбачий городишко, где слухи распространяются с космической скоростью. К тому же вчерашний арест этого жирного интенданта наблюдали несколько рыбаков, некстати заявившихся в его контору. Все правильно. Да и наши лица за эти несколько дней примелькались в порту. Робин Гуды чертовы…

Я поблагодарил, не спеша выкурил сигарету и отправился обратно в офис. Зашел в контору и, мягко говоря, обалдел. За письменным столом устроился наш подследственный и что-то быстро писал. Карандаш просто летал над бумагой! Толстяк трудился с таким усердием, что даже кончик языка высунул от напряжения. Сбоку от него стоял Шайя и мягко подбадривал:

– Ты пиши, пиши! Не отвлекайся!

– Черт побери, – удивился я, – да вы, как погляжу, просто лучшие друзья!

– Заходи быстрее, Медведь! И дверь закрой. На замок, – уточнил Шайя. – В коридоре никого из посторонних нет?

– Не понял… Это еще что за новости?

– Новостей у нас много… – Алжирец поднял голову и посмотрел на меня.

– У нас?!

– Да. И поверь, они не самые хорошие.

5 год по летоисчислению Нового мира.

Портовый район Виго

– Так что бери этого паршивца, – я ткнул пальцем в пустое кресло, где полчаса назад сидел арестованный интендант, – и дуй «утренней лошадью» на Базу, к Виктору. Тебе повезло, что с этим конвоем идет банковский броневик. Там вдвое усиленная охрана, так что бояться нечего. Доедешь со всеми удобствами.