Судьбы

Через десять минут Уэйн был уже в душе. Закончив мыться, он обмотался полотенцем и вышел в спальню, где Росита все еще лежала на спине в распахнутой блузке и с влажными от слюны сосками. Юбка все еще была задрана до талии. Простыни намокли от пота и крови. Он почувствовал такое отвращение, что едва не задохнулся. Снова Ирма, опять то же самое. Неожиданно он ощутил себя грязным.

— Убирайся.

Росита открыла глаза, пораженная резкостью его тона, но одного взгляда на это напряженное, злое лицо оказалось достаточно, чтобы она вскочила с кровати и побежала к двери. Зажав рот рукой, она промчалась через весь большой пустой дом и влетела в помещение для прислуги. Бросилась на узкую кровать в крошечной комнатушке, единственным украшением которой служило распятие в изголовье, и начала судорожно рыдать. Она наверняка отправится в ад за то, что сделала, ведь священники ее предупреждали.

Росита с ужасом ждала встречи с Уэйном на следующий день, но тот не обращал на нее никакого внимания, будто ничего и не произошло. Более того, следующие два месяца она его почти совсем не видела.

Уэйн снова вернулся к работе в казино, причем его страшно забавляла перемена в Лепи, который теперь буквально заглядывал ему в глаза.

Он плавал на яхте с приятелями, выбирая богатых и влиятельных, чтобы потом затащить их в казино. На деньги, подаренные ему Вольфгангом к восемнадцатилетию, он купил себе маленькую яхту, на которой проводил время с самыми прелестными дочерьми друзей своей матери. Он почти не бывал дома, а когда ему случалось там бывать, то с трудом выносил Роситу, смотрящую на него жалкими глазами.

В начале сентября, рано утром, подгоняемая отчаянием Росита пришла к нему в комнату. Он скоро возвращается в Париж, и она должна сказать ему все. Она с ужасом и обреченностью ждала месячных, и все рассказы о том, что Господь карает павших, оказались правдой, потому что уже прошло три месяца — и никаких менструаций. Три дня подряд ее тошнит по утрам. Она больше не могла обманывать себя и тянуть. Теперь она стояла, глядя на лицо спящего Уэйна и чувствуя знакомый страх и вину. Она поспешно перекрестилась. Но ребенок — это слишком важно, она не может таить это в себе, как бы ей ни хотелось лишить Уэйна радости отцовства.

Уэйн начал стонать и метаться в постели. Ганс плыл к нему на ухмыляющейся акуле. Как ни быстро плыл Уэйн, акула с мрачным Гансом догоняла его. «Нет!» — закричал он и сел так быстро, что Росита вздрогнула в испуге. Кошмар медленно рассеялся, его глаза остановились на ней, и в нем начала закипать ярость.

— Какого черта ты здесь делаешь?

— Я должна поговорить с вами, сеньор. Пожалуйста.

Уэйн рывком опустил ноги на пол и поймал ее жадный взгляд, прикованный к его паху.

— Пожалуйста, я должна сказать… я…я…

— Ну? В чем дело? Давай выкладывай и выметайся отсюда, пока тебя кто-нибудь не застал. — Он торопился от нее избавиться, потому что у него вдруг возникло предчувствие, что история может повториться: отец ворвется сюда и застанет его в неловкой ситуации. Эта мысль заставила его вскочить на ноги, схватить ее за плечи и поволочь к двери.

Перепуганная его грубостью и боясь, что он выгонит ее, прежде чем она успеет рассказать ему про ребенка, Росита поспешно все выложила.

Уэйн замер в шоке, глядя на нее с отвращением.

— Беременна? — повторил он почти что шепотом. — Ты беременна?

— Si. — Росита увидела его потрясенное лицо и несмело улыбнулась. — Это замечательный новость, правда? Ваш маленький бамбино.

Нежный голос проникал в него подобно пулям, он сделал несколько шагов назад и упал на постель, потеряв дар речи. Он обрюхатил служанку? Он уже слышал сплетни, насмешливый смех. На него станут показывать пальцами, и все, чего ему удалось добиться этим летом, пойдет коту под хвост, сведет на нет его попытки стать членом элиты Монте-Карло. Он уже слышал ноющий голос матери: «Как ты мог? Все надо мной смеются».

