Судная ночь на Синосе

Я поднялся и кивнул Моргану. Тот выглядел еще более озабоченным, чем когда-либо.

– Возьму другой акваланг. Этот почти пустой. Думаю, одного баллона хватит.

– Какого черта, Джек. Ты сегодня достаточно долго поработал в одиночку. На сегодня с тебя хватит.

Конечно, он был прав. Главнейшее правило любой инструкции гласило: в одиночку под воду не погружаться, но в данном случае у меня не было выбора, и, прекрасно понимая это, он сам, недовольно ворча, помог мне пристегнуть акваланг.

– Есть ли необходимость в повторном погружении, мистер Сэвидж? – спросил Хаким.

– Там внизу пилот, – ответил я.

– Да, конечно, – он понимающе кивнул.

– Да пусть он там сгниет, – отрезал майор с раздражением.

Он положил руку мне на плечо, и я почувствовал, что его буквально трясет от гнева. Бог знает, что произошло с ним на этой войне и какие душевные муки терзают его с тех пор. В его темных глазах светилась боль, даже более того – жуткая ненависть.

– Пошел к черту, – сказал я и отвернулся.

Еще перед первым погружением я заметил, как вокруг нас сновало не менее двадцати рыбацких лодок. Теперь же к ним еще добавилась бело-красная моторка, которая скользила по водной глади на расстоянии не более двенадцати ярдов от нас. Так близко, что наверняка ее пассажиры могли слышать большую часть нашего разговора.

В моторке были двое. При росте более шести футов и соответствующем весе я всегда считал себя достаточно крупным, но мужчина, сидевший за рулем, в сравнении со мной был просто гигантом. С обнаженным торсом культуриста, с косынкой, небрежно повязанной на шее, он был похож на гладиатора. На нем была фуражка яхтсмена и солнцезащитные очки, которые не позволяли детально разглядеть его лицо, но тем не менее оно мне показалось знакомым.

Но в еще большее удивление меня привела девушка, которая, положив руки на бедра, стояла на корме и в упор разглядывала меня. На ней было бикини черного цвета, едва скрывавшее то, что положено скрывать. На ее плечи спадали прямые длинные волосы. Светлые и блестящие, в лучах яркого солнца они казались почти белыми.

Ее можно было бы принять за модель, только что сошедшую с обложки самого респектабельного журнала мод летнего сезона, если бы не лицо, в котором было что-то особенное. Спокойный, пронизывающий насквозь взгляд серых глаз, высокие скулы, большой рот, в углах которого, казалось, навечно застыла легкая усмешка. Я бы даже сказал, врожденное презрение ко всему. Чувство, присущее подлинной аристократке.

Я почему-то ей кивнул.

– Вы все-таки решились? – спросила она.

Ее отточенное произношение, свойственное представителям высшего общества, пробудило во мне ирландца. Намеренно усилив свой ирландский акцент, я ответил:

– А почему бы и нет? Слава Богу, отличный для кончины день, как говаривала моя старая бабушка.

Мой ответ достиг цели. Она теперь поняла, из какого теста я замешен. На этот раз ее губы вздрогнули от смеха. Я натянул маску, сделал шаг к борту, остановился, чтобы отрегулировать подачу кислорода из баллона, и шагнул прямо в воду рядом с якорной цепью, которая при погружении и подъеме служила мне ориентиром.

Однако я допустил ошибку. Я слишком устал для такой тяжелой работы и испытывал ощущение, будто вода просачивается сквозь мою кожу. Но это еще не все. На глубине пятидесяти футов я вошел в нейтральную зону. Видимость была хорошей, но краски поблекли, так как верхние слои воды, фильтруя дневной свет, поглощали из его спектра красные и оранжевые цвета.

Неожиданно передо мной в зеленой дымке, подобно раскрывшемуся цветку, появился парашют. Зацепившись за него, я запутался в его куполе, и мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы освободиться. Меня вновь обуял животный страх. Тот же страх, который я испытал в прошлом году в тот жуткий час, когда, погрязнув в черном иле, я беспомощно лежал на дне моря у побережья Александрии в ожидании смерти. Просочившаяся в шлем ледяная вода уже была на уровне моих щек.

Освободившись от объятий парашюта, с кинжалом в руке я двинулся в направлении пилота. Проскользнув между стропами парашюта, отнесенного морским течением в сторону, я посмотрел на летчика. Его широко раскрытые глаза застыли в изумлении, а вытянутая вперед рука как бы взывала о помощи. На цепочке, обвивающей его шею, висела миниатюрная золотая Звезда Давида.

Бедный парень был такой юный. Я не мог его оставить в этой холодной пучине. То ли от увиденного, то ли от чертовской усталости, страх внезапно прошел.

Около минуты потребовалось, чтобы освободить пилота от ремней, удерживавших его в катапультирующем сиденье. Рука пилота скользнула по моей шее. Обхватив его поудобнее за талию, я начал подниматься наверх.

Боже, как это было медленно. Казалось, я уже ничего не соображал, будто какая-то стальная спираль, которой не было конца, опутывала мое тело. Всплыв на поверхность, к своему удивлению, я обнаружил, что нахожусь ближе к новоявленной моторке, чем к «Ласковой Джейн».

Едва успев заметить девушку, смотрящую на меня, я снова ушел под воду, упустив при этом пилота. Вынырнув в очередной раз, я увидел позади себя в воде ее спутника, державшего в своих руках тело погибшего пилота. Неудивительно, что я поплыл именно в сторону моторки, на которой находилась девушка, готовая прийти мне на помощь. Она крепко схватила мою руку, полная решимости скорее оказаться вместе со мной в воде, чем отпустить ее.

– Спокойно, дружище, – успокоила она. – Вы в безопасности.

Свободной рукой она перекинула через борт лестницу, и я, собрав последние силы, забрался в лодку. Мужчина тем временем тащил за собой по воде тело пилота в сторону «Ласковой Джейн».

Стягивая с лица маску, я почувствовал прикосновение рук незнакомки, которая пыталась отстегнуть висевший за моей спиной акваланг. Меня слегка тошнило. От чрезмерно яркого солнца рябило в глазах. Аромат ее духов был таким сильным, что казалось, пропитывал ноздри, сверлил мозг. Это было похоже на какой-то странный, очень приятный сон.

– Какими духами вы пользуетесь? – выпалил я.

Девушка усмехнулась и сняла с меня акваланг.

– "Интимаси", – ответила она.

– Перед ними невозможно устоять, – сказал я и открыл глаза.

Она вся светилась в лучах яркого солнца. Ее светлые золотистые волосы были похожи на облако, полыхающее белым пламенем, а от взгляда ее удивительных серых глаз все внутри у меня перевернулось.

– Интересно, как выглядят ваши волосы, разметавшиеся по подушке? – спросил я.

– Ирландец, – произнесла она и склонилась надо мной. – Можно легко догадаться. Как вас зовут?

– Сэвидж. Джек Сэвидж.

– Отлично, Джек Сэвидж. А теперь доставим вас к себе.

Она завела мотор, грамотно сделала разворот, сбросила обороты и подогнала моторку поближе к «Ласковой Джейн». Гладиатор вылез из воды и присоединился к девушке. С его мускулистого тела, которое составило бы честь любому борцу тяжелого веса, струями стекала вода.

Он протянул руку:

– Алеко. Димитри Алеко. Вы храбрый человек, мистер Сэвидж. В одиночку даже один раз спуститься довольно рискованно, а вы дважды... Таких я уважаю.