Но четче всего он видел ироничное, самодовольное лицо отца. Его даже затошнило. Мозг начал бешено работать. Надо искать выход, должен же быть выход. Он не сомневался, что ребенок его, но это не имело никакого значения. Он принялся ходить по комнате, раздумывая, как бы избавиться от нее, и побыстрее. Остановился и взглянул на Роситу.

— Ты сегодня уезжаешь. Я отвезу тебя в аэропорт. Где твой паспорт?

Эти слова самым неожиданным образом вывели Роситу из состояния покорности. Она даже подумать не могла о возвращении в Испанию, в нищую маленькую деревушку в горах. Ее мать в буквальном смысле загнала себя тяжелым трудом в могилу, чтобы дать возможность Росите уехать из Испании и начать новую жизнь в роскошном Монте-Карло. Она скорее умрет, чем вернется.

— Нет, — сказала она, качая головой и отступая в угол, потому что он угрожающе надвигался на нее. Но она была сильной, сильнее, чем сама думала. Когда подступила опасность, она, внезапно ощутив огромную материнскую силу, выпрямилась и посмотрела прямо на него. В лице ее больше не было страха. Даже Уэйн заколебался. Росита положила ладонь на живот и подняла голову. — Я не уезжать, — заявила она твердо и ясно. — Это ваш бамбино, и он иметь много вещей, которых я никогда не иметь. Он будет жить в этот красивый дом, — она жестом обвела комнату, — и будет называть вас папой. — Хоть она и боялась его, ради ребенка была готова на все.

Уэйн сразу понял, что ему ее не переубедить. Он знал, никакие доводы на нее не подействуют. Он сразу же отказался от мысли предложить ей деньги и умиротворяюще поднял руки.

— Ладно, делай как знаешь. — Заметив ее подозрительный взгляд, он мрачно добавил: — Но не вини меня, если твоего ребенка не примут и он будет считаться незаконнорожденным. Потому что я не собираюсь на тебе жениться, — уверил он ее отворачиваясь.

Росита побледнела при мысли о бесчестье, но заставила себя пожать плечами, хотя сердце ее болезненно билось в груди. У нее уже не осталось сомнений в том, что она ему совершенно безразлична, но, может быть, когда родится ребенок и Уэйн впервые возьмет его на руки, он передумает? Кто знает, может быть, ребенок совершит чудо и он на ней женится, дав малышу законное имя? Ей оставалось только надеяться. Больше того, она может позволить себе подождать.

На следующее утро она весело бродила по рынкам в поисках наиболее удачных покупок — самой свежей рыбы, самых спелых фруктов. Она чувствовала себя спокойнее и увереннее, ведь все устроилось. Теплое солнце приятно грело, и она ощущала себя молодой, здоровой и полной надежд. Но, завернув за угол, она натолкнулась на полицейских, ждавших ее.

При обыске в ее комнате были обнаружены запонки с бриллиантами и ониксом, спрятанные в коробке под кроватью, а также часы Уэйна и серебряная зажигалка от Картье. Ей не дали возможности объясниться, позвонить адвокату, собрать вещи, поставить в известность отца, которого на месте не оказалось — он повез куда-то Марлен.

Онемевшую от шока Роситу отвели к полицейской машине и грубо втолкнули на заднее сиденье. Она съежилась там, обхватив руками слегка округлившийся живот и безудержно рыдая.

Уэйн бесстрастно следил за событиями из окна своей спальни. Росита заметила его. С залитым слезами лицом она в отчаянии принялась колотить в заднее стекло, по-испански умоляя его спасти ее.

В последний раз он ее увидел, когда полицейский грубо оттащил ее от стекла и ударил по лицу.

Они привезли ее не в полицейский участок, а в аэропорт, где посадили на первый же самолет, отправляющийся в Испанию, предупредив, чтобы она не вздумала вернуться. Если она вернется, уверили ее полицейские, то ее сразу же бросят в тюрьму.